Богатая белая стерва

весь город, и еще несколько городов, самыми уродливыми зданиями, когда-либо построенными. У тебя вкуса нет, мужик. И совести тоже нет. По сравнению с тобой Тишман — новый Бернини, а Трамп новый Усманн. Строительство. [непеч. ] это, а не строительство. Если бы тебя судили за все твои преступления, а я был бы прокурором, я бы это твое строительство сделал бы главным обвинением, поставил бы его перед убийствами, вымогательством, растратой, и отсутствием элементарного человеколюбия. Многие способны убить. Но очень немногие могут превратить уникально красивый город в частокол из жженых кактусов, продолговатых спичечных коробков из дешевого кирпича и пластмассы, и плохо спроектированных фаллических структур, за такой короткий срок.

УАЙТФИЛД. Это — практическая, функциональная архитектура, Инспектор. Вы отстали от времени. Сегодня все так строят. Посмотрите вокруг, поездите по миру.

КИНГ. Жлобские многоквартирные небоскребы для нуворишей. Три тысячи долларов за квадратный фут. Практическая? Для вас лично — может быть, не знаю. Известно, что постройка красивого здания стоит столько же, сколько постройка уродливого здания. Но не будем вдаваться в подробности. У вас недостаточно знаний и вкуса, чтобы спорить на архитектурные темы. Давайте лучше поговорим о музыке.

УАЙТФИЛД. Я не желаю с вами говорить, Инспектор. Я был бы вам благодарен, если бы вы ушли.

КИНГ (задумчиво). Кажется, этот урод обиделся. Слушайте, Уайтфилд. Пожалуйста, поверьте мне — в досье, которым я располагаю, достаточно грязи, чтобы посадить вас за решетку. Может ненадолго, но посадить — а ведь в вашем случае даже неделя окажется гибельной для карьеры.

УАЙТФИЛД. Не нужно меня пугать, Кинг.

КИНГ. Я знаю про дело в Питтсбурге.

УАЙТФИЛД (пожимает плечами). А я знаю про Бостонское Чаепитие.

КИНГ. Вы там тоже были?

УАЙТФИЛД. А вы не знали? Я думал, вы все знаете.

КИНГ. Про Питтсбург я знаю.

Уайтфилд кладет ногу на ногу и поворачивается в профиль к Кингу.

УАЙТФИЛД. Знаете в чем ваша проблема, Инспектор? Вы не умеете отдыхать. Ничто вас не радует. Мысли ваши безнадежно перегружены злом, совершенным другими, не говоря уже о зле, за которое ответственны вы лично. Вам нужно научиться расслабляться. Люди умеют забывать. Мы так устроены. Можете вы вообразить себе, что было бы, если бы вся страна начала бы помнить все мелочи и детали? Мы превратились бы в нацию депрессивных маньяков, режущих друг другу горло.

КИНГ. Я умею забывать.

УАЙТФИЛД. Ну да?

КИНГ. Да, умею. Но, в отличие от многих, я знаю, где следует искать забытое, если оно мне вдруг понадобилось. Например, я никогда не прихожу к вам, не наведя предварительно кое-какие справки. Просто чтобы развлечь хозяина. Ваш партнер должен был прибыть в Питтсбург на вертолете. Вы намеревались встретить его при посадке. Но вы опаздывали. Вы позвонили и объяснили, что вы приедете на поезде, позже. Когда вертолет разбился, вы ехали себе по рельсам, ту-ту, а партнер ваш погиб.

УАЙТФИЛД. Трагический несчастный случай, Инспектор. Я потерял хорошего друга. Ваши инсинуации не делают вам чести. Вы не очень-то благородны.

КИНГ. Не мне судить, разумеется. Хотя что-то в этом несчастном случае меня насторожило. Уверяю вас. Я подумал — а не навести ли справки.

УАЙТФИЛД. Навели?

КИНГ. Выждал время и навел.

УАЙТФИЛД. И нашли, к огромному своему сожалению, что никаких подтасовок не было.

КИНГ. Нашел, что у пилота была большая семья. Также я нашел, что у него были большие долги, и что он был должен долговой акуле из мафии. Ему уже угрожали.

УАЙТФИЛД. Правда?

КИНГ. Да. Не грустите. Более того, он застраховал свою жизнь на три миллиона долларов в пользу своей супруги.

УАЙТФИЛД. Действительно так?

КИНГ. О да. Также, я нашел упоминание в его контракте с вертолетной компанией, что в случае его гибели в результате аварии, семья его будет получать триста тысяч долларов ежегодно в течении двадцати пяти лет. И гарантию дали вы. Там стоит ваша подпись.

УАЙТФИЛД. Моя подпись?

КИНГ. У меня есть копия.

УАЙТФИЛД. Где вы взяли эту копию?

КИНГ. У вас в столе лежала. В офисе.

УАЙТФИЛД. В каком офисе?

КИНГ. В том, что этажом выше.

УАЙТФИЛД. А ведь это криминал, Инспектор.

КИНГ. Безусловно. Но за все эти годы я научился подходить к таким вещам без предубеждения.

УАЙТФИЛД. А не позвонить ли мне вашему начальству?

КИНГ. Я бы не рекомендовал вам поступить так, Уайтфилд.

УАЙТФИЛД. Почему нет?

КИНГ. Потому что в таком случае мне пришлось бы… хмм… применить давление.

УАЙТФИЛД. Давление? Что вы имеете в виду?

КИНГ. Физическое.

УАЙТФИЛД. Ну да? Не думаю, что вы осмелились бы применить физическое давление к своему начальнику.

КИНГ. К вам, Уайтфилд.

УАЙТФИЛД. Ко мне. Вы думаете, это вам удалось бы? Трудности не возникли бы?

III.

Уайтфилд был уверен в себе. Как многие люди с хорошим доходом, он имел много свободного времени, и значительную часть этого времени посвящал физическому самосовершенствованию. В сорок шесть он был крепок, мышцы имел округлые и очень сильные, тренированные. Черный пояс — карате и айкидо. Он не курил. Пищу употреблял в основном здоровую, а в тех случаях, когда приходилось есть неправильно (в основном на деловых встречах), мощная иммунная система и прекрасный метаболизм легко нейтрализовали все негативные эффекты. Он был по крайней мере на тридцать фунтов тяжелее Кинга (худого, долговязого, заядлого курильщика). Уайтфилд был уверен что, по крайней мере в данный момент, ему нечего бояться. Он ошибался.

Инспектора тренировали эксперты — учили, как следует правильно уродовать людей просто чтобы донести до их сознания свою точку зрения, и как ломать почти все кости в теле противника за три секунды, не оставляя при этом царапин и синяков на коже.

Уайтфилд не был готов. Он сидел себе удобно и небрежно в своем любимом антикварном кресле, беседуя остроумно и получая от беседы удовольствие, глядя спокойно на инспектора, сидевшего напротив, через стол. В следующий момент он лежал на полу, лицом вниз, рука завернута за спину, с утонченной болью в шее, плече, и позвоночнике.

— Я хочу, чтобы ты сказал — тихо и отчетливо, — услышал он голос Кинга за собой и над собой, — следующие слова. Я подлый хамоватый [непеч. ]; я плохо воспитан и не умею себя вести в обществе приличных людей. Говори.

Боль усилилась. Невольный выкрик выскочил у Уайтфилда изо рта и тут же затих — Кинг вдвинул лицо своего супостата в ковер. Убрав руку с головы Уайтфилда, он спокойно сказал:

— Я слушаю.

— Я хамоватый подонок…

— [непеч.]. Подлый хамоватый [непеч.].

— Подлый… Ай! [непеч. ]!