к ее голове пистолет, а она сидела, боясь шелохнуться, и лишь слезы текли из ее глаз. А потом Доминик заметил, что я в сознании.
– Ян?
У меня лишь хватило сил чуть повернуть голову, говоря нет. И уже отключаясь, я услышал бухнувшегося рядом Петра.
– Господи, Ян, – шептал он. – Мальчик мой, я не хотел...
Пуля прошла навылет, не задев ни один их важных органов. Через три дня я положил отчет на стол Матиаша, в конце которого излагал свое прошение. Матиаш нахмурился, побуравил меня взглядом.
– Под твою личную ответственность, – согласился он. – Если она примет твое предложение, с этого дня ни один человек не должен пострадать от ее снадобий. Разъясни ей это.
После этого я зашел в Марьяне, запертой в нашей тюрьме. Я посмотрел на ее бледное, изможденное бессонницей и внутренним напряжением лицо и, не сказав ни слова благодарности, изложил вариант ее будущей деятельности. У нее вряд ли был выбор. Правда, в дальнейшем я на многое закрывал глаза, хотя бы потому, что это всегда можно было списать на кого-нибудь другого.
Возвращаясь, я думал о последнем проступке Марьяны. Я знал, с кем она давно водила дружбу, но если пара ее подружек с ребенком, у которого также были способности, не послушались ее совета, кто в этом виноват?
В мрачном настроении я открыл дверь, едва не позабыв, что у меня в квартире гости, когда мне на шею бросилась Элишка.
– Янош, милый, – ее губы прижались к моим.
Мрачный мир в моих мыслях пошел трещинами и рассыпался в прах. Я прижал ее к себе, ощущая тепло, такое приятное после холодной улицы.
– Как вы тут? – поинтересовался я.
– Скучно, – призналась она. – Правда Катерина обнаружила в холодильнике поистине королевские запасы и хотела приготовить великолепный ужин. Теперь придется готовить обед, раз ты так рано вернулся. Ты уже не уйдешь?
– Нет.
– У тебя даже телевизора нет, – заметила появившаяся из кухни Катерина.
Обе уже не дефилировали по квартире в одежде короля из сказки Андерсена. Сестричкам очень приглянулись пара моих кашемировых свитеров, которые на них смотрелись как короткие платьица.
– Вас интересуют человеческие новости? – удивился я.
– Хотя бы фильмы.
– Для этого у меня есть кинотеатр.
– Что? – Элишка удивленно распахнула глаза, а Катерина взглянула с недоверием.
Я прошел в зал, показал им проектор под самым потолком, развернул на противоположной стене рулон экрана, а потом распахнув дверцы под журнальным столиком, показал им собрание dvd-дисков, проигрыватель и пульт управления.
– Любопытно, что включает в себя коллекция охотника на ведьм? – старшая сестра, усевшись на полу перед столиком, с увлечением принялась пересматривать диски.
– Договоришься, Катерина, – заметил я. – А что насчет обещанного обеда?
– Я думаю, это все-таки будет ужин, – она послала мне очаровательную улыбку. – Боже мой! «Сон в летнюю ночь» королевского шекспировского театра!
И я срочно убрался оттуда, чтобы не слышать комментариев насчет моих кинематографических предпочтений. На кухне Рыжик и Черныш отплясывали брызгу, размахивая хвостами и веточками укропа в лапках.
– Я вижу, вы становитесь вегетарианцами? – заметил я.
Черти замерли, оборвав танец, расшаркались сначала перед друг другом, потом передо мной.
– Все в порядке, хозяин, – тихо пискнул Рыжик. – Мы присмотрели за ними. Несколько раз они хотели отворить Комнату, но у них, конечно же, не получись. Не очень осмотрительно с твой стороны...
– В полнолуние у всех мозги плохо работают. У них – тоже, так что сестры ничего не поняли. Они что-то говорили об этом?
– Только удивлялись, почему эта комната закрыта, – доложился Черныш. – Им показалось, что это что- то вроде библиотеки...
