объединяющие всего несколько тысяч человек. И в большей части – это образования кочевого типа...
– Как это? – поражался Игорь.
– Очень просто, – отвечал Мишаня. – Корректоры выбили большинство «корневых точек», отвечающих за стабильность жизни и оседлость населения. А ведь оседлость – не в генах людей. К ней люди пришли через тысячелетнее развитие цивилизации. А сейчас все катится назад. Ты ведь знаешь про кочевые армии там, наверху?
– Ну... Ты имеешь в виду, моторизованные банды?
– Это оперативники их так называют. По сути – это орды, вроде армии Чингисхана. Они высасывают ресурсы в одном месте, после чего быстро переезжают на другое. Если ресурсами не делятся – берут силой. При том, что ничего нового никто уже не производит. Если наши прогнозы верны, то в течение месяца-двух кочевники добьют остатки цивилизации. Машинам нужно топливо – сейчас вовсю идет драка за него. А добывать нефть в серьезных масштабах бросили уже давно – рабочие разбежались, как только корректоры начали там постреливать. Так, качают кое-где помаленьку. Пока их все те же корректоры не найдут...
– Да, я это знаю... Так это что же – конец?
– Если бы. Боюсь, что это – только начало. Если ци-бомба – не самоцель, то следом пожалуют и сами Покровители. Чего ожидать от них – невозможно даже представить... Остается надеяться хоть на какую-то гуманность, которая, как говорят, присуща высокоразвитым цивилизациям – все-таки, они, вроде, похожи на людей...
Когда Игорь появился в штабе, то поразился царившему там нездоровому оживлению. Оперативники и вспомогательный персонал носились, словно пчелы в улье.
К Тиму Игоря не пустили: у того заседало высочайшее начальство Стоунхенджа, что само по себе было событием экстраординарным.
– Э, а что случилось-то? – поинтересовался Игорь у Гарика, начальника отдела секретных операций. Тот по привычке помолчал, очевидно, взвешивая «за» и «против» выдачи очередной порции информации, а затем, отхлебнув из большой кружки кофе, ответил:
– Да так... Маленькая ядерная война. Совсем маленькая...
– Что?!
– А... Ты спал что ли? Ну, да... Война между Нью-Йорком и Чикаго. Что там они делили – непонятно. Только нет больше ни Нью-Йорка, ни Чикаго...
– Что там непонятного, – пробормотал пораженный Игорь. – Ресурсы они делили, что еще... А откуда информация? Спутник заработал, что ли?
– Куда там... Спутник... Эк, хватил! Сейсмоцентр захватил колебания, а потом на коротких волнах сообщение пришло. Сначала не поверили. Но после агентура за океаном подтвердила.
– Так, выходит, остались еще живые спецы по атомному оружию?
– Выходит, что так, – неохотно ответил Гарик, косясь на бледного курьера, что тащил куда-то коробку с видеокассетами. – Мобилизуем силы на поиски таких спецов у нас. Раз у них остались – может и у нас есть?
– А зачем? – спросил Игорь. – Мы, что, собираемся ядерные склады захватывать?
– Мы – нет, – ответил Гарик. – А вот корректоры или еще какие подонки – запросто. Америка тебя не убеждает?
– М-да... А ведь теоретически такой вариант допускали...
– Теперь допускаем практически. Не исключено, что развязывание атомной войны на Земле входит в планы Покровителей...
Игорь покачал головой.
– Не вижу логики. Им проще было сделать это вначале, чтобы свести всю эту затянувшуюся возню к десятиминутному обмену атомными ударами. И все.
– Какую логику ты ищешь у Покровителей? Что мы вообще о них знаем? Впрочем, дело, конечно, не в этом. Я думаю, никакой атомной войны не будет. Ни у кого нет сил на это. Но вот то, что у кого-то из отморозков будет атомное оружие – в наше-то время – это прямая угроза безопасности Стоунхенджа. Потому что больше нам бояться нечего...
