дворцовых стенах приученная скрывать чувства от посторонних глаз, рядом с Орешком теряла свою выдержку и откровенно злилась. Ей трудно было переносить присутствие наглого выскочки. И Орешек, заметив это, с удовольствием демонстрировал худшие черты плебея, выбившегося в знать. Нурайна уже готова была рычать от его бесчисленных рассказов: приключения задиры-грузчика, мелкое воровство, актерские проказы, разбойничьи подвиги...
Самым забавным, на взгляд парня, было то, что Нурайна принимала его россказни всерьез, с искренним негодованием. Гордой королевской сестре и в голову не могло прийти, что над ней попросту потешаются и что большая часть этих возмутительных историй либо выдумана, либо произошла не с Орешком, а с кем-то другим...
Нурайна вскинула голову с надменной грацией породистой лошадки:
— До чего же здесь противно! Вернемся на корабль. Не могу избавиться от опасения, что он уплывет без нас.
— Не бойся, госпожа. Капитан сам себе не хозяин, им командуют приливы и отливы. Если сказал, что снимется с якоря на рассвете... Лучше прикупи в дорогу все, что нужно. Мы же второпях собирались, да сколько всего на постоялом дворе сгорело...
При воспоминании о пожаре Орешек чуть помрачнел. Не жаль было вещей, пропавших в огне, но было досадно, что не спас он сумку, в которой лежал пергамент, исписанный мелким почерком Даугура и скрепленный твердой королевской подписью. Конечно, и без того все будут знать, что он Сокол, ведь об этом говорят знаки на одежде! Но все же Орешек счел гибель пергамента дурным предзнаменованием.
Занятый грустными мыслями, он не замечал, что на него украдкой поглядывают двое стражников с черно-синими перевязями на груди.
— Я же говорил, господин, — робко промямлил плечистый верзила. — А ты не изволил верить... Я ж его на сцене видел!
Начальник аршмирской стражи подкрутил длинные усы и снизу вверх глянул на подчиненного с таким гневом, словно тот лично был виноват в назревающих неприятностях.
Отец начальника стражи оказал своему первенцу плохую услугу, дав ему имя Джанхашар Могучий Бык. Такое имя, прицепленное к маленькому, щупленькому тельцу, обычно вызывало усмешку у окружающих.
Но только не у стражников! Маленький командир умел заставить бояться себя. В основном он добивался этого зычной глоткой, злопамятностью и вредным характером.
Когда четверть звона один из стражников примчался с невероятной новостью, командир врезал ему в солнечное сплетение. Чтобы не болтал вздора. Надо бы по уху, да не дотянуться...
Джанхашар был искренне уверен, что крупный человек не может быть умным. Безликие чтят закон равновесия. Даря человеку мощное, большое тело, они обязательно обделяют его мозгами. Взять хоть этот случай... Это какая же тупая башка нужна, чтоб такое ляпнуть! Мол, актеришка из здешнего театра, несколько лет назад куда-то пропавший, вдруг вернулся и разгуливает по городу в одежде со знаками Клана Сокола!
Поскольку побитый стражник продолжал стоять на своем, командиру пришлось тащиться за ним через весь город, чтобы выяснить, врет верзила или бредит.
Но когда начальник стражи увидел выходящего из лавчонки Сокола, в ушах приливной волной загремела кровь, грозно покачнулась улица.
Рядом с Соколом шла женщина, настоящая красавица, но Джанхашар лишь скользнул по ней взглядом. В другое время он обязательно обратил бы на незнакомку внимание, потому что любил именно таких женщин — высоких, осанистых, с прекрасной фигурой... Но сейчас он видел одно, освещенную множеством светильников сцену, великого Раушарни в ниспадающей складками мантии и пленного героя, который, опустившись на одно колено, вручал царственному победителю свой меч. Эти карие глаза... эти волосы цвета ореховой скорлупы... эти широкие плечи...
Да, в облике этого молодого человека перед начальником стражи предстала Большая Неприятность... Пожалуй, даже Большущая... нет, Громадная!
— Будем арестовывать, — решился Джанхашар. — Позови еще парней, небось торчат в трактире на углу...
