– Блонди выдержал театральную паузу. – Интересно, как долго твой мальчик продержится в Кересе и что с ним сделают другие чёрные дельцы? Признаться честно, мне даже любопытно… Думаю: тебе тоже, – за этими словами последовал понимающий взгляд в истинности которого усомнился бы и самый безмозглый пэт. – Хотя я могу пойти на некоторые уступки и донести до тебя сведения о его…успехах в этом деле. – И наконец улыбка: – Если, конечно, хочешь.
Рауль допил вино и, поднявшись, подошёл к столу.
– Странно, – задумчиво, – а я думал что с требовательностью у тебя проблемы. По крайней мере, мои требования относительно тебя ещё ни разу не были должным образом удовлетворены. – Внимательный взгляд. – Хотя, может быть, ты изменился и мне стоит попробовать?
Рауль быстрыми шагами за считанные дли секунды, преодолел расстояние до кресла монгрела и, выдернув Катце из него, кинул животом на стол, тут же срывая с него плащ.
– Тоже в последний раз, ты же не против? – холодно и вежливо спросил он, прижимая монгрела рукой к столу.
– Аа! Мм! – Катце здорово ударился грудью о стол. Такой прыти от Рауля он не ожидал. Бумаги и канцелярские принадлежности полетели на пол, так же как и сигарета. Мысль о том, что Катце все-таки удалось вывести блонди из себя, могла бы и порадовать, если бы не страх, который сейчас парализовал волю монгрела.
– Не трогай Ёхито, Рауль… Пожалуйста… – Катце пытался безуспешно вырваться, но дергаться было сложно – блонди практически придавил его к столу, да так что край столешницы безжалостно врезался в живот. – Он ни в чем не виноват… Ты же убьешь его! – Катце трясло, кабинет перед глазами расплывался. – Пусти!.. Не надо, Рауль!
Прижимая Катце к столу и игнорируя воцарившийся в кабинете беспорядок, блонди невозмутимо стащил с монгрела брюки вместе с нижним бельём и ощутимо шлёпнул по обнажившейся коже.
– Не дёргайся…
Дотянувшись до компьютера, Рауль заблокировал дверь – лишние свидетели тут были ни к чему – конечно, воспитание монгрелов не его специализация, но можно и попробовать.
Не потрудившись снять перчатки, Эм раздвинул ноги монгрела шире.
– Так эта шлюха имеет для тебя значение? – прежним голосом, не выражающим никаких эмоций. – Очень любопытно… Между вами это чувство? Любовь, кажется? – два пальца резко вошли в тело монгрела.
– А-а! Нн… Нет! – Катце дергался, как уж на сковородке, задыхаясь от обиды, судорожно цепляясь пальцами за край стола. Рауль хотел и причинял ему боль – и не только физическую. – Это было всего один раз! Мы знакомы только месяц! – Монгрел почти плакал: – Рауль… Рауль, прекрати!.. Чего ты добиваешься?!
Сердце в груди заходилось от унижения и злости – Катце казалось, что еще чуть-чуть – и он просто сойдет с ума. Он сдался перед тщетностью понять причину поступков Рауля. Тот решил изнасиловать его прямо в своем кабинете, наплевав на все, и не в качестве эксперимента, а просто, потому что хотел. Сейчас за холодным спокойным голосом блонди, Катце разглядел страшное безжалостное чудовище, которое жаждет крови. Монгрел даже в страшном сне не мог представить, что Рауль способен разозлиться настолько из-за простого съемного мальчика!
Не обращая внимания на крики и стоны Катце, блонди невозмутимо продолжал двигать пальцами, нисколько не заботясь о комфорте монгрела.
– Мне всё равно сколько раз это было, так что забудь. С твоим мальчиком разберутся и без меня, – голос Рауля оставался невозмутимо-холодным, движения резко-отточенными и через несколько мгновений в монгрела входили уже не два, а три пальца. А через некоторое время, ничуть не смущаясь стекающей по бёдрам крови, протиснулся и четвёртый.
Рауля нисколько не трогали ни срывающиеся крики, ни стоны – он чётко знал, что ему делать и делал это. Он почти сам осознавал свою месть. 'Мне есть до этого дело?' – уже в который раз спрашивал он себя.
