Казалось, будто он ждал ее, желая вместе с ней полностью разделить это счастье и раствориться в неземном блаженстве.
Она отыскала его рот и со странной тоской, радостью и болью поцеловала его. Потом, глядя Йену в глаза, негромко рассмеялась, когда Йен оторвался от нее и, встав с постели, рукой пригладил взъерошенные волосы. Девушка в молчаливом восторге наблюдала, как он, пройдя через комнату, подошел к бару, взял два бокала для вина и бутылку портвейна и, вернувшись назад, поставил это на ночной столик рядом с кроватью.
– Йен, даже вино? – сказала Талия, опираясь на локоть. – Ты никогда не перестаешь удивлять меня.
– Ты знаешь, ведь я говорил тебе, что не рвусь к роскошному образу жизни, – сказал он и удивленно вскинул брови, разливая вино по бокалам. – Но я и никогда не говорил, что бегу от этого. После долгих месяцев, проведенных в буше в погонях за беглыми, должен признаться, что с удовольствием возвращаюсь сюда.
– Но у тебя был такой великолепный дом, куда ты мог приезжать, – сказала Талия, с благодарностью улыбаясь Йену, когда он протянул ей бокал вина. – Так ужасно, что Пол сжег его!
– Не могу сказать, что очень сожалею, – признался Йен. – Он был тюрьмой для моей матери.
Теперь же, в определенном смысле, она получила свободу. Всем сердцем я надеюсь, что она сядет на ближайший пароход в Америку. Для нее это будет… самым лучшим выходом из положения.
– Ты говорил, что она хотела, чтобы и ты поехал с ней, – сказала Талия, немного подвинувшись, чтобы Йен смог сесть рядом с ней. – Ты ведь не поедешь, не так ли? Мне не нравится Австралия, но я сомневаюсь, что Америка мне понравится больше. Это большой континент. Там вполне можно потеряться.
Йен усмехнулся, сделал глоток вина и поставил бокал на столик. Он откинулся на спинку и, удовлетворенно глядя в потолок, заложил руки за голову.
– Может быть, когда-нибудь я отвезу тебя в Америку и покажу красоту ее лесов, рек и гор, – сказал он. – В этой стране тебе не удастся потеряться. Но я еще только начал строить свою жизнь здесь, в Австралии, а я не из тех, кто с легкостью отказывается от брошенного ему вызова. – Он вздохнул и улыбнулся Талии. – Здесь, в Австралии, мы будем жить с тобой на огромном пространстве земли. И куда бы ты ни взглянула, ты не увидишь ничего, кроме овец. – Тебе нравятся овцы, Талия?
– Мне кажется, это милые создания, – сказала она, ставя сбой стакан рядом со стаканом Йена. Потом тоже легла на спину и прильнула к нему. – Даже Австралия станет лучше в моих глазах, если я буду здесь с тобой.
Потом Талия печально отвела от Йена взгляд.
– Но я была бы намного счастливее, если бы здесь была Вайда, – пробормотала она. – Но как бы там ни было, пройдет еще какое-то время, прежде чем я узнаю, как она живет.
Йен нежно поцеловал ее в щеку.
– Милая, скоро мы сядем на корабль и поедем в Англию, чтобы своими глазами увидеть, как живет твоя сестра, – успокоил ее Йен. – Но сначала я должен позаботиться об отъезде моей матери. – Он опять поцеловал Талию. – И нам не следует забывать о нашей свадьбе, не так ли?
Талия взглянула на Йена, сияя от радости, что теперь каждый день будет смотреть на него.
– Будет ли это когда-нибудь? – сказала она весело. – Я скоро стану миссис Лейвери. Как прекрасно это звучит.
– Считай, что ты уже стала ею, – сказал Йен, поднимаясь. Он встал с постели и облачился в свои обтрепанные штаны и рубашку. Усаживаясь на край кровати, он надел ботинки.
– Почему ты одеваешься? – спросила Талия и, накинув на плечи одеяло, сидя в кровати, наблюдала за ним. – Куда ты идешь?
– Мне надо сделать кое-какие дела, – сказал он. Талия поднялась с постели и встала на пол.
– Тогда мне лучше пойти к себе в комнату, – решила она и поморщилась, увидев в ванне свой халатик, в котором пришла к Йену. Он все еще плавал в воде, покрытый пеной.
– Но как? Мне нечего надеть. Боюсь, что твоя мать поймает меня, когда я буду тайком пробираться из твоей комнаты в свою в этом жалком одеяле.
Йен отвел Талию назад к кровати.
– Останься здесь на ночь, – сказал он. – Никто не увидит тебя.
– А твоя мать?
– Я собираюсь сейчас пойти к ней и поговорить об ее отъезде в Америку и сообщить ей новость, что мы не будем сопровождать ее, – сказал Йен, укладывая Талию в постель. – Здесь ты в безопасности, милая. Когда я выйду из комнаты матери после нашего разговора, она подумает, что я еще не вернулся в свой номер, и у нее не будет причин заходить сюда.
– А куда ты пойдешь после разговора с матерью? – тихо спросила Талия, взбивая подушку и вытягиваясь на кровати.
– Я должен увидеться со священником и сделать кое-что еще, что будет для тебя сюрпризом, – сказал Йен и глаза его сверкнули.
Талия приподнялась и оперлась на локоть.
– Сюрприз? – спросила она, широко открыв глаза. – Йен, какой?
Йен усмехнулся и взял на дверную ручку.
– Дорогая, если я скажу тебе, тогда больше это не будет сюрпризом, не так ли?
Йен вышел и закрыл за собой дверь, совершенно точно зная человека, к которому идет, человека,
