это было похоже на бегство. Жалко, что у меня не было связи с капитаном Павловским. Хорошо бы дать ему отсюда команду.
— Огонь! — крикнул я, не надеясь, что на той стороне ущелья меня услышат.
Но меня услышал и понял мой пулеметчик. Конечно, ему видно было плохо, тем не менее движение бандитов он заметил и начал плотную стрельбу. Это послужило командой и для Павловского. Почти сразу включился второй пулемет у скалы, и за обрыв полетели гранаты. А следом за гранатами и мои мальчишки в атаку пошли. Чтобы обезопасить их, я выискивал отставших боевиков, которые пытались отстреливаться, и так опорожнил полностью магазин, поставил запасной и очень быстро расстрелял и его. И каждая пуля при этом ложилась в цель точно, потому что при такой оптике промахнуться было невозможно.
Стрелять я прекратил уже на третьем магазине только потому, что в тепловизор вполне можно было спутать боевиков с моими солдатами, уже практически догнавшими покинувших позицию беглецов.
С нижними джамаатами было покончено. Но я вовремя вспомнил про вертолет. И скоро нашел его на недалеком расширении дна ущелья. К вертолету бежало несколько человек. Я уже даже выстрелить хотел в одного их бегущих, думая, что кто-то мечтает улететь от нас, но вовремя узнал капитана Павловского. Да и то узнал только потому, что от него не отставал человек в странной для взгляда через прицел одежде. Черные полы рясы развевались по ветру, как знамена. А автоматом лжесвященник размахивал так, словно грозился разнести им весь вертолет…
Эпилог
Старший лейтенант Воронцов спустился со склона вместе со своим пулеметчиком и двинулся по дну ущелья к вертолету. Шли быстро, да и идти было недалеко. Сразу после окончания боя небо над головой стало развеиваться, и луна дно ущелья освещала достаточно. Воронцов издали увидел, что капитан Павловский стоит перед пилотом вертолета чуть ли не по стойке «смирно», а Святой Валентин уже уселся на пассажирское место.
— И что здесь происходит? — спросил старший лейтенант, подойдя вплотную.
— Подполковник Алиев, авиационный отряд федеральной службы безопасности, — представился пилот. — Это ты, старлей, своими неумными действиями нам операцию почти сорвал.
— Документы, — холодно потребовал Воронцов.
— Ты что, думаешь, отправляясь на операцию под видом пилота МЧС, я беру с собой документы офицера ФСБ?
— В таком случае я вынужден буду задержать вас до выяснения ситуации. Свяжите ему руки за спиной, — кивнул старший лейтенант солдатам.
— Ты что, старлей, совсем сдурел? — возмутился подполковник.
— Если будет на вас давить, вы знаете, как попросить его заткнуться.
— У меня, товарищ старший лейтенант, не поболтает. — Ефрейтор Братишкин саперную лопатку показал. — Острая… Язык быстро побреет…
Подполковника увели в сторону.
— Куда Святой намылился? — поинтересовался я.
— Подполковник хотел его с собой забрать вместе с грузом. Я послал двух солдат за грузом, — сообщил Павловский, сначала растерявшийся от обращения Воронцова с человеком, представившимся подполковником ФСБ, а потом испытавшим некоторое раскаяние из-за того, что сам не подумал проверить у подполковника документы.
— Возвращаемся все. Два человека… — показал старший лейтенант пальцем. — Охранять вертолет.
Назад шли гораздо медленнее, чем бежали в атаку. Словно усталость на всех навалилась. На половине пути долину осветила зеленая ракета.
— Наши подошли… — сказал Воронцов.
— Похоже, они уже у нашего бруствера…
— Похоже…
Капитан Полуэктов в самом деле встретил их у поворота ущелья. Воронцов козырнул и по форме доложил обстановку.
— И где этот подполковник?
— Ведут… — кивнул старший лейтенант на последние ряды.
— Проверить надо. Я сейчас с Ширвани Бексолтановым разговаривал. Он сказал, ему обещали одну из этих икон обменять на десять «Стингеров».
— Не хреново, — заметил капитан Павловский. — А все-таки, как выяснить насчет подполковника? Может, вашему комбату позвонить?
Воронцов молча достал трубку. Комбату так и так следовало доложить обстановку.
— Подполковник Алиев? — переспросил комбат. — Сейчас, спрошу, товарищ генерал. Да, есть такой. Генерал Рахманин хочет поговорить с Алиевым.
Подполковника как раз подвели. Воронцов сунул ему трубку.
— Генерал Рахманин…
Подполковник отошел с трубкой в сторону и разговаривал шепотом. Потом вернулся и насмешливо вернул трубку старшему лейтенанту.
— Слушаю, Воронцов.
— Генерал Рахманин. Ты, старлей, пойдешь вместе со своим комбатом под трибунал. Это я вам обещаю обоим. А сейчас выполняй все приказания подполковника Алиева и молись Богу, чтобы он тебе простил хамство.
— Вы, товарищ генерал, все равно не простите…
— Что я не прощу?
— Мое хамство. Я как раз собираюсь вам нахамить. Но только сразу ставлю в известность, что мы вместе с комбатом и с другими офицерами батальона подаем на вас встречный иск за то, что вы пытались уничтожить взвод солдат ради своих ведомственных интересов. Будьте к этому готовы. А теперь будьте готовы к хамству. Сейчас, я воздуха в грудь побольше наберу, чтобы дольше материться…
Генерал отключился от разговора…
Подполковник Алиев смотрел на Воронцова, выпучив глаза.
— Святой Валентин, — позвал лжесвященника капитан Полуэктов. — Что они тебе обещают?
— Обещают задействовать в операции и за это простить… — лжесвященник улыбался обаятельно.
— Я тут только что со связанным эмиром разговаривал, он говорит, что тебя просто подставят кому следует, чтобы тебя грохнули, а иконы забрали…
Святой улыбнулся еще шире:
— Я — профессиональный кидала, а они — дилетанты… Кто кого, посмотрим…
— Летишь? — спросил Воронцов.
— Лечу…
— Господь с тобой…
— Оставайтесь с Богом…
— Братишкин! Отведи подполковника и Святого к вертолету. Пусть летят…
Примечания
