— Он играл с пистолетом, — справедливо заметила Кимберли. Она очень любила справедливость.
— С каким еще пистолетом?
— В кухне. Ты стреляешь, и загорается огонь.
— Сигаретная зажигалка, — предположил Роджер Вудз.
— Для духовки, — сказал Джон. — Точно.
— Я ему говорила не играть с пистолетом, — объяснила Кимберли.
— Я не играл. Она врет.
— Я не вру, — сказала она. — Я никогда не вру.
— Ты всегда врешь, — сказал Люк. — Пошла [непеч.].
— Эй, — сказал Винс.
— Он играл с пистолетом, — настаивала Кимберли.
— Я не играл. Я только один раз его включил. Я хотел посмотреть, как он работает.
— В кухне? — спросил Винс.
— Что?
— Ты включил зажигалку в кухне?
— Нет.
— Где ты ее включил?
— В комнате, где большой стол.
— Он весь день играл с пистолетом, — сказала Кимберли, богиня справедливости.
— Я не знал, — сказал Люк.
— Книжная полка, — предположил Винс.
Люк не понял.
— Занавеска, — сказал Джон.
— Это я нечаянно, — сказал Люк. — Я не хотел.
— Ну хорошо, — сказал Винс. — Мне все равно, где эта сука. Как здесь ловят такси?
— Я могу вам вызвать такси, — сказал Рики с энтузиазмом. — Хотите?
— Конечно. Спасибо.
Рики вытащил мобильник и набрал номер.
— Ну хорошо, — сказал он, когда Винс, Джон, Роджер и дети залезли в машину. — Счастливого пути. Роджер, спасибо, мужик. Ищи статью в завтрашних газетах.
— Удачи, — скептически сказал Роджер.
Таксист резко взял с места и сделав несколько лихих поворотов, проследовал под стрелку, указывающую на въезд Тёрнпайка. Въезд оказался перекрыт — его чинили. Таксист выругался и дал задний ход.
— Помедленнее, — сказал Винс таксисту. — Я серьезно. У тебя в машине дети. Думай, что делаешь.
— Эй, Винс, — тихо сказал Джон. — Нельзя при детях унижать представителей сектора услуг. Дурной тон.
— Дети спят, — сказал Винс. — И вообще — дурацкая была затея их здесь прятать. Никто за ними не гнался, и за мной тоже.
— Ты уверен?
— Конечно уверен. Я перепугался, что-то вроде паранойи, а Гвен подыграла. Думаю, что ей просто нравятся приключения.
Отец Гвен знал то, чего не знал Винс. Документы были готовы, детей можно было отобрать у Винса в любой момент. В документах Винс классифицировался как человек, не заслуживающий доверия. Время от времени Джон нанимал специалистов, дабы избавиться от микрофонов, которые Гвен непрерывно сеяла по всему особняку. Ничего не помогало. Гвен знала о деле прав на детей и, очевидно, приняла собственные меры, возможно для того, чтобы угодить Винсу, в коего была влюблена. Джон решил не поднимать эту тему, даже ради того, чтобы защитить дочь. Вместо этого он повернулся к Роджеру.
— Как дела? — спросил он.
— Счастлив рапортовать, что все идет отлично, — сказал Роджер. — Всё и все в полном порядке. Прошу меня извинить, ребята, мне нужно некоторое время погрустить молча. Оставьте меня в покое.
И Джон и Винс удивились этой внезапной вспышке — спокойный, мягкий характер Роджера с ней не вязался.
Помолчав, Винс сказал:
— Слушай, Роджер, у меня к тебе есть дело.
— Ага, — сказал Роджер равнодушно.
— Я написал статью…
— О, вы написали статью, сэр? — саркастически переспросил Роджер.
— Проблема только одна…
— О, со статьей проблема, а?
Джон рассмеялся.
— Прекратите вы, оба! — потребовал Винс.
Люк проснулся, сказал «Умри, грязный зеленый инопланетянин», и снова уснул.
— Мне нужно, чтобы кто-нибудь ее проверил, с карандашом, — объяснил Винс. — Хорошо бы, если бы ты. Если не возражаешь. Я заплачу тебе столько, сколько ты сочтешь нужным.
После примерно десяти секунд саркастического молчания, Роджер сказал:
— Согласен. О чем статья?
— Позже обсудим.
«Летняя резиденция» Винса находилась на западном берегу Гудзона, в трех милях от Найака, и представляла собой большой, просторный дом, напоминающий особняки Золотого Берега. Особняк куплен был после того как Винс и Илэйн появились в одном из ресторанов Золотого Берега и нашли, что принимают их слишком холодно.
Дрова весело трещали в камине в главной гостиной. Едва одетая экономка — солидная, рассудительная женщина лет сорока и друг ее, чуть моложе, с козлиной бородкой, прервали прелюдию к соитию и быстро поднялись с ковра, делая виноватые жесты.
— Простите, — сказал Винс. — Я понимаю, что это неожиданно очень. Наверное, нужно было оповестить звонком…
Говоря это, он почувствовал себя глупо. В конце концов это его дом. Следует воспринимать как должное что, в отсутствие хозяина, прислуга будет развлекаться, но с другой стороны риск быть прерванными — естественный, его следует принимать в расчет, когда используешь хозяйский дом в собственных любовных целях.
Винс удалился. Мужчина с козлиной бородкой быстро оделся и через три минуты исчез, не сказав никому ни слова.
Винс и Джон перенесли детей в детскую и уложили в кровати. Джон сказал, что отдохнет, и ушел в гостевую спальню. Экономка вышла к Винсу в кухню. Роджер закрыл холодильник, оперся о раковину, и стал смотреть и слушать.
— Я понимаю, вы меня сейчас уволите, — сказала она.
— Нет. Почему? — удивился Винс.
— После того, что случилось…
— Ничего не случилось, — сказал он. — Кофе хотите?
— Сэр…
— Вот вам кофе. Послушайте, окажите мне услугу. Мне нужно быть в городе завтра, и послезавтра тоже, и, возможно, на третий день тоже. Не присмотрите за детьми? Я вам заплачу. Двести долларов, отдельно, в день. Как вам?
— Я не уверена, что…
— Если не можете, не порекомендовали бы кого-нибудь из ваших знакомых?
— Я могу.
