атаковавший неприступный опорный пункт Малое Кропотово. Проволочные заграждения и минные поля ломали строй наступающих формирований, огонь стрелкового оружия, пулеметов и минометов сокращал численность пехоты. Без поддержки танков и артиллерии эти атаки были самоубийственными, обреченными на полное поражение с огромными потерями. Утратив всю боевую эффективность, оба полка отступили зализывать раны, а Рявякин нехотя сообщил в штаб армии о своем фиаско.
Преобладающими настроениями на КП 20-й армии были напряжение, тревога и острый гнев. Жуков и Конев то грозили забегавшимся штабным офицерам, то подбадривали их и встречали донесения бранью и новыми угрозами. План проваливался, и это понимали все. Что характерно, и Жуков, и Конев знали, что лишь страх способен породить сверхчеловеческие усилия, необходимые для преодоления бедствий того дня, а внушать страх они умели. Как опытные военачальники, они также знали, что предстоит сделать, чтобы преобразовать временное поражение в победу, и намеревались добиться этого. Обдумывая ситуацию, они поняли, что дальнейшее наверняка покажут завтрашние действия. 6-й танковый корпус все еще находился у дороги Ржев-Сычевка и вполне мог перерезать ее. Задача заключалась в том, чтобы обеспечить корпусу необходимую поддержку, то есть выдвинуть кавалерийский корпус Крюкова вперед, пока остальная пехота усердно очищала от противника предмостный плацдарм.
Решением Жукова, с которым быстро согласился Конев, было возобновление атаки во всех секторах с увеличением интенсивности – в надежде, что где-нибудь да удастся прорвать немецкую оборону. Любой, даже самый незначительный прорыв отвлечет немцев от удара бронетанковой техники в самом центре обороны. И, кроме того, рассуждал Жуков, немцы должны опасаться потенциальной угрозы по периметру Ржевского выступа. 'Пока мы говорим, – отмечал Жуков, – подвижные силы Тарасова [41-я армия] рвутся в немецкий тыл близ Белого, в двух других важных секторах немцы тоже подвергаются атаке… Следовательно, – заключил он, – наше решение – упорно атаковать по всем направлениям любой ценой'. На Кирюхина и других командиров армии была возложена обязанность донести строгие приказы до сражающихся солдат. Эту задачу они выполнили ночью, когда Жуков улетел в штаб Калининского фронта – мобилизовать силы для поддержки недостаточных усилий 20-й армии у Вазузы.
Не подозревая о передышке, подаренной ему неувязками в действиях противника, немецкое командование спешно крепило ослабленную оборону. В любую минуту оно ожидало удара русской бронетехники, обрушенного на жизненно важную транспортную артерию Ржев-Сычевка. Рано утром генерал фон Арним внес в свои планы еще одну поправку, переподчинив 102-ю пехотную дивизию 9-й танковой дивизии в северном секторе. Поскольку 102-я дивизия успешно отражала все атаки русских на севере, вдоль реки Осуга и между Осугой и Вазузой, некоторые ее подразделения могли быть использованы в качестве местных резервов в прилежащих секторах. На рассвете русские возобновили наступление по всему фронту. Но, к облегчению немцев, оказалось, что русские рассеивают силы, проводя одновременные атаки в нескольких секторах. Рано утром боевая группа Штейгера отразила одну из таких атак у ненадежных позиций в окрестностях Гредякино (34). Фон Арним требовал усиления поддержки авиации, но погодные условия по-прежнему ограничивали количество самолетовы-летов. Восточное Вазузы русские встречали эти вылеты интенсивным зенитным огнем и усилением вылетов собственной авиации. Сильный снегопад минувшей ночи сменился густой облачностью, местами плотным низким туманом и переменными снегопадами. Несмотря на плохую погоду и перекрытие советских и немецких позиций, немецкая артиллерия вела постоянную стрельбу по наступающим русским частям и предполагаемым местам скопления войск в тылу противника. Но поскольку штаб 39-го танкового корпуса не удовлетворил неоднократные требования генерала Метца отдать артиллерию корпуса под контроль дивизии, для передачи данных о целях от наблюдателей артиллеристам и для получения разрешения на стрельбу требовалось время, и момент для наиболее удачного обстрела русских бывал упущен.
