– Теперь эта вероятность ничтожно мала, – вздохнула Гвенн, отпустив качели.
– Да, теперь она скорее теоретическая, но раньше ее приходилось учитывать. Вот и вышло, что я, интеллигентное, мирное, разумное существо, вегетарианец, никогда не обижавший и мухи, вдруг задумался о возможном уничтожении моей родной планеты. Как вы сами видите, это очень серьезная моральная дилемма.
– Не вижу, – Френк покачал головой, потом уставился на инопланетянина. – Так… вы имеете отношение к тому, что произошло?
– Я скоро к этому подойду.
– Сойдет да или нет.
– Не все так просто. Пожалуйста, выслушайте меня. Ситуация сложилась чрезвычайно драматичная. И никто не мог помочь мне принять решение. Полет домой занимал много времени, и пока я добрался бы туда, а мое руководство приняло бы решение, вы, люди, могли бы построить свои звездолеты и уже отправиться к нам. Если бы я продолжал наблюдение, вы все равно построили бы звездолеты и полетели к моей планете, чтобы уничтожить ее. В результате я, мирное существо, замыслил немыслимое.
– Так это ты взорвал наш мир! – Френк шагнул к пришельцу.
– Пожалуйста! Никакого насилия! – Гораций поднял руки, попятился. – Не выношу насилия. – Френк остановился. Ему хотелось выслушать все до конца, но кулаков он не разжал. – Спасибо, Френк. Как я и сказал, я замыслил немыслимое. Мог я применить насилие ради сохранения мира… или не мог? Если бы я ничего не предпринял, мою планету и всех ее жителей ждала гибель. И мне пришлось выбирать, какая цивилизация должна выжить. Моя или ваша. Вопрос я поставил ребром, так что с ответом проблем не возникало. Конечно же, моя. Поскольку мы более древние, более интеллигентные, интереснее и красивее вас. И очень мирные.
– Поэтому ты взорвал наш мир, – подвел итог Френк.
– Не очень-то мирный поступок.
– Нет, не очень. Но в принципе это отдельно взятое, из ряда вон выходящее событие. После многих мирных столетий, за которыми, разумеется, вновь последуют мирные столетия.
– Что тебе здесь надо? – спросил Френк. – Почему ты нам все это рассказываешь?
– Естественно, чтобы извиниться. Я очень сожалею, что все так обернулось.
– Но сожалеешь далеко не в той степени, как мы, зеленый ты сукин сын.
– Если б я мог предположить, что вы поведете себя не как джентльмен, я бы не приходил.
Френк бросился на него, но Гвенн успела заступить ему дорогу.
– Френк, пожалуйста, – взмолилась она. – Хватит насилия. Иначе я закричу. И вы сделали все сами, мистер Гораций?
– Просто Гораций, это имя. Да, сделал. И несу полную ответственность.
– А на борту вашего корабля больше никого нет?
– Я один. Корабль полностью автоматизирован. Мне понадобилось время, чтобы решить поставленную задачу, я не думаю, что кому-то удавалось создать бомбу, способную разнести целую планету, но я справился. Добился поставленной цели. Ради мира.
– Где-то я это уже слышал, – пробурчал Френк.
– Я процитирую одного из ваших генералов, который несколько лет назад выиграл небольшую локальную войну: «Я их убил для того, чтобы спасти». Но я не такой лицемер. Я уничтожил вашу планету, чтобы спасти свою. Всего лишь сыграл по вашим правилам, видите ли.
– Вижу, – голос Френка звучал уж очень спокойно. – Но ты сказал, что ты – один. Как насчет других зеленых человечков, которые заберутся сюда следом за тобой?
– Невозможно, заверяю вас.
И когда он повернулся, чтобы взглянуть на край земли, через который перелез, Френк шагнул вперед и двинул ему в челюсть. Инопланетянин повалился на спину, а Френк уселся на нем и душил, пока тело не перестало дергаться. Гвенн одобрительно кивнула.
– Я возьмусь за ноги, – сказал Френк.
Без единого слова они донесли тело до обрыва и сбросили, наблюдая, как оно медленно кружится среди космического мусора.
– Мы должны найти его корабль, – прервал молчание Френк.
– Нет, сначала поцелуй меня. Крепко.
– Ух, – вырвалось у Френка, когда он наконец оторвался от Гвенн. – Это круто. Позволь спросить, с чего такие перемены?
– Я хочу привыкнуть к твоим поцелуям, к твоим объятиям. Мы должны воспитать большую семью, если мы хотим заселить целую планету.
– Полностью с тобой согласен. Но что заставило тебя передумать?
– Он, это существо. Нельзя допустить, чтобы ему это сошло с рук.
– Ты чертовски права! Месть! Вырастим детей, научим их летать, построим бомбы, найдем этих инопланетных мерзавцев и превратим их в пыль. Докажем его правоту. Мы обязательно отомстим за Землю!
– Я очень на это надеюсь. Не может он убить моего Роберта и остаться безнаказанным.
– Роберта? Так вот почему ты это делаешь! А как же остальные? Миллиарды людей, целая планета?
– В Миннеаполисе других знакомых у меня не было.
– Если бы Гораций знал насчет Роберта, готов спорить, он бы дважды подумал, прежде чем взрывать мир.
– Что ж, он не подумал и допустил ошибку. Так полетели?
– Барана возьмем?
Гвенн посмотрела на барана, подумала, покачала головой.
– Нет. Он тут очень хорошо смотрится. Создает ощущение дома. Будет куда возвращаться.
– Хорошо. Вперед, к мщению. Набрасываем планы, создаем бомбы, воспитываем детей. Все ради мести. Уничтожения.
– Как-то неприятно это звучит.
Френк потер подбородок:
– Раз уж ты упомянула об этом, не могу с тобой не согласиться. Но выбора у нас нет.
– Неужели? Да, этот отвратительный зеленый человечек уничтожил наш мир, но это не означает, что мы точно так же должны поступить и с его.
– Разумеется, не означает. Но есть же справедливость! Око за око, сама знаешь.
– Знаю. Не раз читала Ветхий Завет. Так делалось, нас учили так делать, но где уверенность, что путь этот правильный и единственный?
– Мысль твоя достаточно понятна. Ты хочешь сказать, что прежнего мира уже нет. И мы не можем вернуть его, взорвав еще одну планету. Если маленькие зеленые человечки такие мирные, как говорил Гораций, уничтожать их – преступление. В конце концов… они не уничтожали наш мир.
– Тут есть о чем подумать.
– Есть… к сожалению. Как было бы просто – взорвать их планету, потому что они взорвали нашу.
– Я знаю. Но это дурная привычка.
– Ты права. Начни взрывать планеты, и кто знает, чем все закончится. Так что у нас есть шанс отказаться от старого принципа око за око, зуб за зуб. Если мы построим наш мир, ты, я, наши дети, мы заложим в фундамент не месть, а что-то другое. Это трудная, но благородная задача.
Гвенн плюхнулась на качели.
– Твои рассуждения меня немного пугают. Взять на себя ответственность за создание целого мира – тяжеленная ноша, а ты еще хочешь создавать его на основе новой системы моральных ценностей. Не убий, не мсти…
– Мир и любовь для всех живущих на Земле. Что-то такое говорила церковь, благословляя войска. На этот раз наши слова не будут расходиться с делом. Действительно, будем подставлять другую щеку. Забудем о том, что они уничтожили наш мир. Докажем, что Гораций крепко ошибся. И потом, когда мы-таки встретимся с ними, им придется извиняться за него.