Катце уже не сдерживаясь, всхлипывал. Он теперь не сомневался в том, что Рауль сначала изнасилует его, потом изобьет, потом подвергнет пыткам, потом покалечит, потом отправит в Раная-Уго, а когда Катце отдадут клиентам, то наверняка добьют в первый же вечер.
– Ты дрянь, Рауль… Ненавижу… – Катце сквозь судорожные хрипы давился словами.
– Ненавижу тебя…
Монгрел все еще пытался вырываться, но эти попытки стремительно слабели – он устал. Боль непрекращающаяся, острая, жестокая – ее невозможно было терпеть.
Катце кусал запястья и по щекам катились слезы – он даже не чувствовал их. Перед глазами вставали страшные картины убийства Ёхито. 'Это я виноват! Я! Ненавижу!!!' Монгрел сопротивлялся всё слабее – соперничать с блонди в чём-либо – пустая трата сил и времени, жаль, что он до сих пор этого не понял.
– Ненависть,- блонди усмехнулся, нагнувшись к уху монгрела и тепло выдыхая в него, – приятное чувство.
Катце в очередной раз был вынужден покориться обстоятельствам. По мере того как ослабевало сопротивление, блонди терял интерес. Почувствовав, дилер полностью измотан и никаких новых эмоций не испытает, Рауль поморщившись отстранился и практически скинул монгрела со стола на пол.
– Одевайся, – брезгливо снимая насквозь пропитанную кровью перчатку, сказал он, – за тобой уже пришли.
Первая попытка Катце подняться не увенчалась успехом. Вторая вышла жалкой и неуклюжей.
Выбросив грязные перчатки и надев новые, блонди почувствовал себя гораздо лучше и, наконец взяв вино за которым и шёл, опустился в кресло, наблюдая за мучениями монгрела. 'А ему ведь больно, – отстраненно подумалось Раулю. – Впрочем, он сам во всём виноват…его преступление не в том, что он переспал с той шлюхой, оно гораздо страшнее – во лжи'.
В ушах дилера гудело, и ощущение реальности происходящего отсутствовало полностью. Это даже было нельзя назвать одеванием – преодолевая ноющую боль, монгрел кое-как натянул штаны, подобрал плащ и, пошатываясь, направился к двери.
В глазах двоилось, из горла вместо выдохов пробивались хрипы, ноги заплетались и дилера трясло. Все, что Катце хотел – это уйти. Уйти и никогда не вспоминать Рауля Эма.
Уже взявшись за ручку, монгрел вдруг тихо засмеялся и, обернувшись, горько прошептал:
– Спасибо, за то, что показал мне истинное лицо того, кого я любил, – на лице Катце отразилась внезапная ненависть – холодная и глубокая. Монгрел отвернулся и вышел за дверь.
'Что ж, всё прошло как по маслу', – Эм удовлетворённо улыбнулся. 'Прощай, Катце…Мне было с тобой интересно. Но что это? Видно, он всё же повредился рассудком…
Смех и… признание?' Раулю нелегко далось внешнее спокойствие. Катце использовал известный дипломатический трюк – сказать мало, но подразумевать под этим гораздо больше. Блонди нахмурился. 'Любовь? Ко мне? Он точно спятил'.
Рауль попробовал работать, но мысли были далеко от цифр и документов.
Чертыхнувшись, Эм отложил папки в сторону и откинулся в кресле, в который раз сверля взглядом дверь, за которой несколько часов назад скрылся Катце.
'Пожалуй, мы ещё встретимся', – лицо блонди осветила странная улыбка.
Несколько недель спустя Ночные огни Мидаса мелькали перед глазами Второго Консула – время перевалило далеко за полночь и через пару часов на небе уже должны были появиться первые рассветные полосы.
Кортеж быстро двигался в сторону окраины Мидаса. Пользуясь тем, что водитель его не видит, Рауль немного расслабился и, слегка откинувшись на спинку сидения, в который раз открыл перед собой отчёт о содержании монгрела в Раная-Уго. Особых повреждений не нанесено, за время содержания участвовал в восемнадцати шоу и одиннадцати приват-показах, первые две недели активно сопротивлялся возложенным на него обязанностями, но затем должным образом их исполнял. Сильно травмирован лишь единожды – как
