В ярости Орешек стиснул в ладони что-то твердое. Рукоять Сайминги! И когда он успел извлечь ее из ножен?
Сразу же пришло спокойствие. Эта пухленькая дрянь не подозревает, что у него есть кое-что получше отмычки!
Мелькнуло воспоминание: кольцо наемников, озадаченное лицо Айфера, срубленный у самого эфеса меч в его лапище... А тут всего-навсего решетка из порядком проржавевшего железа!
— Когда я отсюда выйду, — задумчиво сообщил Орешек Сахне, — сниму перевязь и выпорю тебя, маленькая чумазая предательница, так, что у тебя не будет сил позвать ни твою мамашу-гиену, ни папашу-шакала.
И такая убежденность была в его голосе, что девица невольно отступила на шаг.
— Но-но.. — недоверчиво протянула она. — Даже грайанские колдуны не могут проходить сквозь железную решетку.
— Грайанские колдуны, — нежно объяснил ей Орешек, — могут наложить чары на свое оружие.
И мощно, яростно обрушил клинок на прутья решетки. Брызнули искры. Умница Сайминга, сокровище юнтагимирское, разрубила один из прутьев.
Лицо Сахны исказилось от страха, она пронзительно взвизгнула. Орешек победно улыбнулся, прикинул, куда нанести следующий удар, и, чтобы получше размахнуться, шагнул назад...
Ему показалось, что стены опрокинулись. Подошвы сапог поехали по крутой воронке, в которую вдруг превратился пол. Спиной он ударился обо что-то твердое, левая рука отчаянно пыталась ухватиться за гладкую поверхность камня (правая и в этот миг не выпустила рукояти меча). Стремительно съехав по крутой горке, Орешек врезался в каменный пол и сразу вскочил на ноги. Он ушибся, но кости были целы.
Куда он угодил?
В подземной ловушке, как ни странно, было не очень темно. По стенам светящимися пятнами разрослось нечто вроде плесени или мха. Света было немного, но все же мрак вокруг не был кромешным. Можно было разглядеть склон, по которому только что скатился Орешек, и три отвесные гладкие стены, в одной из которых приглашающе зияло овальное отверстие. Заглянув туда, Орешек обнаружил узкий коридор с неровным полом и вроде бы прочным потолком — насколько это позволяли рассмотреть светящиеся кляксы на черных стенах. Осторожно протянув руку, Орешек коснулся яркого пятна. Кончики пальцев засветились, а на стене остались маленькие черные отметины.
Брезгливо вытерев влажные пальцы о штаны, Орешек начал прикидывать, как выбраться из ловушки. Попытки вскарабкаться наверх окончились неудачей. Последней — весьма хрупкой — надеждой на спасение оставался коридор.
Пригнувшись, Орешек шагнул в каменный проход — и остановился. Воздух жестким комом застрял в горле. Как когда-то в рассветном лесу над рекой Бешеной, душу скрутило тоскливое ощущение близкой опасности
Не веря себе, Орешек вскинул левую руку на пряжку пояса. Невидимые иглы вонзились в ладонь. Талисман, молчавший с ночи возвращения из Подгорного Мира, предупреждал своего хозяина, неподалеку бродит смерть.
23
Вечер окутывал город складками темной шали. Узенькие улочки, всегда немноголюдные в это время суток, сегодня были пусты. Редкие прохожие убыстряли шаг, чтобы до наступления темноты успеть туда, куда стянулся почти весь город — к высеченному в скале гигантскому храму Гарх-то-Горха. Трижды в году жители Нарра-до собирались в храм на великое ночное моление. На сей раз эта ночь совпала с праздником Озерной Девы. В город на поклонение Кай-шиу съехался окрестный люд, и те, кто приносил днем гирлянды цветов доброй богине, ночью хлынули к широким каменным ступеням храма — показать грозному и ревнивому Отцу Богов, что он не забыт.
Люди Хайшерхо не ожидали встречи с кем бы то ни было, поэтому опешили, когда за очередным поворотом им преградили дорогу девятеро вооруженных мужчин.
