вина.
– Я поддерживаю идею с переадресацией, – наливая вино в бокал, – ты можешь передать это Ясону… Или я завтра сам к нему зайду, – Советник сделал глоток.
– Не хочешь? – блонди чуть наклонил бокал, чтобы было понятно, о чём идёт речь.
И тут же: – Ах нет, точно…ты же это не пьёшь… – в голосе Второго Консула послышались издевательские нотки.
Катце отвел взгляд и неуверенно пожал плечами. И почему Рауль не может просто сказать ему: 'Спасибо. До свиданья. Вы свободны'. Вот опять этот знакомый взгляд и насмешка в голосе. Продолжения Катце узнавать не хотелось. Нужно было хотя бы сделать одну попытку на побег.
– Благодарю за предложение, но мне уже пора…
Монгрел посмотрел с сожалением на пачку сигарет в руках и сунул их в карман – просто отвлекающий маневр. Интересно, Рауль заметил, что он нервничает?
– Я очень ценю ваше доверие, господин Второй Консул, и передам ваши слова господину Минку. Всего доброго.
Катце не очень торопливо направился к двери, моля всех богов о том, чтобы Рауль не остановил его.
'Испугался. Струсил… Всё как обычно, – Рауль поморщился. – И почему я хочу именно его зависимости? Сломать будет легко, а вот заставить прижиться у себя – сложнее. А на что я готов пойти ради…этого?' – Спешишь на свидание? – Рауль повернулся к монгрелу спиной. – После меня уже не так всё и страшно, верно?.. Я тебе же говорил: это можно разбудить в каждом человеке, даже неполноценном в этом плане, так что не бойся потакать своим желаниям – и они исполнятся. Разумеется, при наличии достойного помощника…или шлюхи.
Катце не мог видеть лицо Рауля, а голос был безэмоционален. Слова Рауля попахивали то ли злобой, то ли вызовом. Другой бы блонди смолчал, а этот – все равно, что в спину ударил.
Катце замер, не дойдя до двери примерно пяти шагов. С минуту помолчав, он растеряно обернулся и искоса взглянул на Рауля. Усмешка на губах монгрела была даже не горькой – горестной.
– Боюсь разочаровать вас, господин Второй Консул, – тихо сказал дилер, – но вы ошиблись в своих выводах. У меня не возникло желания заниматься подобными вещами ни с помощником, ни со шлюхами.
'А с тобой Рауль?' – мысль обожгла, и Катце сунув руки в карманы плаща, низко опустил голову.
Советник развернулся и, поставив вино обратно на стол, достаточно быстро подошёл к монгрелу:
– Ты меня не разочаровал. Просто я ещё раз убедился в твоей глупости и нежелании понимать и принимать определённые вещи в этом мире, – уголок губ блонди медленно пополз вниз. – Твоё желание не распространяется на шлюх и помощников? Что ж, похвально – вкус у тебя есть, – уже откровенная усмешка. – А на меня у тебя возникает желание?
Блонди был так близко, что его дыхание шевелило рыжую чёлку, губы были изогнуты в презрительной усмешке, а вот глаза… Глаза привычно-холодными не были.
Катце уже клял себя за то, что две минуты назад сказал правду, а не согласился с теорией блонди о свидании. Обидно, а ведь до дверей оставалось всего ничего.
Катце с ужасом осознал, что даже трусливо убежать не получится – он сам закрыл замок рабочего кабинета.
– Вы действительно хотите знать это? – монгрелу стоило больших усилий не отпрянуть от Рауля, но выдерживать его взгляда он не мог – было в нем что-то пугающее и с некоторых пор уже знакомое – жажда близости. Дилер незримо уже ощущал руки Рауля на своем теле, и от этой мысли его пробирала дрожь. – Или вам все равно по большому счету?
Катце был напряжен, карие глаза полу прикрыты, участившееся дыхание предавало его. 'Зачем я тут стою и разговариваю с ним? Я же не хочу быть здесь. Нет? Вроде нет. Да нет, точно – не хочу'.
Блонди мысленно оборвал себя: 'Юпитер! Я перестаю контролировать своё отношение к этому. Эксперимент явно перешёл допустимые границы…' Рауль прекрасно понимал, что если бы его сейчас увидел другой блонди – нейрокоррекция, пожалуй, была бы самым мягким последствием для него. 'Интересно, у Ясона то же самое? Если так, у нас огромные проблемы'. Но самым нелогичным для психологии Блонди было то, что Эма это уже не особо беспокоило, по крайней мере, в данный момент эти мысли вообще не возникали в его голове.