Самым ожесточенным атакам русских 27 ноября подверглись немецкие укрепления в секторе Никоново. В 9:15 боевая группа генерала Хохбаума (9-я танковая) сообщила, что яростные атаки противника вынудили ее оставить Новую Гриневку и отступить к Никоново. Затем генерал доложил, что русские дезертиры и пленные предсказывают еще более интенсивную атаку в том же районе позже утром (предположительно силами 2-го гвардейского кавалерийского корпуса). Чтобы предупредить это наступление и ослабить натиск противника на Хле-пень, боевой группе генерала Шеллера было приказано атаковать в северном направлении, в районе Арестово, предположительно на южном фланге атакующих русских войск. В 12:00 еще одно русское подразделение (3-я гвардейская кавалерийская дивизия) атаковало немецкие позиции у Подосиновки, смяло и захватило две немецких артиллерийских батареи прежде, чем огонь четырех 88- миллиметровых и пяти штурмовых орудий немецкого 667-го штурмового орудийного расчета остановили атаку (35).
Вскоре после этого обстановка осложнилась. В 13:00 новые русские подразделения (вероятно, части 20 -й кавалерийской дивизии) предприняли двухстороннюю атаку из Новой Гринев-ки и Арестово в направлении Никоново. Не имея телефонной связи со штабом 5-й танковой дивизии, командир никоновского гарнизона, полковник фон Боденхаузен из 31-го танкового полка, сообщал по рации: 'Мощные танковые удары с востока и с юга чрезвычайно осложнили ситуацию'. Вскоре после этого 9-я танковая дивизия передала по рации рапорт: 'Танковые атаки группы Хохбаума на Арестово потерпели поражение. Уничтожено 18 вражеских танков, потеряно восемь наших. Много наших танков пострадало, но их можно доставить в расположение части' (36). Остатки группы Хохбаума прорвались через линию фронта в Никоново, где соединились с группой полковника фон Боденхаузена. Под сильным артиллерийским огнем русских окруженная группа на протяжении всего дня испытывала неоднократные атаки: первую предприняли солдаты 247-й стрелковой дивизии, затем к ним присоединился полк только что подоспевшей 1 -и гвардейской мотострелковой дивизии.
К середине дня зона сражений охватила сначала Малое Кропотово, где немецкие укрепления осаждал еще один полк моторизованной дивизии Рявякина с частями 247-й стрелковой дивизии, затем Большое Кропотово, где служба безопасности, патрули, повара и зенитчики с трудом выдерживали натиск русских. Яростная схватка кипела вокруг этих опорных пунктов весь день, пока немецкий 'отряд быстрого реагирования', сформированный в никоновском гарнизоне, не покинул надежные оборонительные позиции и не соединился с таким же отрядом 9-го батальона 14-го танкового гренадерского полка, вышедшим из Жеребцово. Вместе они атаковали русских с обоих флангов и некоторое время препятствовали наступлению.
Обстановка стала достаточно серьезной, чтобы вновь запросить о помощи штаб 39-го танкового корпуса. Штаб фон Арнима без промедления ответил на этот запрос, отправив один полк 129-й пехотной дивизии, дислоцированной в районе Ржева, на помощь 78-й пехотной и 5-й танковой дивизиям. 430-й гренадерский полк 129-й пехотной дивизии прибыл по железной дороге из Ржева и ввел в бой 1 -и батальон в Подосиновке, а 2-й батальон оставил в резерве 5-й танковой дивизии у северного сектора предмостного плацдарма. По настоянию штаба 39-го танкового корпуса последний следовало ввести в бой только с разрешения штаба корпуса. Генерал фон Арним рассчитывал с помощью подкрепления компенсировать сильную усталость подразделений корпуса, поскольку 27 ноября 5-я танковая дивизия потеряла еще 33 человека убитыми, 142 ранеными и 7 пропавшими без вести, а общие потери дивизии с 25 ноября превысили 700 человек (37).
Словом, 39-й танковый корпус и подчиненные ему дивизии наконец осознали, что русские нацелились на слабое место между 78-й пехотной и 5-й танковой дивизиями, и твердо уверовали, что утром русские попытаются прорвать оборону именно в этом месте. Сведения разведки, в том числе показания дезертиров и военнопленных и данные воздушной разведки, указывающие на интенсивные перемещения в центральном секторе на протяжении всего дня, только подтверждали эту оценку. Но до прибытия необходимого подкрепления немцам не оставалось ничего, кроме как ждать и надеяться, что их позиции выдержат возобновившийся натиск русских.
28 ноября
