численность всаднического сословия, а об экипажах для флота Перикл ничего не сказал потому, что они должны были набираться из тех же 16 и 13 тысяч. Потому-то между родами войск и получилось невозможное соотношение, что Перикл подразумевал не наличные боевые силы, а наступательный и оборонительный потенциал на будущие годы. Но чтобы произвести более сильное впечатление и вдохновить народ, он выразил этот потенциал как реально воплощённую мощь.
На седьмой год войны афинянам удалось блокировать остров Сфактерию площадью 3,6 кв.км (по данным Фукидида ещё меньше), на котором находилось спартанское войско в 420 человек. Чтобы спасти этих людей, руководство Спарты заключило перемирие, выдало афинянам свой военный флот и отправило послов в Афины просить мира на сносных условиях. Но мира не получилось, и 72 дня борьбы и переговоров закончились разгромом этой армии. В Афины были доставлены 292 пленных спартанца (из них 120 спартиатов), и Фукидид написал, что это было величайшее поражение в истории Спарты (V, 14, 3) и что “из всех событий войны это было самое неожиданное для эллинов” (IV, 40, 1).
Если спартанская армия на Сфактерии действительно состояла из сотен воинов и события описаны в основном верно, то этим по существу опровергается большинство остальных чисел, приводимых Фукидидом. Он, например, называет самым крупным событием войны разгром 40-тысячной афинской союзной армии на Сицилии, и как следует из различных частей текста (ср. VI, 43; VI, 94, 4 и VII, 20, 2), при этом погибло одних только афинских воинов почти 3710 человек. Но это событие почему-то не имело военных последствий, соответствующих такой численности погибших и попавших в плен. Афиняне даже не запросили мира, и война продолжалась, как она продолжалась после поражения спартанцев на Сфактерии. Если 3,7 тысячи своих воинов и десятки тысяч союзников, потерянных на Сицилии, имели для военной мощи Афин такое же или даже меньшее значение, какое для Спарты имели сотни воинов на Сфактерии, то это означает настолько большое исходное превосходство Афин в людях, что не могло быть никакой Пелопоннесской войны. Получилась бы не война, а захват мелкого государства крупным. Значит либо сильно преуменьшена численность спартанских сил на Сфактерии и численность пленных, которых Фукидид мог лично пересчитать, поскольку был тогда ещё в Афинах и как состоятельный человек занимал заметное положение в обществе; либо сильно завышена численность афинских войск на Сицилии, о которых он мог знать только от других людей, поскольку уже давно был изгнан из Афин.
Из всех числовых данных, приводимых Фукидидом, не противоречат друг другу и общему ходу событий только 292 пленных спартанца, которые прожили в Афинах почти четыре года, то есть их численность можно было установить достоверно; 150 воинов, которыми командовал Брасид в битве под Амфиполем, и 7 человек убитыми, которых спартанцы там потеряли; 30 всадников в составе афинского войска, отправленного на Сицилию на 17-й год войны; правление «Четырёхсот» в Афинах и указание, что афиняне никогда не собирались в народном собрании в числе 5 тысяч человек. Остальные числа несовместимы друг с другом или с текстом. Например, Фукидид подробно описывает как великое событие отъезд на Сицилию 5100 воинов, которых собрали афиняне с союзниками, Аргос и Мантинея для завоевания Сиракуз. А в другом месте он сообщает, что после битвы при Мантинее на помощь побеждённым прибыли 3000 воинов из Элиды – небольшого полиса, несоизмеримого по своему значению с Афинами. Есть у него в первой книге и рассказ о том, как коринфяне отправили к Эпидамну 2000 воинов. То есть Коринф и Элида легко могли выставить те же 5000 воинов, но для них такая мощь лишь кратко упоминается как что-то совершенно незначительное.
В одном месте Фукидид и сам признаёт, что приводимые им числа недостоверны. Рассказывая о битве при Мантинее, он пишет (V, 68, 2):
“…Количество лакедемонян было неизвестно по причине скрытного характера, свойственного их государственному строю; нельзя было относиться с доверием и к количеству аргивян и их союзников, так как люди склонны преувеличивать свои силы”.
Если уж он написал, что числовым данным нельзя доверять, “так как люди склонны преувеличивать свои силы”, то сделал это наверное для того, чтобы читатели искали истину не в наибольших числах, а в наименьших.