Впрочем, удивление было кратким. Незнакомцы выглядели столь своеобразно, что спутать их нельзя было ни с кем.
На восьмерых из них были широкие черные шаровары и длинные серые рубахи без поясов. Лица в полумраке казались серыми пятнами, но люди Хайшерхо знали, что эти пятна — глиняные маски в виде крысиных морд. В руке каждый держал кривой меч.
Девятый не был вооружен, у него был лишь факел. Пламя освещало статную фигуру и выразительную хищную маску. Судя по уверенным манерам, он был главным из девятерых. Одет он был так же, как и его товарищи, только рубаха была черная, а на груди была вышита серебром большая крыса.
Айрунги впился глазами во встреченный отряд, прикидывая, что могут эти люди изменить в его невеселой судьбе. Грайанцу не надо было объяснять, кто встретился им на темной улице. Он знал, что крыса — священное животное Гарх-то-Горха.
Человек с факелом шагнул вперед и цепко выхватил взглядом того, кто командовал людьми Хайшерхо.
— Здравствуй, Хаур! Куда это ты спешишь со своими дружками? — глухо, но внятно прозвучал голос из-под маски. — А главное — кого это вы так нежно сжимаете в объятиях?
— Не твое дело! — огрызнулся Хаур. — Если служители храма не стали уличными грабителями, они позволят порядочным жителям Нарра-до идти своей дорогой!
— У порядочных жителей Нарра-до сейчас одна дорога — в храм, на великое моление. У непорядочных, кстати, тоже. Так что мы вас туда и проводим, чтобы бедняжек никто не обидел по дороге.
— До чего вы, жрецы, болтать любите — прямо грайанцы! — обозлился Хаур. — Знаешь ведь, что я действую по приказу самого Хайшерхо!
Из-под серых крысиных масок донеслось сдавленное фырканье, а жрец с факелом откровенно расхохотался:
— Нет, вы слышали, как он это произнес? «По приказу самого Хайшерхо!» Вы трепещете? — обернулся он к ряду серых фигур.
Крысоголовые бодро ответили, что они, конечно же, трепещут и даже содрогаются.
— Вот и я дрожу, — смиренно вздохнул жрец. — Крупной дрожью. Хочется рухнуть и простереться ниц. Только сначала надо припомнить, кто он, собственно, таков, этот грозный Хайшерхо... Ах да! Не тот ли сын уличного писца и внук водоноса, которого Светоч в милости своей сделал смотрителем дворцовых архивов? То-то в этих архивах такой беспорядок!
— Пропусти! — вновь потребовал Хаур. Ему хотелось, чтобы это прогремело твердо и повелительно, однако против его воли голос прозвучал почти жалобно. Хаур уже понял, что дело, порученное ему господином, безнадежно загублено. Как говорится, гиенам скормлено. Жрецы Гарх-то-Горха славились отвагой и боевым мастерством... в конце концов, их было больше, чем людей Хаура!..
— Конечно, пропустим! — пропел старший жрец. — И тебя, и дружков твоих, зачем вы нам нужны? Оставьте пленников — и убирайтесь! А увидите своего Хайшерхо — скажите ему, чтобы побольше внимания уделял пергаментной и бумажной трухе в архивах! Тоже мне, «глаза и уши Светоча»!
Жрец стоял, спокойный и насмешливый, всем своим видом бросая вызов не только этим пятерым, но и всей армии шпионов и убийц, которую держал на службе Хайшерхо.
Да и чего ему было бояться? Серая глиняная маска защищала его надежнее щита, окованного сталью! На кого из жрецов храма должен был обрушить свой гнев Хайшерхо? Маски делали их неразличимыми... Хаур и сам был злопамятен, не прочь был подкараулить врага в темном переулке и приласкать его ножом, но как найдешь обидчика среди прочих служителей Единого?..
Хаур принял решение. Гнев господина, возможно, удастся пережить. А вот удар кривого меча наотмашь — вряд ли...
