Правую ладонь жгло: между Линией ума и Линией жизни под кожей алел индикатор. Махровый он был, этот «провокатор».
«Убей его!» – приказал Гид.
Жека перехватил поудобнее «стечкин» с глушителем и приставил к дрожащему лбу, по которому теперь обильно текли потные струи. Осталось только нажать на спусковой крючок.
«Ну!» – нетерпеливо прикрикнул Гид.
Цель как-то совершенно по-животному заскулила. Жека колебался. И ощутил, что наполняется не меньшим ужасом, чем его жертва. С трудом он взял себя в руки и поудобнее перехватил рукоятку. Наконец, он понял, что не может принять решение просто так – сходу. Не отводя ствола от потного лба, другой рукой он нашарил в маленьком кармашке куртки ее. Монетку.
В одной руке дрожал пистолет, в другой – сверкал в свете галогенных ламп маленький латунный диск. Жека тоскливо подумал, что если он кинет монетку сейчас, и та вынесет лежащему приговор – Жека действительно выстрелит. Но он уже не хотел стрелять. И испытывать монеткой судьбу – тоже. Этот выбор он должен сделать сам. Поэтому монетка вернулась туда, где ей и положено быть – в маленький кармашек куртки.
«Ты с ума сошел! – взвизгнул Гид. – Мы теряем время! Сейчас его хватится охрана, и ты не сможешь уйти!»
«Я не могу убить, – подумал в ответ Жека. – Я... Я забираю его!»
«Что?! – зашипел Гид. – Куда мы его денем?»
«Я придумаю, – ответил Жека, вкалывая мужчине „дибилин“ в бедро, прямо сквозь штанину. – А какие еще есть варианты?»
«Дибилин» начинал действовать через минуту. Рецепт, данный всеведущим Гидом оказался достаточно простым, чтобы воплотить его в кустарных условиях из доступных аптечных препаратов. После инъекции этой смеси жертве достаточно было просто приказать: «Встань и иди». Она вставала и шла. С идиотской улыбочкой на лице – за что и была так проименована Жекой.
– Вставай, – приказал Жека, поднимаясь и засовывая пистолет за пазуху. – Иди за мной.
И они пошли по темному коридору, мимо спящих офисов, по лестнице, минуя лифт, мимо парализованных охранников к дверям с заранее отключенной сигнализацией, прямо к мощной черной «ауди»-универсалу с напрочь затонированными стеклами. Затолкнув цель на заднее сиденье и, на всякий случай, пристегнув ее наручниками к скобе над дверью, Жека прыгнул за руль. Машина легко рванула с места.
Жека гнал прочь из центра, пытаясь мысленно расставить все по полочкам в своей сбитой с толку голове.
Ошибка... Это просто ошибка, сказали им.
Возможно, это действительно ошибка. Но чья?
...Все это время Гид выл и причитал. Причитал и снова выл. Но Жеке было все равно. Что-то ему не нравилось. Что-то свербило у него в душе.
И пока это ощущение не пройдет – он не будет убивать. Никого – ни людей, ни самых жутких созданий, воплощающих в себе все силы зла, которые только можно придумать.
Пока он не разберется. Пока не убедится, что вся – эта затея – не чья-то очередная ошибка...
Сейчас, за рулем дорогой машины, угнанной у человека, едва не ставшего его жертвой, он снова обретал обрубленный было клубок противоречивых чувств, свойственных каждому земному человеку. И с этим новым обретением он начинал осознавать, насколько страшная сила управляла им. Ведь не будь монетки – он без колебаний убил бы человека. Даже не будучи до конца уверенным в том, что человек это действительно угрожает гибелью цивилизации.
То, чему еще можно было поверить на слово под впечатлением небывалых технологий, могло просто лопнуть, как мыльный пузырь при осознании необходимости спустить курок, глядя в глаза живому человеку.
Не будь Гида.