Точно также отпадает 13-тысячная численность войска Клеарха, о котором Ксенофонт рассказывает в “Анабасисе”. И здесь общая численность армии противоречит другим данным, приводимым в том же сочинении. Ксенофонт упоминает между рядовым и главнокомандующим лишь три промежуточных воинских звания – стратег, таксиарх и лохаг. В Спарте, которая инспирировала этот поход, их вообще было четыре. Современная воинская масса в 13 тысяч человек имеет 12 промежуточных воинских званий. Один командир не в состоянии лично руководить большим количеством людей, и чем больше человеческая масса, тем больше в ней должно быть ступеней подчинённости. Известный лётчик-испытатель П.М.Стефановский в своих воспоминаниях [119, с.207] приводит такие слова Сталина:
“Со времён Римской империи известно, что один человек может плодотворно управлять не более чем пятью подчинёнными”.
Это конечно подмечено на практике задолго до всяких империй и было известно всегда. В результате во всех армиях самая маленькая группа воинов, подчиняющаяся одному командиру – звено в 3-4-7 человек или отделение в 6-8 человек. 2-4 таких отделения составляют взвод, 2-3 стрелковых взвода вместе с миномётным и пулемётным взводами и хозяйственным отделением составляют роту, 3-4 роты и несколько дополнительных взводов составляют батальон, и так далее. Всё организуется так, чтобы командир имел меньше десяти непосредственно подчинённых ему людей.
Спартанское войско, как известно, разделялось на 6 мор, или 12 лохов, или 24 полусотни, или на 48 эномотий. Поскольку эномотия была самым маленьким подразделением, имевшим своего командира эномотарха, её численность должна была составлять 6-8 человек. В таком случае вся спартанская армия, то есть все 48 полностью укомплектованные личным составом эномотии имели общую численность 288-384 человека – число, которое сообщает Геродот. А его рассказ о том, что после мобилизации к каждому спартанскому гоплиту приставили по семи илотов (кн.IХ, гл.10), означает, что численность эномотии была доведена до 8 человек. Слухи о том, будто эномотия имела 25-36-64 воина [76, с.1253пр.], не подразделяясь больше ни на какие группы, неправдоподобны, хотя и повторяются в современной литературе. И точно так же неправдоподобно укоренившееся в литературе мнение, будто римская центурия имела 60 воинов, а легион – несколько тысяч человек. Поскольку центурия была самым маленьким подразделением римских войск времён Цезаря, её численность не могла превышать 6-8 человек, несмотря на своё название. Вегеций не понимал, что понятие “не меньше” неприложимо к группам, получающим оружие, довольствие или ещё что-то в соответствии со штатным расписанием (да и писал он намного позже Цезаря), и поэтому на его “данные” не следует обращать внимание. Тогда исчезнет несовместимость типа:
“Звание центуриона соответствует примерно капитану, но по социальному положению центурионы принадлежали к солдатам” [114, с.631пр.].
В результате численность полностью укомплектованного манипула можно будет принять в 12-16 человек, когорты – 36-48 и легиона – 360-480 воинов. Цезарь начал гражданскую войну с 10 легионами, что согласуется с числом 4 тысячи человек, которое он указывает в своих записках (Гражданская война, III, 106).
Во время гражданской войны в России численность Красной Армии вместе с переданными ей формированиями других ведомств изменялась с 3 миллионов в 1919 году до 5,5 миллионов к осени 1920 года. А общая численность населения страны составляла тогда около 150 миллионов. При таком соотношении 4 тысячам солдат Цезаря в разгар гражданской войны должна соответствовать поголовная численность всего римского народа – женщин, детей, стариков и способных носить оружие – приблизительно 150 тысяч человек. А согласно переписи, которую провёл Цезарь после возвращения из Африки, как раз и оказалось 150 тысяч граждан. Причём это не может быть, как теперь принято подразумевать, численность одних лишь военнообязанных мужчин. Светоний прямо указывает, что эта перепись производилась по кварталам через домовладельцев, а переписи военнообязанных производились на Марсовом поле цензорами. Кроме того, учёт военнообязанных, как известно, невозможен без освидетельствования состояния здоровья, общих физических данных, наличия военной подготовки и других показателей. Поэтому перепись через домовладельцев по существу бесполезна, да и производилась она после окончания войны, когда потребность в уточнении численности военнообязанных отпала. То есть цель этой переписи была явно не военная.
Поскольку полноправным римским гражданам выдавался хлеб и иногда другая материальная помощь от
