– Вы, видимо, так и не поняли свою ошибку, ведь так? – нейтрально произнес Эм, будто поддерживая светскую беседу.
– Ошибку? – Катце усмехнулся, поглядывая в окно. Время от времени ему казалось, что все это просто очередной сон, но утро не наступало. Катце неосознанно потер следы веревки на запястьях. – Помнится, вы когда-то трактовали причины моих ошибок и без моего участия. У вас блестяще получалось… Так что можете не утруждаться тем, что придется выслушивать мою версию происшедшего.
За этим длинным монологом скрывалась вполне простая и короткая мысль: 'Я не желаю с тобой разговаривать, Рауль'. Катце смотрел на улицы Мидаса и мечтал поскорее покинуть машину Второго Консула и его самого.
'Отводит взгляд, прячется…как в тот раз, по-детски: если я не вижу, значит и меня не видят… Как глупо, Катце'.
– Не волнуйтесь, вы меня этим нисколько ни затрудните, – вежливая улыбка. – Я потратил ночь на вас, так что мне бы очень хотелось, чтобы она прошла хоть с какой-то пользой лично для меня, – холодные нотки в голосе Советника были едва заметны.
Рауль смотрел на монгрела с тем же выражением глаз, но вот внутри что-то поменялось – почему-то стало небезразлично то, что кожа на запястьях перетерта веревками и до сих пор кровит, что под глазами залегли глубокие тени, а вся фигура будто сгорбилась от непонятного груза на плечах. Осознав свои мысли, блонди быстро от них отмахнулся: 'Ещё чего не хватало – что-то к нему испытывать…' – Да – пожалуйста, – Катце продолжал безучастно пялиться в окно. Становилось холодно. Монгрел был одет в джинсы и хлопковую футболку – в то, в чем люди блонди выволокли его из борделя – потому поежился. Он думал о Ёхито, вспоминал улицы Мидаса, а впереди предстояло возвращение в Танагуру и встреча с Ясоном. В воспоминаниях Катце было все, и лишь мыслям о Рауле в них места не было. – Когда-то мне казалось, что между нами есть что-то помимо эксперимента. Нет, не любовь… привязанность или привычка. Хм, я не знаю, что вернее. – Катце вздохнул. – Я подался собственным чувствам и перешел дозволенные границы – и чем дальше это продолжалось, тем сильнее я хотел твоей л… – Любви? Глупо! -… Вашей ласки.
Моя связь с Ёхито была попыткой исправить положение, но вы все восприняли на свой счет, господин Эм. Я пережил ваши последние касания только потому, что принял приступ гнева за ревность. – Катце повернул голову и насмешливо посмотрел Раулю в глаза: – Но я и тогда ошибся. Опять. Смешно, правда? Все ведь проще было, но я понял это слишком поздно. Вы разозлились, потому что я попытался ускользнуть из-под вашего контроля и поставил под угрозу провала весь эксперимент. Такая версия вас устроит, господин Второй Консул?
Блонди с хорошо скрываемым удивлением слушал версию монгрела. 'Неплохо…
Особенно если исключить излишнюю эмоциональность и желание во что бы там ни стало вывести меня из себя. Но не до конца. В принципе, того, что он понял уже много для монгрела, но все же не достаточно'.
– Весьма интересные выводы, но в твоей речи есть пара неточностей, которые я, с твоего позволения, несколько проясню, – беседа почти походила на разговор старых знакомых. – Если тебе казалось что это чувство не любовь, то что означали твои слова на выходе из моего кабинета? – спросил Советник – будто интересуясь дополнительным аспектом картины произошедшего. – И к твоему сведению, я не разозлился, – усмешка, – я просто не люблю когда мне лгут, буду надеяться, что со временем ты поймёшь истинную причину твоей ссылки в бордель, потому что объяснять такие очевидные вещи я не собираюсь.
Они медленно подъехали к Эос, но блонди явно не спешил покидать машину, намереваясь дождаться ответов.
Катце побледнел и отвел взгляд.
– Я плохо помню, что наговорил вам в тот день, господин Консул, особенно после того, как оказался на столе. Вам есть дело до разницы между привязанностью и любовью? Обратитесь с этим вопросом к господину Минку – он о любви знает не мало.
Может и объяснит вам, почему до сих пор не продал Рики в Мидас. Что же касается лжи, то это определение подразумевает – 'говорить неправду', а насколько я помню, никаких договоренностей о том, что я делаю в свободное от работы время, у нас не было. Так в чем же я солгал?
