– Да! Здесь строгие правила, и сначала начальник госпиталя даже слышать не хотел, чтобы я была с тобой. Ваш генерал помог. Поговорил с полковником-медиком, и тот разрешил остаться. В порядке исключения.
Шепель поинтересовался:
– Говоришь, я в госпитале трое суток, значит, сегодня 22 июля?
– Да, уже пятница, 22 июля. А привезли тебя сюда девятнадцатого и сразу на операционный стол, почти четыре часа длилась операция.
– Ты дома-то хоть была?
– Звонила! Отец приезжал. Выходила к нему, все рассказала. Он хотел встретиться с тобой, но, понятно, не мог, ты был без сознания. Но он еще приедет.
– А жених твой? Он не приезжал? С ним ты не общалась?
– Ну что ты опять заладил – жених, жених?! Нет у меня жениха. Понял? Нет!
– Куда ж делся господин Шахристов-младший?
Валя попросила:
– Не напоминай мне, пожалуйста, больше о нем. И запомни: у меня с ним ничего не было и быть не могло. А лучше забудь об этом лощеном мерзавце.
– За что ты его так ласково?
– Миша?! Я же просила?!
– Ну, хорошо, хорошо, не будем о Шахристове. Ваши отношения – это ваши отношения. Поссорились, помиритесь, дело житейсткое.
Валентина поднялась:
– Тебе доставляет удовольствие делать мне больно?
Шепель изобразил удивление:
– Чем?
– Своими словами.
– Да? Извини, больше не буду!
Туркина вновь присела на стул:
– Знаешь, я много думала долгими ночами в этой палате.
– Вспоминала афганский кошмар?
– И его тоже, но больше мои мысли были о... тебе. И о нас! Да, да, о нас! Возможно, я поступаю нескромно, но... но я поняла, что... полюбила тебя, Миша. И уже не смогу... господи... что я говорю?! Наверное, выгляжу полнейшей идиоткой, да?
Шепель серьезно ответил:
– Нет! Это я идиот, а ты... ты самая лучшая девушка на свете. И я тоже полюбил тебя. Только понял это раньше, еще до афганских событий, после нашего знакомства в Москве.
– Правда?
– Я никогда не лгу, Валя!
– Миша?! Ты...
Капитан прервал Туркину:
– Подожди! Давай оставим эмоции и определимся с главным, по крайней мере для меня. Ты готова выйти за меня замуж?
– Это предложение?
– Да!
– Готова.
– Хорошо подумала? Ведь если мы поженимся, то тебе придется отказаться от какой-либо финансовой поддержки отца. Я не хочу, чтобы наша семья зависела от кого бы то ни было. Не хочу, чтобы злые языки болтали, будто я женился на деньгах олигарха. Я в состоянии сам содержать свою семью.
Валентина улыбнулась:
– Как я уже говорила, у меня в последние сутки было очень много времени на размышления. Мне не нужны деньги отца, его хоромы, мне нужен ты! Только ты один!
– Я поступаю жестоко?
– Ты поступаешь как настоящий мужчина, как настоящий офицер. Я ожидала подобных условий и принимаю их. Надеюсь, встречаться-то с отцом ты мне не запретишь?
– Думаю, у нас с ним сложатся хорошие, истинно родственные отношения.
– Уверена, так оно и будет. А сейчас мне надо позвонить твоему командиру, Тимохину. Он просил сообщить ему, как только ты придешь в себя. Независимо, днем или ночью.
– Может, все-таки подождешь до утра? Сейчас всего три часа.
– Я обещала позвонить, Миша.
– Ну раз обещала, то звони, да и я тоже поговорю с Санычем.
Поцеловав Шепеля, Валя достала из кармана белого халата сотовый телефон.
Наутро в палату госпиталя явились все офицеры боевых групп «Орион» и «Мираж». Приехали также генерал Феофанов с полковником Потаповым. Чуть позже к ним присоединился отец Валентины, Борис Анатольевич Туркин.
А через три месяца Михаил и Валентина поженились. Свадьбу сыграли скромно, в небольшом, уютном ресторанчике. Закрытый военный городок пополнился еще одной семьей. Семьей любящих молодых людей, нашедших свое счастье на войне.
