устроились поближе к огню и легли спать.
На рассвете Ральф проснулся от холода. Вечером он хорошенько укутался в шерстяное одеяло и чьи-то рубашки, но и это не помогло. Он вскочил, отбивая зубами дробь — это было тем обиднее, что Кронт и Велена сладко спали. Сапоги его не сгорели, но и не высохли до конца, морщась, Ральф натянул их и побрел за дровами в дальний угол навеса.
Дождь перестал еще ночью, однако воздух оставался влажным. В лесу царила неприятная тишина, прерываемая лишь скрипом деревьев и редкими печальными вскриками птиц. Все напоминало о том, что скоро наступит зима — холодное, мрачное время. «Смерть года», как называл ее отец.
Ральф разгреб потухший костер, оживил дыханием еще тлеющие угли и подбросил сосновых веток. Скоро веселый огонек согрел его заледеневшие руки.
После недолгих раздумий, он решил первой разбудить девушку, осторожно потряс ее.
Велена раскрыла заспанные глаза и пробормотала:
— Что-то случилось?
— Утро наступило! — радостно сообщил Ральф.
— А… Чаю свари. Речка там, — она неопределенно махнула рукой, перевернулась на другой бок и снова заснула.
Будить Кронта Ральф не стал. Со вздохом взял закопченный котелок и отправился искать речку.
Продираясь через заросли мокрых осин, Ральф проклял чай, речку, Велену и себя самого. Чахлые деревца роняли с листьев дождевые капли, а кусты ежевики цеплялись за куртку колючими ветками. Увидев впереди небольшой просвет, Ральф рванулся туда, оставляя на сучках клочья одежды. «Вода!», мелькнула в голове радостная мысль. В тот же момент он поскользнулся на крутом спуске и покатился кубарем вниз.
Выпустив котелок, он отчаянно пытался уцепиться за ветки, но руки скользили по мокрой коре. Ральф едва не свалился в реку, но в последний момент схватился за сосновый корень, выступавший из размытого склона. Перевел дыхание, отряхнул песок, аккуратно спустился к кромке воды. Котелок плавал в заводи, постепенно увлекаемый слабым течением — Ральф подцепил его длинной веткой, набрал воды.
Он основательно продрог и с вожделением думал о горячем питье, медленно поднимаясь по обрыву.
— Да, высокородный, тебя только за смертью посылать… — издевательски проговорил Кронт, высовываясь из зарослей наверху.
— Сам бы ходил… Я чуть шею не сломал в проклятом буреломе…
— А тропинкой что пренебрег? Или не нашел? Ну да, ты ведь к дворцам привык…
Ральф только хмыкнул, карабкаясь по крутому берегу.
— Знаешь, у меня есть кое-что для тебя…
Ральф поднял голову — Кронт стоял, заложив руки за спину, с какой-то странной улыбкой.
— Что тебе?
Кронт улыбнулся еще шире и спокойно, расчетливо ударил его рукоятью меча в лицо.
Ральф упал на спину, расплескав воду в котелке. Боли он не чувствовал.
— Ублюдок! — прорычал Ральф, пытаясь встать.
— Ну-ну…
Клинок застыл у горла.
— Я-то не благородный, могу себе позволить небольшую подлость, — сказал Кронт, проводя лезвием по коже. — А труп — в реку…
— Так чего ты ждешь?
— Боюсь, ты более полезен живым… хоть будет кого волкам скормить.
Кронт засмеялся и убрал меч. Подождал пока Ральф встанет и снова наполнит котелок.
— Тропинка вот.
Они прошли по узкой, теряющейся в зарослях тропе. Ральф брел, ощупывая языком зубы — к счастью, они были целы, только из разбитой губы сочилась кровь. Кронт беззаботно насвистывал, помахивая мечом в такт мелодии.
Велена пыталась грызть уклейку, когда вернулись изгнанники.
— Я уж думала, вы оба пропали… — начала она, но осеклась, заметив разбитое лицо Ральфа. — Что это с тобой?
— Он так, поскользнулся, — быстро сказал Кронт. — А как тебе рыбка?
— Жестковата…
Девушка бросила на Ральфа удивленный и сочувствующий взгляд, но расспрашивать не стала. Его изодранная, грязная одежда явно свидетельствовала о падении.
Позавтракали молча: Велена снова мучительно думала о доме, Ральф перебирал планы мести, и только один Кронт пребывал в хорошем настроении.
— Ну, что, поползем дальше? — спросил Кронт, укладывая пожитки. — Ты как, высокородный, ножки не натер?
— Нет, спасибо за заботу…
— Замечательно. То, что рожа в крови, это ничего, а мозоли вещь неприятная… Я знавал людей, у кого ноги просто сгнили от пустячной ранки.
— Я же говорю — я замечательно себя чувствую. За своим здоровьем следи.
— Какое уж там здоровье! Проще повеситься, чем лечиться… Это вы, благородные задницу от любого ветерка бережете.
— Как-то ты не слишком почтителен к сюзерену, — заметила Велена.
— Он мне не сюзерен.
— Верно. У меня таких уродов в подчинении никогда не было! — сказал Ральф.
Девушка с изумлением смотрела то на одного, то на другого. Кронт ухмылялся — происходящее явно забавляло его.
— Ну, бравый рыцарь, скажи ей, кто ты на самом деле! — крикнул Ральф со злостью.
— Ладно. Скажу.
Велена в растерянности ждала ответа, но Кронт лениво вертел в руках нож, задумчиво глядя на своих спутников. Девушка не выдержала, подошла к нему, схватила за куртку.
— Ну, говори наконец! — в голосе Велены послышались истерические нотки.
Кронт почти нежно обнял ее левой рукой.
— Прости, милая… видишь ли, некоторые считают, что я бандит. Но и господин высокородный не в благородное изгнание сюда удалился, сбежал от виселицы, ловкий наш!
— Так вы…
— Да. И ты доведешь нас до ублюдка Вернона.
— Нет!
Велена попыталась вырваться, но обьятия Кронта оказались крепким захватом.
Холодная сталь ножа замерла у горла девушки.
— Остаться ты можешь только в виде трупа, дорогая.
Глава 7
Всадник на бледном коне Чем дальше уходили изгнанники от Форпоста, тем заброшенней и мрачнее становился лес. Мертвые ветви переплетались со здоровыми, палая листва застревала в кронах, сухостой трещал под порывами ветра. Фенгаров тракт сильно зарос, идти было тяжело. Изгнанники брели, устало сгорбившись — низкое серое небо давило, будто хотело вжать людей в холодную, разбухшую от воды землю.
Велена видела перед собой только спину Ральфа: охотничий мешок, закинутый поверх грязного зеленого плаща. Она шла чуть подальше от изгнанника, так, чтобы задетые им ветки не били в лицо. «Раз, два», отмеряла она шаги. «Три, четыре». Так было легче — ни о чем не думать, не чувствовать настороженный взгляд Кронта сзади.