– Опять лжёшь, – презрительная усмешка, – и это прекрасно видно… Впрочем, можешь не говорить. Мне не настолько это интересно, чтобы выпытывать что-то сейчас, – специально или нет, но ударение было на последнее слово. – Я же сказал: поймёшь когда-нибудь… Возможно.
Упоминание Ясона сильно резануло по нервам, Рауль поморщился – этот пэт Z-107М был давней проблемой и практически зубной болью Второго Консула (на сколько этот термин вообще был применим к элите). 'Опять дерзит. Что ж, это не проблема – опыт воспитания монгрелов у меня уже есть, так что… разберёмся'.
Блонди вышел из машины и быстрыми шагами пошёл в Эос, не заботясь о своём спутнике. Последней его фразой неожиданно стало тихое:
– Я бы советовал вам не искать этого мальчика… Это в ваших же интересах.
Впрочем, как и в его.
Катце долго сидел в машине, скрипя зубами от злости. Ненависть к Раулю крепла час от часу, но его последний совет был кстати. Катце слишком хорошо понимал, что словосочетание 'как и в его' – означало, что Ёхито жив, а 'я бы советовал вам не искать' – прямая угроза. Катце безумно хотелось нагадить Раулю, но рисковать Ёхито второй раз он не стал даже под дулом бластера. Он найдет способ и для мести и для того, чтобы узнать, что случилось с его любовником, но всему свое время. Открыто действовать нельзя, а терять монгрелу, побывавшему в Раная-Уго уже было нечего.
Катце зло скривил губы, вышел из машины и оправился на встречу с Ясоном.
Рауль возвращался в свои апартаменты после игры в бильярд с Первым Консулом.
Настроение Советника оставляло желать лучшего. Минк совершенно спятил – это Эм признавал с полной на то обоснованностью – когда Блонди заявляет что влюблён в монгрела – это либо слишком оригинальная шутка, либо откровенное сумасшествие. В данном случае, больше подходил второй вариант, поскольку первый явно был логически несовместим с психологическим портретом Ясона.
Рауль, тяжело вздохнув – уже в который раз за этот вечер, – нажал на кнопку лифта. Через несколько секунд лифт распахнул свои двери и блонди вошёл внутрь попутно размышляя: отправить ли Минка на нейрокоррекцию самому – по-тихому, или же ждать оглашения его связи с монгрелом и соответствующего решения официально.
'Только этого мне сейчас не хватало, – досадливо поморщился Советник, когда лифт неожиданно затормозил раньше указанного этажа, – и кому он понадобился в такое время?' Двери распахнулись – на пороге лифта стоял никто иной, а Катце, явно не ожидавший увидеть перед собой Эма. Рауль хмыкнул, увидев на лице монгрела явную растерянность – 'войти – не войти'. 'Ну что, рискнёшь?' Катце немного нахмурился, когда увидел Рауля. 'Этого мне только и не хватало на ночь глядя, – расстроено подумал он. – Пусть едет куда хочет, только без меня'.
Тем не менее, оставаться стоять одному в коридоре и не войти в полупустой лифт, было чем-то с родни идиотизму. Катце не хотел, чтобы Рауль думал, будто он испугался, хотя на самом деле так оно и было.
– Доброй ночи, господин Эм, – равнодушно бросил монгрел, входя внутрь. Дилер встал в другом конце лифта и нажал на кнопку верхнего этажа. Ему было плевать, куда едет Рауль – он хотел как можно скорее выйти из лифта. Катце даже не смотрел в сторону Эма – будто они были едва знакомы.
Не удостоив монгрела и кивком, блонди всё же не отказал себе в удовольствии пристального взгляда в спину, который, как он прекрасно знал, отлично чувствуется. 'Ну надо же, какая гордость! Хотя нет – это уже гордыня. Интересно: насколько его хватит?' Пользуясь тем, что Катце стоял впереди и никак не мог отслеживать действия Советника, блонди прислонился спиной к стеклянной стенке лифта и скрестил руки у себя на груди. Так наблюдать было гораздо удобнее.
Катце нервничал и считал этажи. Рауль молчал, не предпринимая никаких попыток поговорить с монгрелом, и дилер уже начал наедятся, что выйдя из лифта, он просто забудет о блонди.
'А он изменился, – тем временем думал Эм. – Только вот как именно – не могу понять. Может спросить?'