– Вы заставляете меня сомневаться в ваших умственных способностях, Катце, – Рауль чуть поморщился. – Я не задаю вопросов просто так, чтоб вы знали. Если я это делаю, то желаю получить ответ, а вот уж какое он имеет для меня значение – вас не касается и волновать не должно.
Блонди продолжал медленно наступать, заставляя монгрела автоматически пятиться назад пока того не остановила запертая дверь. Рауль оперся рукой о гладкую поверхность красного дерева рядом с головой монгрела намереваясь получить ответ на свой вопрос.
'Разговора на равных не выйдет'. Катце почувствовал, как ему в поясницу врезается дверная ручка. Действия Рауля уже не шокировали, но адреналина в крови монгрела с лихвой хватало и без этого чувства.
– Тогда вам… – голос дрогнул, – не стоит рассчитывать на правду. Я могу наговорить чего угодно. Даже то, что вам бы хотелось услышать. Полагаю, что о том, чтобы вы меня сейчас отпустили, речи быть не может, так? – Катце открыто посмотрел в зеленые глаза и, закусив губу, непослушными пальцами стал развязывать пояс своего плаща – монгрел провоцировал Рауля выставить его за дверь.
Эм почувствовал внутреннее недовольство. 'Что у него в голове, хотелось бы знать…' Блонди усмехнулся:
– Ты прекрасно знаешь, что я могу узнать и твои мысли, и даже увидеть сны – было бы желание, так что не стоит играть со мной на равных – всё равно даже проиграть не получится, потому что игры, по сути, не будет…
Блонди продолжал буквально нависать над Катце – больше подавляя морально, нежели физически, поскольку никаких попыток притронуться он не предпринимал.
– И узнать я могу даже не с помощью соответствующей техники, а просто посмотрев на тебя, – усмешка. – И как так можно не заботиться о сокрытии своих чувств и эмоций? – блонди явно хотел увидеть ещё одну вспышку гордыни монгрела. – Ты так долго прожил рядом с нами, но ничему полезному так и не научился… Оно слово – монгрел.
Казалось, на манипуляции Катце с поясом Эм вовсе не обратил внимания.
Катце уже смотрел на Рауля озлобленно. Так хотелось послать Второго Консула ко всем чертям!
– Да, вы все обо мне знаете, – тихо выдавил он, расстегивая уже пуговицы у горла.
– Вам кажется, господин Советник, что я попался на вашу удочку и подсел на извращенные ласки, как на наркотик? Что ж, вы правы, так оно и есть, – Катце врал, сейчас больше всего ему хотелось ударить Рауля. Ударить, а потом уйти. Но дилер знал, что не сделает этого, а через некоторое время – уже и не захочет, потому что силы понадобятся для того, чтобы пережить очередное унижение и пустоту, мысли, что его используют даже не как пэта, а как дешевую проститутку.
– Да, ты и в самом деле глуп, – будто озвучивая результат исследования, – в данной области, безусловно. Знаешь, разумные люди говорят, что если не можешь сказать ничего умного – молчи. Не хочешь последовать этой простой истине пока не поздно? – вопросительно изогнутая бровь. Для блонди было очевидным наигранная покорность Катце. Рауль с усмешкой посмотрел на манипуляции монгрела с одеждой:
– Ну и что ты делаешь, хотелось бы знать? Тебе жарко? – будто издеваясь.
Катце стиснул зубы и умолк, но выражение его глаз казалось злобно-насмешливым – они словно говорили: 'Хочешь, чтобы я молчал? Хорошо. Доволен теперь?' Руки продолжали расстегивать плащ. 'Чего уж там – все равно окажусь голым, и если не на столе, то на полу'.
Монгрел игнорировал вопросы блонди и задавался одним: почему ему так нравится провоцировать Рауля? Возможно, что словесные дуэли были единственным способом отыграться на Советнике Первого Консула, но и на это у дилера не было права.
Катце даже не понимал, откуда взялась эта странная дрожь – как ожидание чего-то восхитительного и долгожданного, как яд, от которого не существует противоядия.