В словах Гарика, безусловно, содержалось рациональное звено. Если корректорам станет известно расположение Стоунхенджа, то это полбеды: пробиться сюда никакая группировка или даже «орда» не сможет. Стоунхендж скроен прочно, оборона, говорят, у местных военных отлажена отлично.
Но вот что противопоставить оставшемуся без присмотра неограниченному ядерному арсеналу планеты Земля?
Раньше считалось (и небезосновательно), что всех специалистов по атомному оружию, которых не забрали сюда – работать на энергетических установках – выбили корректоры. Но, черт возьми, они ведь могут использовать своих потенциальных жертв и в собственных интересах! Кроме того, наверху, несмотря на тотальный корректорский геноцид, наверняка еще не перевелись Кулибины – самоучки...
Тим вызвал Игоря по внутренней связи штаба. Когда тот вошел в кабинет шефа оперативников, высокого начальства уже не было.
– Здорово, – устало сказал Тим, указывая Игорю на кресло. – Ты уже в курсе?
– Да, – ответил Игорь. – Это неприятная информация. Но меня еще больше тревожит судьба Жеки и Сани. И Лены, разумеется...
– Да, – сказал Тим. – Ищем. Вертолет спасателей сбили на подлете к точке рандеву. Там какой-то локальный конфликт образовался. Взбунтовавшиеся обломки армии чего-то не поделили.. Но вторую группу уже выслали к следующей контрольной точке. Туда наши должны выйти через три дня. Если они живы, конечно...
– Если живы, – тихо повторил Игорь.
– Да. Но тут мы ускорить ничего не можем. Все средства задействованы, остается только ждать. Я чего тебя вызвал...
– Я полагаю, что в связи с последними событиями. Атомные бомбы и все такое...
– Правильно полагаешь. Наши шефы, конечно, перестраховщики, но и они в чем-то правы. Нам приказано собрать все сведения об атомных объектах на нашей территории и найти специалистов, способных как обезвредить атомное оружие, так и использовать его... Гм. В случае необходимости...
– Вот как...
– Да. Я тоже с трудом переварил такую установку. Суть же ее в следующем: Стоунхендж в настоящее время остался, пожалуй, единственным островком «вменяемости» на планете. Поэтому, как это ни странно звучит, мы – это последняя сверхдержава. Хм... М-да... И если у кого-то атомное оружие есть – то оно должно быть и у нас. Либо не быть ни у кого... Не забывай – есть еще и атомные электростанции. Кому сейчас нужны несколько Чернобылей?
– И при чем здесь я?
– Мы готовим несколько групп по поиску и захвату, при необходимости, атомных объектов. Ты же возьмешь группу по поиску специалистов. Примерные списки уже составлены. Вряд ли многие из них остались в живых – но искать надо...
– Понятно. А как вообще так получилось, что в Стоунхендже нет таких спецов? Вроде ж брали «каждой твари по паре»?
– Правильно ставишь вопрос, Игорь. Не успели... То есть, у нас, конечно, есть технари, которые работают на наших атомных энергетических установках. Только они – всего лишь инженеры со знанием правил работы, но с поверхностным представлением о сути процессов. А те, что нам были нужны, работали в закрытом режиме, до них не так просто было добраться. И корректоры нас опережали... А потом стало не до этого. Так что, между нами, твоя задача – чуть ли не безнадежная...
– А своих спецов подготовить мы не сможем?
– Уже готовим. Только это – самая крайняя мера. С атомом шутки плохи, сам понимаешь. Даже с мирным. В общем, у тебя три дня на подготовку. Завтра... Нет, уже сегодня тебе передадут координаты объектов поиска и данные на них. Вот списки членов твоей группы, включая научных консультантов. Можешь их перекраивать, если будет необходимость.
– То есть я могу включить в состав группы Мишаню?
– Кого? А этого вашего... Постой, а это не у него, случайно, боязнь открытого пространства?