– Вот и отлично, – я глянул на стол, на котором стояла баночка с повидлом и лежало несколько намазанных кусочков хлеба, а также чайник и две чашки.
Чашки я тут же машинально убрал в посудомойку и заглянул в холодильник – и чего они там, интересно, нашли особенного? Из гостиной послышался звук начинающегося фильма, потом стало темно, когда они занавесили шторы. Катерина на миг заглянула на кухню – я как раз ставил сковородку на плиту – и послав мне воздушный поцелуй, закрыла дверь. Я переглянулся с чертями. Черныш тут же исчез в гостиной, просочившись сквозь дверную щель, а Рыжик взялся за распаковку, брошенного ему филе. Через час я зашел в гостиную. Катерина остановила-таки свой выбор на Шекспире. Устроившись на диване и подобрав ноги обе сестрички хихикали, когда на экране заколдованный Пирам издавал вместо человеческих слов ослиный рев. Я присел между ними и сообщил, что обед будет готов минут через двадцать. Обе не сговариваясь придвинулись ко мне и Катерина первая поцеловала меня.
– Девочки, – я слабо запротивился.
Спустя двадцать минут перед лицом на миг мелькнула мордочка Рыжика.
– Обед готов, – глумливо пропел он.
– Исчезни, – сказал я.
На кухне мы появились еще через час и то, наверное, потому что у нас появилось чувство совершенно иного голода. Впрочем, с обедом ничего плохого не случилось. Рыжик выключил плиту и укутал сковороду полотенцем, чтобы ничего не остыло. Я достал из холодильника охлажденную бутылку вина и разлил по бокалам. Потом поставил сковороду в центре стола на керамическую подставку и раскрыл крышку.
– Мм, – Элишка зажмурилась от удовольствия, вдыхая аромат специй. – Карп.
Мы положили в тарелки золотистые кусочки рыбы и кнедлики.
– Теперь я понимаю, почему ты не убил нашу драгоценную мамочку, – Катерина распробовала кушанье. – Вы сошлись с ней в гастрономических взглядах... Боюсь то, что я задумала на ужин, по сравнению с этим – просто детский лепет.
– Вот как? Я надеялся, что вы меня немного побалуете.
– Тебя побаловать? – удивилась она и отхлебнула вина. – Тебе это надо? Тебя ведь воспитали два ублюдка. Вот если бы тебя воспитывала твоя собственная мать...
– Любая стерва могла бы вить из меня веревки, – я поставил точку.
– Пожалуйста, перестаньте, – Элишка нахмурилась. – Только что нам было хорошо, зачем...
– Сестренка, тебе надо трезво смотреть на вещи, – Катерина подлила себе еще вина. – Ты ведь не передумал нас спровадить, Янош? А то она надеется...
– Что именно тебя беспокоит, Катерина? – поинтересовался я, отрезая кусочек рыбы.
– Я, наверное, чуть-чуть умнее своей сестры, – заметила она. – Поэтому меня беспокоит многое. Или ты считаешь, если я осталась жива, я не должна задавать вопросы, как, например, Марьяна?
– При чем тут Марьяна? – спросил я, разлив остатки вина себе и Элишке.
– Кажется, она единственная, кто побывала в твоей постели и не была убита.
– Даже если это так – не вижу связи между этими двумя событиями. Откуда такие поразительные сведения?
– Как-то около года назад я пересекалась с ней – она должна была сделать для меня кое-какие мази. Заодно мы посидели в кафе и немного поболтали. Перед самым уходом я заметила чертовски привлекательного молодого мужчину, высокого, стройного, зеленоглазого брюнета – просто мечта! – и обратила на него внимание Марьяны. Тогда-то она и сказала мне, чтобы я держалась от тебя подальше.
– Спасибо за комплимент, – я пригубил вино и заметил, что щеки Элишки горят от ревности.
– Так почему же Марьяна осталась жива? – спросила Катерина. – Она работает на тебя?
– Если бы... – я нахмурился. – Я ее должник.
