Капитан подвел все еще изумленно смотревшую на капитана Валентину к Сергинскому:
– Пока стойте здесь!
Отошел к Тимохину.
Александр в это время вызывал по рации Крымова:
– Первый, Орион, заложники освобождены, выходим к тросам, по сигналу обеспечь подъем!
– Принял, Орион! К подъему готов!
– До связи!
Тимохин приказал Шепелю:
– Капитан, выводи заложников к тросам. Женщину к трещине, мужчину к скале. Вперед!
Шепель кивнул журналистам:
– За мной!
И вышел из бункера. Взглянул на крышу дома. Ахмад поднял руку, показывая, что вокруг все спокойно. Михаил подвел Сергинского к «корзине», закрепленной на тросе, свисающем со скалы. Помог руководителю съемочной группы надеть страховочный пояс, несколько раз дернул за трос. Крымов включил лебедку. Сергинский начал подъем.
Шепель повернулся к Туркиной:
– Теперь ваша очередь. Трос в трещине, у стены здания.
Валентина успела прийти в себя, она проговорила:
– Никогда бы не подумала, что вы офицер спецназа, хотя по тому, как разделались с московскими бандитами, наверное, можно было догадаться об этом.
– Какая разница, кто есть кто. Идемте к трещине.
Капитан подвел женщину ко второму тросу. Закрепил и на ней страховочный пояс.
Туркина спросила:
– Мы еще встретимся с вами?
Шепель ответил:
– Да!
И дернул трос!
Гарин включил вторую лебедку. Валентина стала подниматься. К Шепелю вышел Тимохин:
– Теперь, Миша, поднимайся ты. Трос сразу же вниз!
– Я с тобой! Одному сложно будет отработать дом, там не только главарь банды, но и охрана во главе с ее начальником.
Тимохин отрицательно покачал головой:
– Нет, Миша! Вам с Гариным выводить заложников в пункт основной дислокации. А они люди гражданские да еще пережившие стресс. Пойдут медленно. Вы с Виктором поможете им. С Ханом и его шакалами я разберусь и один!
Рядом повисла «корзина», поднявшая Валентину. Александр хлопнул боевого товарища по плечу:
– Давай, рви наверх, Миша. И сразу же выдвигайтесь с Гариным и заложниками к пункту эвакуации. Там встретимся!
– Что ж! Ты командир. Я обязан подчиниться. Ни пуха тебе, Саныч!
– К черту!
Шепель начал подъем. Тимохин взглянул на часы. В его распоряжении было не более пятнадцати минут, чтобы уничтожить Исмаил-Хана и всех тех, кто окажется рядом с ним.
Подполковник, поправив «винторез», вышел к дверям входа в главный дом. Из казармы Александра не увидели, а вот легкораненый душман, лежавший среди трупов уничтоженной смены караула, заметил офицера спецназа. Бандиту были видны двери дома. Поняв, что неизвестный намерен проникнуть в главное здание, жаждущий мщения за гибель товарищей, душман пододвинул к себе автомат и, резко повернувшись, из положения лежа дал длинную очередь по Тимохину. Очередь оглушительным грохотом разорвала тишину раннего утра. Но бандит не рассчитал прицел, и пули выбили осколки камня в нескольких сантиметрах выше головы подполковника.
Александр рухнул на брусчатку и ответным выстрелом поразил бандита. На этот раз пуля «винтореза» вошла караульному прямо между глаз. Но автоматная очередь разбудила и обитателей дома и послужила сигналом тревоги для третьей, готовящейся к отдыху резервной смены караула. Отойти Тимохин не успевал. Его срезали бы караульные, пустись он назад за угол здания. Оставался один путь. Путь в дом. И теперь уже следовало продолжать работу в условиях боевого варианта штурма здания.
Вскочивший с топчана Исмаил-Хан схватил автомат и бросился к бойнице в стене, выходящей к гаражу. Оттуда он мог видеть вход в пещеру. А увидел свисающий со скалы трос и лежавший недалеко от входа в бункер труп охранника. Исмаил-Хан взревел:
– Шайтан! Кто посмел напасть на крепость! Маруз!
В комнату вошел встревоженный, также успевший и одеться, и вооружиться начальник охраны крепости:
– Саиб, мы атакованы неизвестным противником.
– Каким противником? Людьми Абдула?
– Не знаю, саиб!
– Так узнай! И организуй уничтожение этого неизвестного противника, спустившегося в крепость по тросу.
– По тросу?
– Да. Но не стой как столб! Быстро свяжись с караулом, уточни обстановку, организуй отражение нападения, обеспечь охрану заложни... Шайтан, заложники! Главарь банды схватил рацию: – Натанджар! Ответь!
Комендант молчал.
Исмаил-Хан заорал:
– Маруз! Быстро в бункер!
– Понял, саиб, все понял!
Начальник охраны крепости выскочил из главной комнаты. Исмаил-Хан метнулся к другому окну-бойнице, выходящему во двор крепости. И то, что увидел главарь, вызвало у него шок.
Начальник караула, услышав очередь, вывел оставшихся у него караульных на улицу. И... тут по ним ударил пулемет с крыши цитадели. Не успев рассредоточиться или укрыться, все они стали жертвами губительного огня РПК.
Придя в себя и издав от отчаяния и бешенства вопль, Исмаил-Хан отпрянул от бойницы, схватил рацию:
– Посты! Я – Исмаил-Хан! Почему не стреляете по противнику?
В ответ, как в случае с Натанджаром, тишина.
Главарь банды понял, что его посты уничтожены, а значит, неизвестным противником занят Малый Саят вместе с огневой точкой и Большим перевалом! Но откуда появился этот неизвестный противник? Кто он?
Исмаил-Хан вздрогнул. В самом доме прогремела автоматная очередь.
Враг стремится занять и дом? В комнату ворвался Маруз. Исмаил вскинул автомат, но вовремя остановился, узнав начальника охраны. Крикнул:
– Что происходит, Абдула? Кто напал на нас?
– Я видел одного. Он ворвался в дом и с ходу убил охранника первого этажа. Второй охранник с лестницы выстрелил в него, но, скорее всего, не попал.
– Кто он, кого ты видел? Афганец?
– Нет, саиб! Это русский!
– Русский?!! С чего ты взял, что русский?
– Он громко выругался. Так ругаются только русские.
– Но откуда они взялись здесь?
– Это ведомо одному Всевышнему. Но, похоже, русские увели заложников. Со скалы свисает трос.
