сделать работу, которую должна была проделать съемочная группа телеканала «Экспресс плюс». Я ответил на твои вопросы, товарищ Тимохин?
– Так точно, ответили!
Феофанов поднялся:
– Никто не строит иллюзий, что операция пройдет именно так, как мы ее планируем, даже в боевом варианте. Любая мелочь у Хандара, которую здесь просчитать просто невозможно, реально грозит кардинально изменить всю обстановку и вынудить тебя, подполковник, действовать совершенно по иному сценарию. Например, вдруг окажется невозможным применение лебедок? И тогда, Тимохин, тебе придется на месте менять план. И работать уже по своему усмотрению. Но поставленную перед Управлением задачу мы обязаны выполнить. И мы ее выполним. В этом у меня нет никаких сомнений. У вас с Крымовым есть время еще раз все обдумать, прикинуть. И у нас с Потаповым тоже есть время все взвесить. Так что окончательные, рекомендательные инструкции вы получите непосредственно перед вылетом в Карши. А он у нас запланирован на 17 июля, на 0:30 московского времени, бортом ВВС «Ил-76» с аэродрома антитеррористического центра. Экипировка, спецсредства, оружие и боеприпасы Потапов подвезет на аэродром. Из всего арсенала выберете, что посчитаете нужным взять с собой. Если смогу, то приеду на аэродром сам. Но может получиться, что и не смогу. Посему позвольте сейчас пожелать вам удачной командировки, обязательного возвращения на родину целыми и невредимыми. Погибать в Афганистане запрещаю категорически! Удачи вам, ребята!
Генерал пожал офицерам руки, и Крымов с Тимохиным покинули кабинет начальника Управления, а следом и территорию загородной резиденции спецслужбы. Они возвращались в городок на джипе Крымова, так как «Тойота» Тимохина после известных событий на дороге находилась в ремонте.
Ехали молча. Каждый обдумывал план, изложенный генералом Феофановым. И чем больше офицеры вникали в его суть, тем отчетливее понимали, что начальник Управления был прав, внеся существенные коррективы в их собственные предложения. И более всего он был прав в том, что любой план, разработанный в штабе, мог мгновенно превратиться в прах при оценке реальной обстановки на месте настоящего применения подразделений спецназа. И тогда предстояло работать не по плану, а по обстановке, чаще всего во время боя, когда на особые раздумья времени просто не оставалось. Но спецназ и отличается от обычных армейских подразделений тем, что обучен действовать в экстремальных условиях, какими бы сложными они ни были. Подъезжая к городку, Крымов спросил:
– Сейчас куда, в штаб, на прикидку вводных генерала или по домам?
Тимохин сплюнул в открытое окно внедорожника:
– А ну их к черту, эти вводные. В Афгане решим, как и что делать. Тут над картой еще сутки сидеть – только время зря терять. Давай меня домой! К матери схожу, а потом побуду с женой и дочерью. И ты, прошу, меня не беспокой. Будут новости – утром и передашь. А до утра не тревожь! Добро?
– Какой разговор, Саня? Да и я тоже сейчас к Наташе. Устал что-то. Хотя вроде и не с чего уставать было!
– Нам не стоило столько работать над планом. Получилось, что без толку мы ломали головы.
– Ну не совсем. Генерал же выстроил план исходя из нашего варианта. Лишь скорректировал его.
– Хрен с ним, с планом.
– Согласен. Вот и приехали!
Крымов остановился у калитки ворот коттеджа Тимохина:
– Пока, Саня!
– Давай!
– Да, ты утром своим объяви общий сбор! А я «Мираж» подниму!
– Хорошо! Поднимем, объявим! Все сделаем, но завтра.
Крымов, высадив друга, поехал к своему дому.
Александр вошел во двор. Захотелось курить. Присел на скамейку, достал сигареты. Чиркнул зажигалкой, не воспламенилась, чиркнул второй раз, то же самое. В сердцах выбросил одноразовую зажигалку за забор. Из дома вышла Татьяна, подошла к мужу. Зажгла спичку, поднеся ее к лицу Александра. Тимохин прикурил:
– Ты видела, как я подъехал?
– Да! И как прикурить не можешь. Взяла спички, вышла.
– Спасибо!
– Когда уезжаешь?
Александр взглянул на жену:
– Завтра, Танюша!
– Могу узнать, куда и на сколько? Хотя не отвечай, неправда тебе дается тяжело, а правду не скажешь и потому, что не имеешь права, и потому, что просто не захочешь расстраивать меня!
Подполковник обнял супругу:
– Я очень люблю тебя, Таня! Ты даже представить не можешь, как я тебя люблю!
Татьяна тихо проговорила:
– Я тоже люблю тебя. Сильно. Когда ты уезжаешь, ночью – страх, бессонница. Если бы не Оля, которая в эти дни, как может, поддерживает меня, то... не знаю... я, наверное, уже давно с ума сошла бы. Ты извини, сейчас мне этого, наверное, не следовало бы говорить.
– Напротив! Сейчас говори. Еще минут десять. А вот потом... до утра... не надо. Да я тебе и не дам грустить.
Татьяна улыбнулась, наклонив голову:
– И каким это образом не дашь?
– Узнаешь! Ну, будешь капризничать?
– Я не капризничаю!
– Плакаться о трудностях жизни с мужем-спецназовцем.
– Я не плакалась!
– Да? Ну тогда пойдем-ка, маму проведаем в госпитале.
– Пойдем. А что потом?
– Оля у нас где?
– В клубе. Затем к подружке хотела пойти. По крайней мере, так мне сказала. Но, думаю, не подруга, а кавалер ее где-нибудь в парке ждать будет.
– Ну тогда твой вопрос, чем мы будем заниматься после госпиталя, просто неуместен. И я говорю не об ужине!
Татьяна рассмеялась:
– Тебе ночи мало?
– Мало.
– Но так же нельзя, Саша!
– Можно! Для тех, кто любит, это не только можно, это просто нужно. Жизненно необходимо.
– Ну перестань! Пойдем-ка лучше к маме!
– Но по возвращении...
– Не продолжай! Вернемся – видно будет.
– В доме решает все мужчина!
– Хорошо, хорошо. Я подчиняюсь!
– Вот так!
Счастливые, не утратившие за годы семейной жизни силу первой влюбленности, Александр и Татьяна направились в госпиталь закрытого военного городка.
Глава 3
Микроавтобус с личным составом боевых групп «Орион» и «Мираж» остановился у одного из ангаров. Первыми на бетонку вышли полковник Крымов, подполковник Тимохин и майор Соловьев. Их встретил заместитель начальника Главного управления по борьбе с терроризмом полковник Потапов. Предложил пройти в ангар. Там на стеллаже было разложено оружие, рядом лежала экипировка бойцов спецназа,
