Национальное мышление выше узкоэтнического.
Расовое мышление выше узконационального.
Сингуляристское мышление выше узкорасового.
Регионализм (в том числе этнический) и сингуляризм несовместимы. Племенное мышление видно уже на уровне низших животных, а сингуляризм – новейший и самый совершенный продукт эмергенции (на всякий случай напомним, что слово 'сингулярность' дословно означает 'единственность').
В качестве иллюстрации к этому тезису представьте себе типичный рай регионалиста.
Домик с белым заборчиком, хрюшки-плюшки на местной ферме, клуб исторического фехтования, как верх авангарда – питейное заведение или кинотеатр. И тут с неба спускается летающая тарелка, а оттуда выпрыгивает несколько крепких культистов во главе с киборгом-жрецом – утаскивать бедного регионалиста 'на переработку'.
Фильм ужасов.
Понятно, что выбирая между 'домиком с белым заборчиком' и 'летающей тарелкой', молодёжь безоговорочно выберет второе. Поэтому регионализм в России будущего не имеет. Даже в форме сепаратизма. В качестве 'успешно отколовшихся' регионов могут привести Украину и Беларусь, но во- первых, Украина и Беларусь были отделены 'сверху', а во-вторых, они сразу же устремились в наднациональный проект – Европейский Союз. Ибо хрюшки – хрюшками, плюшки – плюшками, а цивилизация всё равно привлекательней.
Важный момент: визуальные аттракторы регионалистов и этнонационалистов очень близки. Клич 'назад в пещеры' с точки зрения современного человека выглядит дико, вне зависимости от того, говорим ли мы о 'регионалистской' пещере с плюшками-хрюшками или 'этнонационалистской' пещере с фофудьей, деревянными идолами и прочим 'коловращением'.
Ключевое слово – 'традиционализм'.
Как верно заметил Владислав Сурков, в России нет образа будущего, нет футуризма.
Вероятно, это потому, что у России нет будущего вообще, и каждый, кто заглядывает вперёд, видит лишь чёрную дыру. Это ощущение неизбежного краха (Дня Икс, Дня Жареного Петуха, Дня Большого Пиздеца и т.д.) и создаёт все современные оппозиционные движения, которые формируются не как фракции лоббирования определённых групп и не как инструменты борьбы за власть, а как секты, ждущие Конца Света, причём сценарий Конца Света у всех разный, но в его неизбежности никто не сомневается.
Но ребята, чёрная дыра – это тоже образ будущего. Которое, как известно, беспощадно. И рулить там будут вовсе не резчики по моржовому клыку, а совсем другие люди.
Националисты смотрят не в будущее, а в прошлое: советские – в прошлое до 1991 года, имперские – в прошлое до 1917 года, языческие – в прошлое до 988 года.
Вопросы модернизации вообще националистами не поднимаются. Националисты же (в отличие от коммунистов) в большинстве своём считают модернизацию 'богомерзким изобретением Совка'. Дескать, наука – это плохо, машинерия – не нужна, будем ездить на рикшах, а зад подтирать пальцем. Причём это касается как национал-фашистов (которых тянет в аграрную эпоху и деревенщину), так и национал- либералов (которых тянет в постиндустриальное общество). Хотя понятно, что аграрный строй – это вымирание 99% населения и нищета (в том числе духовная) оставшихся, а для постиндустриального общества нужны колонии (например, поздняя Римская Империи – это типичное постиндустриальное государство), которые либералы, наоборот, предлагают 'сбрасывать с вагона', наивно думая, что этническая преступность убежит вместе с ними. Это абсолютная глупость. С отделением Азербайджана азербайджанцев в Москве не стало меньше. Как раз наоборот – больше. В десять тысяч раз больше. То же самое произошло на Западе. Перестал Пакистан быть колонией Англии – сразу пакистанцы в метрополию ринулись. В общем, кому весь этот дискурс выгоден – я думаю понятно без разъяснений.
Идея РаХоВы (священной расовой войны) родилась на Западе, и несёт в себе все минусы западной изотропно-бинарной логики диалектического материализма (марксизма): добро/зло, хорошее/плохое, белое/чёрное. Поэтому в представлении западных расистов чёрные – это те же белые, но со знаком минус.
Дескать, была хорошая Гиперборея – и жили там хорошие гиперборейцы, а правил ими главный гипербореец. А была плохая Лемурия – и жили там плохие лемурийцы, а правил ими главный лемуриец.
