– Убери его в дом. Завтра за чемоданом зайдет тот же человек, что и приносил его.
– Хоп, уважаемый Хаджа!
Камиль забрал чемодан, отнес его в дом.
Чай с наркотиком действительно взбодрил афганца. Усталость как рукой сняло, настроение поднялось, разыгрался аппетит, и, чего уже не было сравнительно давно, появилось острое желание близости с женщиной.
Подали мясо в казане. Хаджа утолил голод. Вытерев рот полотенцем, взглянул на сидевшего рядом Тугматова:
– Скажи мне, Камиль, где я могу смыть с тела пыль дорог и пот?
– Женщины нагрели воду! Я провожу вас в баню.
– И еще, Камиль. Я хотел бы перед сном расслабиться с активной, знающей толк в сексе, опытной, развратной девочкой. Это возможно?
Тугматов ожидал от гостя всего, только не этой просьбы. Почтенный, авторитетный человек, истинный мусульманин, совершивший хадж в Мекку, и вдруг потребность в проститутке?
Хаджа заметил смущение хозяина дома, улыбнулся:
– Ты удивлен?
Тугматов кивнул:
– Извините, но...
Хаджа поднял руку:
– Не продолжай! Ответь на вопрос, ты можешь обеспечить удовлетворение моей небольшой прихоти? Всего лишь да или нет?
– Ну сделать это несложно. Сейчас в городе немало проституток. Один мой знакомый даже публичный дом держит.
Хаджа прервал Тугматова:
– Только учти, Камиль, мне нужна девочка-славянка, блондинка с пышными формами тела, но не толстая свинья и, как я уже говорил, умеющая исполнять все прихоти партнера. Все, Камиль! И еще: ей не должно быть больше двадцати лет.
Тугматов задумался, затем проговорил:
– Сложный заказ.
– А ты постарайся, Камиль, я хорошо заплачу.
– Попробую!
– Это не ответ!
– Хоп! Найду я вам нужную шлюху. Есть на примете одна холостячка, оставленная прапорщиком в городе. Но ей лет тридцать.
– Ты поищи, Камиль, поищи! За тысячу долларов можно постараться?
– За тысячу? Не хотите ли вы сказать...
Хаджа прервал Тугматова:
– Именно это я и хотел сказать. Выполнишь заказ, только ты получишь тысячу долларов. Будет достойно оплачена работа и тех, кого ты привлечешь к поиску, и самой проститутки. Но запомни, никто не должен знать, для кого ты искал шлюху.
– Конечно, конечно, уважаемый Хаджа-ага! Никто ничего не узнает!
– Тогда я пойду, ополоснусь и немного отдохну, ты найдешь для меня место в своем гостеприимном доме?
– О чем вы спрашиваете, Хаджа? Для вас приготовлена лучшая комната в мужской половине дома. С кондиционером.
Афганец вздохнул:
– Меняются времена. Когда-то люди и знать не знали, что такое кондиционер, и ничего, жили.
– Раньше и телевизора не было. А сейчас без него уже пусто в доме!
– Телевизор – баловство. Впрочем, ты прав, старого времени не вернешь, надо жить новым.
Камиль Тугматов проводил гостя в большую гостевую комнату с резным потолком, большим ковром, кондиционером, постелью у дальней стены, уложенной на пол.
Коснувшись головой подушки, эмиссар афганского террориста и наркобарона Исмаил-Хана мгновенно уснул, а Тугматов пошел к своему товарищу, державшему в одном из домов проституток.
С трудом, но Камилю удалось найти девушку, отвечающую запросам афганского гостя. Ей оказалась похищенная на Украине толстушка, две недели томившаяся в наложницах у одного из руководителей города. Тот, не торгуясь, за триста долларов в сутки отдал ее Тугматову.
Хаджа, проснувшись и выкурив папиросу анаши, остался доволен внешним видом девушки. И до трех часов утра терзал ее тело, заставляя подыгрывать себе и принимать самые развратные позы.
Удовлетворившись, афганец выгнал несчастную во двор, не дав ей ни цента. А в четыре часа ее закрыл в подвале хозяин дома. Местный бай продал пышную блондинку на сутки, а значит, и сам Камиль успеет еще развлечься с ней. Девушка действительно выглядела очень и очень аппетитно.
В 5:30 хорошо отдохнувшие в гостинице Сергинский, Дольский и Туркина вышли на улицу, где их уже ждал микроавтобус, около которого курили Рахимов и Шарипов. После взаимных приветствий съемочная группа и сопровождающие ее лица устроились в автобусе, и тот направился в сторону аэродрома. Дольский, хоть и продолжал болеть от спиртного, сегодня выглядел уже лучше. Конечно, будь возможность, оператор без раздумья принял бы на грудь граммов сто пятьдесят водки, но такой возможности не было. И Владимир терпел, а посему был молчалив.
Микроавтобус подъехал к бетонной площадке, где стоял песчаного цвета «Ми-8» с большими красными крестами по бортам и на днище, обозначавшими его принадлежность к международной гуманитарной организации. Недалеко от вертолета на корточках сидел афганец, что прилетел вместе со съемочной группой из Ташкента. Он по-прежнему, казалось, не обращал ни на кого внимания. В 5:50 к вертолету подъехал «ГАЗ-66», солдаты узбекской армии загрузили в него несколько ящиков также с эмблемами Красного Креста. Вскоре прибыл и экипаж. Сергинский, Дольский и Туркина попрощались с офицерами местной службы безопасности и поднялись на борт вертолета. Там уже находился афганец. Вскоре «Ми-8» поднялся в воздух и, набирая высоту и скорость, пошел на юг. Никакому досмотру пассажиры «Ми-8» подвергнуты не были. Сергинский поинтересовался у Дольского:
– Ты не спрашивал у пилотов, сколько нам лететь до Кабула?
– А я с ними общался? Это ты, как руководитель, должен все знать о перемещении группы. А мне лично без разницы, сколько предстоит лететь. Главное, долететь, а то выстрелит какой-нибудь дух по «вертушке» из «стингера», и кончится наша командировка.
– По машинам Красного Креста стрелять запрещено.
– Хорошо, если моджахеды об этом знают.
– Что, никак не отойдешь?
– Отойду! К вечеру в порядке буду. А может, раньше!
– Нам из Кабула еще к Абдулу лететь!
– Даст бог, долетим. И туда, и обратно!
– И все же интересно, сколько нам лететь на этом вертолете.
Дольский посоветовал:
– А ты пойди к пилотам да узнай! Или вон у старого моджахеда спроси. Он наверняка по-русски говорит.
– Почему ты его называешь моджахедом? Может, он во время войны на нашей стороне воевал. Или вообще не участвовал в боевых действиях?
– Все они в Афгане моджахеды. Ты на его рожу посмотри! Сто пудов в восьмидесятые в наших ребят стрелял. Ишь, сидит, будто ему все безразлично, а сам то и дело в нашу сторону глазами своими черными стреляет.
– Может, ему Валентина понравилась?
