Асадани остался в комнате один. Он еще раз посмотрел пленку, после чего велел убрать технику. Прилег на ковер, чтобы обдумать, как сообщить в Москву о случившемся. Он не сдержал слова. Гарантировал безопасность и не выполнил обещания. Теперь он должен искупить вину. Но для этого у него мало сил. Потребуется поддержка. В общем, Абдулу было о чем задуматься. Его взгляд застыл на выбоине в противоположной стене. Только играющие на скулах желваки свидетельствовали о бушевавших внутри бывшего полевого командира чувствах. А солнце медленно подошло к зениту. Начиналось самое жаркое время. В прямом и переносном смысле.
Глава 5
«УАЗ» с бандитами, захватившими съемочную группу телеканала «Экспресс плюс», петлял по еле заметной каменной дороге, то приближаясь к подножию перевала, то уходя в дебри лесного массива. Машину мотало из стороны в сторону. Через сорок минут после начала движения Сергинскому стало плохо. Он побледнел, тело сотрясало от рвотных позывов. Дольский посмотрел на него:
– С чего это тебя мутит? Меня выворачивать должно, вторые сутки без пойла в отходняке пошли, как раз время проблеваться, а мутит тебя.
Руководитель съемочной группы ответил:
– Укачало. Это же не дорога, это извилистая стиральная доска.
Дольский согласился:
– Да, это не Новый Арбат, не спецполоса, по которой наши бугры мотаются из Кремля в Белый дом.
Он обратился к старшему машины:
– Эй, как тебя, Хадрияр?
Помощник Исмаил-Хана обернулся:
– Чего надо?
– Посмотри на моего соседа слева. Еще несколько минут, и он заблюет всю вашу тачку!
– Что с ним?
– Укачало!
– Слабак!
Хадрияр приказал Рахиму остановить «УАЗ».
Армейский внедорожник встал на очередном выезде из «зеленки».
Ахмад отстегнул Сергинского от Дольского, и руководитель съемочной группы выскочил из машины, тут же присев у ближайшего куста. Рвало его около минуты. Затем Сергинского вновь усадили в «УАЗ». Щелкнули наручники, и внедорожник продолжил путь. Рация Хадрияра издала сигнал вызова. Главарь банды подумал: «Наконец-то!» Вызывал его Исмаил-Хан через час после того, как акция захвата российских журналистов была успешно завершена. При подготовке захвата заложников Исмаил-Хан особо подчеркнул, чтобы штурмовая группа на связь не выходила. При необходимости полевой командир вызовет группу сам. Вот и вызвал. Хадрияр ответил:
– Слушаю вас, саиб!
– Ассолом аллейкум, Хаджа! Судя по тому, что ты еще жив, тебе удалось взять русских гостей выжившего из ума Абдула.
– Ва аллейкум ассолом, саиб! Да, акция прошла успешно! Нам...
Исмаил-Хан прервал помощника:
– Подробности расскажешь в Хандаре. Ответь, как чувствуют себя русские? Особенно меня интересует женщина.
– Все нормально, саиб! Старшему неверных только что стало плохо. Но ничего страшного. Укачало, проблевался и пришел в порядок. С женщиной никаких проблем.
– Они наверняка подавлены?
– Конечно! Но внешне это проявляет их старший!
– Вот как? Это хорошо! Ладно! Ты где сейчас находишься?
– Въезжаю в проход через малый перевал Саят.
– Значит, тебе остается двадцать километров до крепости?
– Да, саиб!
– Хоп! У последнего поворота к Хандару тебя встретит Маруз!
– Чем это вызвано? Я и без сопровождающих знаю, как доехать до крепости!
– Это так, Хаджа, но на время содержания у нас русских я решил усилить охрану крепости. В том числе и выставлением постов раннего обнаружения противника. Один такой пост выставлен у поворота. Бойцы на постах имеют приказ расстреливать всех, кто попытается приблизиться к крепости. С тобой посторонние люди, и наряд может расценить это неверно, открыв огонь. Поэтому чтобы без проблем провести тебя к крепости, твой внедорожник встретит начальник охраны, Абдула Маруз.
Хадрияр ответил:
– Я все понял, саиб!
– До встречи, мой славный Хаджа!
– До встречи, саиб!
Исмаил-Хан отключил станцию. В режим ожидания перевел свою рацию и Хадрияр.
Вновь обернулся к пленникам:
– Больше никого не укачивает?
Валентина отвернулась.
Дольский же спросил:
– Что же это вы за время после вывода из Афганистана наших войск дорог-то построить не смогли? Да и те, что были, разрушили. Все воюете. Ну ладно, раньше с нами, теперь с кем? С теми, кто кормил вас в восьмидесятые годы? А уйдут натовцы. Что делать будете? Опять талибов встречать? Они, конечно, созидатели еще те!
Физиономия Хадрияра исказилась от злости, он прошипел змеей:
– Заткнись, свинья! И молчи! У нас слишком разговорчивым языки отрезают, нередко вместе с головой!
– А что еще от вас ждать?
Валентина одернула оператора, заметив, что Дольский не на шутку рассердил Хадрияра:
– Кончай, Вова! Ты не в кабаке Москвы.
Лицо Дольского расплылось в похотливой улыбке.
– Да я бы с удовольствием, Валя. Кончил. Только не с кем?
Хадрияр, уже повысив голос, приказал:
– А ну, всем заткнуться!
К нему повернулся Рахим:
– Командир, подъезжаем к проходу. Может, на всякий случай, завяжем глаза пленникам?
Хадрияр ответил на пушту:
– А зачем, Рахим? Для них все равно выход из крепости не предусмотрен. Так что пусть пока любуются местным пейзажем.
– Ты думаешь, их не попытаются спасти?
– Попытаются. Но... не спасут! Никто из них в Россию не вернется.
– Это решение Исмаил-Хана?
– Это наше общее решение, или ты забыл, что я помимо всего являюсь помощником саиба?
– Нет, я не забыл этого. Просто подумал: а вдруг за этих журналистов вступятся американцы?
– Да хоть французы с англичанами! Мы устроим им такой прием, что навсегда отобьем охоту соваться в нашу провинцию. Но никто из натовцев за русских не вступится. Нужны они им? А российских войск, слава Аллаху, в Афганистане нет уже более десяти лет. Да и Россия изменилась. Она не Союз. И армия у русских не та. Удивительно, как своими перестройками, реформами, прочими бестолковыми действиями они вообще не потеряли армию. Но сейчас это уже не войска, против которых нам приходилось драться в восьмидесятые годы. У гяуров сейчас даже самолеты почти не летают. Керосина нет. Но шайтан с ними. Ты поаккуратней, Рахим, на въезде в проход слева обрыв будет. Смотри, чтобы «УАЗ» не стащило в каньон! А то и выпрыгнуть не успеем, как все отправимся на небеса.