Эта схема в той или иной форме распространяется на всю человеческую историю. 'Хороший арийский Рим' против 'плохого еврейского Карфагена', 'хорошая арийская Русь' против 'плохой еврейской Хазарии', 'хороший арийский Рейх' против 'плохого еврейского СССР' (или, наоборот, 'хороший арийский СССР' против 'плохого еврейского Рейха').
То, что и в Риме, и в Карфагене, и в Руси, и в Хазарии, и в Рейхе, и в СССР правили нордические арийцы – просто не умещается у адепта РаХоВы в голове.
'Как же так', – думает национал-толкинист, – 'раз они все были арийскими, почему они воевали друг с другом?' Национал-толкинист не понимает, что есть расы высшие, а есть расы низшие. Он не понимает, что у эмергенции есть чёткий вектор, и что эволюционный конфликт ведётся не между людьми и обезьянами, а между различными видами людей.
Отсюда, кстати, и любовь национал-толкинистов к 'объединительству'. Они всё хотят 'объединить все здоровые силы', не понимая, что эволюция движется через подвиды, то есть через расколы. Был стандартный вид – появился мутант. Если мутант хуже стандартного вида – он вымирает, если лучше – побеждает и порождает новых мутантов. Таким образом идёт эмергенция.
Нетрудно понять, откуда идёт весь национал-толкинизм. Оттуда же, откуда и воззрения профессора Толкина – из христианского креационизма (Толкин был католиком). Дескать, мир – это не арена борьбы, а 'заранее созданная' движущаяся картинка, имеющая некую 'исходную божественную задумку'.
Между тем, 'орды орков', штурмующие 'эльфийские цитадели', бывают только в книжках. Вся история – это не конфликт 'хороших' и 'плохих' рас, а конфликт различных белых элит, которые цветных используют разве что в качестве пушечного мяса и рабочей силы.
Поэтому когда какой-нибудь 'истинно-арийский' фашист попрекает русских, что они, дескать, воевали с европейцами, нужно понимать, что это естественное положение вещей. Ну не с собственными же слугами им воевать?
Плакаться о 'жутких цветных', которые 'угнетают бедных французов и англичан' – это путь лузера, путь раба. Путь арийца – это путь Леонида Брежнева: вооружить цветных автоматами и пустить их лавиной на Европу, пушечным мясом. Не русских же в качестве пушечного мяса использовать?
Так что пресловутая Холодная Война – это не 'жуткий выверт богомерзкого большевизма', а воплощение самой что ни на есть арийской воли к власти. Любой здоровый русский режим будет вести Холодную Войну (а может даже 'горячую') со всеми остальными белыми нациями. И нет разницы, под каким флагом это будет производиться – под флагом 'освобождения белых американцев от еврейского ига', под флагом 'освобождения американских пролетариев от гнёта буржуев' или даже под флагом 'принесения света мировой демократии американскому народу, не покаявшемуся за своё тоталитарное прошлое'.
Забавно, что русский национализм родился именно как 'красно-коричневая' идеология, то есть как гибрид коммунизма с фашизмом, двух левых идеологий.
Тезисы соответственно тоже были левые, революционные: верните деньги, отдайте собственность, делитесь властью! Собственно националистической идеи (объединения всех классов нации перед лицом других наций) там не было, как раз наоборот – соглашательство с 'антинародным режимом' или тем более с олигархами (даже трижды русскими) воспринималось как однозначная ересь.
Терминология так называемых 'русских националистов' – это тоже чистое левачество (взять хотя бы слова 'режим', 'Система' и т.д., которые нормальный правый не будет употреблять), изредка приправленное словечками типа 'нация', 'национальный' – но скорее для виду, чем всерьёз, ибо все русские буржуи автоматически записываются в нерусь.
Классический национализм (в духе 'хохлы тырят наш газ' и 'надаём ляхам за Лжедмитрия') с шовинистическим душком появился значительно позже. Причём этот национализм был однозначно 'за буржуев', и в этом нет ничего странного, ибо национализм – чисто буржуазная идеология. Вкратце он заключается в тезисе: 'вы, разноплеменные народы на территории наших рынков сбыта, теперь будете одной нацией, чтобы мы, буржуи, могли эффективней конкурировать с буржуями из других земель'.
То есть главные буржуазные националисты – это крупная буржуазия, толстосумы, финансовые
