Уильям Батлер Йейтс
Песочные часы
Действующие лица:
МУДРЕЦ
ДУРАК
НЕСКОЛЬКО УЧЕНИКОВ
АНГЕЛ
ДВА СЫНА И ЖЕНА МУДРЕЦА
СЦЕНА: большая комната с дверью в задней стене и еще одной дверью в боковой стене, ведущей вовнутрь дома. В середине – стол и кресло. Большие песочные часы на кронштейне у двери. Рядом с ними шаткий стул. Несколько скамей. МУДРЕЦ сидит за столом.
МУДРЕЦ (переворачивая страницы книги): Где же тот отрывок, который я должен разъяснять ученикам сегодня? Вот он; и в книге сказано – эти слова написал нищий на стене Вавилона: 'Есть две страны живых, видимая и невидимая; и когда у нас зима, в иной стране – лето; и когда ветры ноября пронизывают нас, там наступает время рождения ягнят'. Хотел бы я, чтобы ученики попросили истолковать другой отрывок, потому что этот слишком труден. (ДУРАК входит и стоит у двери, комкая рукой шляпу. В другой руке он держит ножницы). Мне он кажется вздорным; но этого не может быть, разве стал бы сочинитель книги, из которой я почерпнул столь много знаний, оставлять эти слова на страницах и окружать их таким множеством многоцветных рисунков, будь они просто вздором.
ДУРАК: Дайте грошик.
МУДРЕЦ (отворачивается): И еще он пишет: 'Знающие старых времен забывали о стране видимой'. Это я понимаю; но сам-то я лучше обучаю жаждущих знания.
ДУРАК: Так вы дадите мне грошик?
МУДРЕЦ: Что тебе нужно? Слова мудрого сарацина многому тебя не научат.
ДУРАК: Столь великий и мудрый учитель, как вы, не откажет дураку в грошике.
МУДРЕЦ: Что ты знаешь о мудрости?
ДУРАК: О, я знаю! Я знаю то, что видел.
МУДРЕЦ: И что же ты видел?
ДУРАК: Когда я шел мимо Килклуана, где обыкновенно колокольным звоном встречали каждый рассвет, я ничего не услышал, кроме храпа жителей в своих домах. Когда я шел мимо Таберванаха, где юноши имели обычай взбираться на холм к чудотворному колодцу, я увидел их сидящими у перекрестья дорог и играющими в карты. Когда я шел мимо Карригораса, в котором монахи издавна привыкли служить бедным, я увидел их пьющими вино и подчиняющимися своим женам. И когда я спросил, что за несчастье повлекло все эти перемены, мне отвечали – это не несчастье, но плоды мудрости, полученной ими от вас.
МУДРЕЦ: Иди-ка на кухню, и моя жена даст тебе чего-нибудь поесть.
ДУРАК: Очень глуп такой совет в устах мудрого мужа.
МУДРЕЦ: Почему, Дурак?
ДУРАК: Что съедено, то пропало. Я хочу монеток в мой кошель. Мне нужно покупать ветчину в лавках, и орехи на ярмарках, и крепкие напитки для того часа, когда солнце садится. И еще я хочу капканы, чтобы ловить кроликов и белок и медведей, и еще горшок, чтобы варить их.
МУДРЕЦ: Прочь. Мне есть о чем размышлять, кроме твоих грошей.
ДУРАК: Дайте грошик, и я принесу вам удачу. Бресал – рыбак позволяет мне ночевать в сетях на чердаке, потому что я приношу ему удачу – так он говорит; и летом дикие звери разрешают мне спать около их гнезд и нор. Это удача, когда вы просто глядите на меня или касаетесь меня, но самая большая удача – дать мне денежку. (Протягивает руку). Не будь я удачливым, я бы голодал.
МУДРЕЦ: А зачем тебе эти ножницы?
ДУРАК: Я не скажу. Если я скажу, вы их прогоните.
МУДРЕЦ: Кого я прогоню?
ДУРАК: Я не скажу.
МУДРЕЦ: Даже если я дам тебе грош?
ДУРАК: Нет.
МУДРЕЦ: А если я дам два гроша?
ДУРАК: Вы будете очень удачливы, если дадите два грошика, но я все равно не скажу.
МУДРЕЦ: Три гроша!
ДУРАК: Четыре, и я скажу!
МУДРЕЦ: Хорошо, четыре. Но больше я не буду звать тебя Тейг – дурак.
ДУРАК: Позвольте мне подойти поближе, чтобы никто не слышал. Но сначала обещайте, что не прогоните их. (МУДРЕЦ кивает). Каждый день люди, одетые в черное, растягивают на вершине холма черные сети, большие черные сети.
МУДРЕЦ: Зачем они делают это?