– Ну, и что ты надел? – с укором говорил Гид. – Ты провали операцию, при этом засветился, и еще тащишь с собой приманку для ци-бомбы.
– Что, вся коррекция пойдет прахом из-за моего отказа? – мрачно поинтересовался Жека.
– Нет, конечно, – ответил Гид, и Жеке показалось даже, как тот пожал несуществующими плечами. – Для всей коррекции твой отказ несущественен. Но меня-то интересует лишь твоя судьба. И моя собственная, так как я являюсь всего лишь обособленной частью тебя самого. Мне совсем не улыбается погибнуть странной и нелепой смертью, как обычно погибают жертвы защитных систем ци-бомбы...
– А как часто происходят такие отказы? – поинтересовался Жека.
– Не имею таких сведений, – ответил Гид. – Наверное, не очень часто, так как эффективность моей психологической очистки очень велика. Ты зря от нее отказался. Ты же сам видел – это очень полезно для психики и здоровья...
– А для совести?
– Так называемая совесть – яд для человека. Одна из форм психического расстройства. Болезненное состояние...
– И о чем с тобой говорить после этого? – Жека криво улыбнулся. – Совесть – основа нашей культуры. Уничтожить совесть – значит уничтожить цивилизацию.
Жека снова почувствовал некоторое беспокойство, а потому прибавил газу и включил радио.
«...Известный бизнесмен Феликс Маковецкий, входящий в десятку самых состоятельных людей России, сегодня вечером похищен неизвестными из собственного офиса. Обстоятельства похищения в настоящее время выясняются. Служба безопасности компании работает совместно с милицией и спецслужбами...»
– Это про нас, – ядовито сказал Гид. – Хочешь добраться до Канадской границы?
– Не язви, – ответил Жека. Он резко свернул в какой-то переулок и остановил машину.
На заднем сиденье плененный олигарх бормотал нечто невразумительное. Жека повернулся назад и отцепил руку плененного от ручки над дверью. Тот немедленно сложил руки на коленях и уставился перед собой, напоминая Фореста Гампа из одноименного фильма.
Жека выскочил из машины и захлопнул дверцу. Затем набрал на мобильнике номер службы спасения и сказал дежурной:
– Я нашел похищенного сегодня бизнесмена... Да, его. Он сейчас в машине «ауди-универсал» на улице...
Жека выключил мобильник и бросил его на асфальт. С этим делом покончено. Хорошо, что оно не было доведено до конца.
Пусть он понял далеко не все в этой истории, но кое-что начинает проясняться. Пока это только догадки. И, видимо, правильные, раз Гид так глубокомысленно замолчал.
Игорь шел по длинному больничному коридору. Шел твердо и уверенно, несмотря на тупую головную боль, что досталась ему в напоминание о вчерашней пьянке. Игорь был раздосадован и слегка удивлен, получив очередное задание на следующий же день после выполнения первого. Если судить по подготовке к первому делу, следующей миссии ожидать следовало не ранее, чем через неделю. Но Гид сказал: «Надо!». Надо, так надо. И теперь Игорь приближался к цели, своим халатом, шапочкой и устало-угрюмым выражением лица напоминая молодого хирурга после долгой и трудной операции.
В руке болтался маленький металлический бокс. В каких обычно медики хранят свои инструменты. Сейчас там лежал пластиковый шприц, заправленный по рецепту Гида. Очевидно, какой-то невероятно смертельной смесью. Потому, что все, что предлагал Гид, действовало необычайно эффективно.
Так, вот он, этот кабинет. Игорь толкнул дверь.
Внутри сидело несколько женщин в белых халатах. Они оживленно беседовали и пили чай. На столике перед ними лежал огромный букет цветов, стояли коробки с конфетами.
– Здравствуйте, – добродушно сказал Игорь. – Мне нужна Малышева.
– Малышева? – переспросила одна из женщин. – Посмотрите в коридоре, она там возилась с каталкой. И, скажите, пусть сюда идет – мы ее заждались уже...