— Понял, господин! — просиял стражник. — Ух, мы его и скрутим!
— Дурак! Хочешь, чтоб завтра весь Аршмир судачил о том, как стражники Соколу руки выкручивав? Или будешь каждому прохожему разъяснять, что арестовал самозванца? Все надо сделать тихо. Знаешь такой фокус — «поцелуй Хозяйки Зла»?
— Конечно, господин!
— Ну вот... Вроде как Сыну Клана плохо стало, а вы его до дома провожаете. Вежливо и чинно.
— Сделаем, господин... А потом его куда? В Дом Стражи или сразу в тюрьму?
Джанхашар не ответил, сраженный внезапной и ужасной мыслью.
А что, если он совершает чудовищную ошибку? Если это всего лишь роковое сходство высокородного господина и жалкого актеришки, сходство, специально подстроенное Хозяйкой Зла, чтобы погубить карьеру некоего героического начальника стражи?
Сейчас эти оболтусы скрутят Сокола — настоящего Сокола! — и отволокут в тюрьму... прикуют до завтра в подземелье, рядом с грабителями, ворами и убийцами. А утром явится судья... нет, не судья, дело слишком серьезное... сам Хранитель Аршмира! Начнет разбираться... У-у-ужас!!!
Отвести подозреваемого в Дом Стражи, битком набитый этими гадами, что метят на командирское место? Да, тоже хорошо придумано...
Джанхашар принял необычное и смелое решение.
— Нет, отведи ко мне домой. В мой особняк. Да не вздумай по дороге арестованному что-нибудь сломать, даже если очухается и сопротивляться начнет...
Орешек, не подозревая об опасности, наконец согласился вернуться вместе с Нурайной на корабль, капитан которого уже получил с них вперед плату за проезд до Наррабана. Волнение женщины можно было понять, ведь «Золотая креветка» — последний корабль, который покидает аршмирский порт. Шторма этой осенью подошли рано...
Двое стражников поравнялись с Орешком. Он чуть посторонился, но тут к его лицу метнулась лапища одного из стражников. Влажная тряпка накрыла рот и нос. Резкий горьковатый запах отуманил разум, смешал мысли, заставил ноги подкоситься. Орешек пошатнулся, но стражники подхватили его, не дали осесть на вымощенную булыжником улицу...
Нурайна отвлеклась было, разглядывая особо горластую и живописную нищенку, но услышала за спиной возню и обернулась.
Ее спутник, с бессмысленным лицом пьяного, не столько шел, сколько висел на руках у двоих стражников.
Женщина шагнула было вперед, чтобы потребовать у стражи объяснений, но замерла, пораженная ослепительной и радостной догадкой. Мерзкого самозванца узнал кто-то из стражников и без шума арестовал! Нурайне рассказывали о хитрых приемах, которые применяются при аресте преступников, в том числе и об одурманивающих снадобьях... Но какая аккуратная работа! Со стороны — безобидная сценка: двое стражников, надеясь на вознаграждение, помогают захмелевшему господину добраться домой...
Великолепно! Все складывается очень удачно! Ничего плохого с Соколом сделать не посмеют, пока не проверят его невероятный рассказ. На это уйдет много дней — а корабль отплывает на рассвете. Последний корабль!
Ничего, ничего, негодяю полезно посидеть в тюрьме. А она, Нурайна, отправится в Наррабан одна. Совесть ее будет чиста, да и брат ни в чем ее не упрекнет. Что она могла сделать? Затеять драку со стражниками, чтобы ее тоже арестовали? Побежать к аршмирскому судье и засвидетельствовать личность своего спутника? А если ее примут за сообщницу мошенника? А корабль тем временем уйдет!
Нет, спасибо Безликим, пусть все остается так, как они решили. Возвратившись, Нурайна отблагодарит их щедрыми пожертвованиями на все храмы Тайверана и Аршмира.
Капитан «Золотой креветки» был обескуражен, когда женщина, расположившаяся в лучшей каюте, небрежно сообщила ему:
— Мой спутник может не успеть к отплытию. Не задерживайся из-за него, плату все равно получишь
