Мы двигаемся на ощупь.
Когда настает день, мы замечаем,
что нам светло, когда настает ночь – замечаем, что нам темно,
когда отклоняемся с пути,
когда забегаем вперед или когда отстаем – возвращаемся неизбежно на прежнее место.
Мы двигаемся из одной повседневности в другую и, как свою судьбу, принимаем то, что есть.
Наша дорога проходит через наши сердца,
каждый наш шаг – это шаг за горизонт,
и в каждое наше мгновенье вмещается все время.
ТАБЛИЧКИ
На деревьях – таблички.
На них написано, сколько каждому дереву лет, как оно называется, каковы его толщина и высота.
Люди проходят мимо деревьев, не замечая их, – они читают таблички.
А голоса деревьев так и остаются неуслышанными,
а письмена деревьев так и остаются непрочитанными.
В КРУГЕ
Мир молча допытывается у меня, куда я иду.
Но разве я знаю мою конечную цель?
Я делаю то лишь, на что я способен и что меня заставляет делать жизнь:
когда жажду – пью воду,
ем хлеб, когда голоден,
когда устаю – отдыхаю,
а отдохнувши, устремляюсь вперед – и оказываюсь на своих же следах.
Я в круге, где слово ищет Слово, а человек – Человека.
ПТИЦА
Огромная хищная птица кружит надо мною. Я знаю: она ждет моей смерти. Тогда с голодным криком она опустится на мое тело и ударит мне клювом в лицо.
Я поднимаю лук и выпускаю стрелу. Стрела, не долетев до птицы, падает вниз. Я подбираю ее и снова кладу на лук: теперь я постараюсь выстрелить выше.
Но на прежнем месте птицы уже нет. Будто что-то придумав, она улетает вперед – туда, куда я иду.
Бескрайняя степь.
И мы двое: я и птица – мой извечный враг.
Она одна сопровождает меня на моей жизненной дороге.
Да и в самом-то деле, как бы я узнал, куда мне идти, если бы время от времени она не улетала вперед?!.
ГАВОРКА САША
Мой одногодок Гаворка Саша сидит, глубоко задумавшись, рядом с грудой железного лома на желтой пожне;
он сидит весь расхристанный,
кровь у виска запеклась…
– Саша, – зову я его, – идем вместе с нами, вместе со всеми!..
А он ничего не отвечает,
а он остается на том же месте,
а он остается все в том же полдне,
а он остается на том свете
и неотрывно глядит на дорогу, по которой все дальше уходят его одногодки.
В СТАРОЙ ХАТЕ
В той старой хате, невесел, отец сидит за столом с друзьями:
что было поесть – съедено,
что было выпить – выпито,
и все равно не хватило.
Заглядывает в окно ясная осень.
Гудят далекие поезда.
Отец мне дает деньги и говорит:
'Купи нам чего-нибудь выпить и закусить и сразу же возвращайся…'
