товарищ Зощенко вспомнил о существовании ГПУ».
В том же 1929-м году сын Джона Рокефеллера (того самого, который Standard Oil), Джон Рокефеллер-младший, взял у Колумбийского Университета в ренту участок между Пятой и Шестой Авеню в Нью-Йорке, в районе Пятидесятой Стрит, как раз напротив Собора Святого Патрика.
(Слово о Соборе. Сегодня он — главная католическая церковь Нью-Йорка, более известен, чем собственно главная церковь, Троицкая. Приход был повышен в ранге Папой Пием Девятым в 1850-м году, и архиепископ Джон Джозеф Хьюз объявил о намерении строить на этой земле новый кафедральный собор. Проект собора был создан Джеймсом Ренником (или Ренвиком) Младшим, работы начались в 1858-м году, прервались на время Гражданской Войны, снова начались, и были закончены в 1878-м году. Собор освящен был через год. Стиль — нео-готика. Большой, красивый и величественный).
Джон Рокефеллер Младший хотел было в купе с Метрополитан-Оперой построить на этом месте новый оперный театр, но оперная компания испугалась обвала акций и из проекта вышла. Тогда Рокефеллер решил построить на этом месте центр в честь себя. И приступил. Центр предполагал девять зданий в стиле арт-деко.
Термин арт-деко — американский, придуман франкофилом, выведен из названия французской выставки «Exposition Internationale des Arts DИcoratifs et Industriels Modernes», и обозначает много разного, пересекаясь с евро-американским архитектурным стилем под названием модйрн, с треугольными бокалами для мартини, с нарочито стилизованными плоскими жанровыми картинками тридцатых годов — в общем, охватывает чуть ли не сорок лет артистических усилий. Упомянутые плоские картинки — отчаянная дрянь, и архитектура Рокефеллер-Центра — тоже безликая дрянь, кстати сказать, очень индустриальная, такая, о которой мечтали Татлин и компания в революционной России. Типа — поклонение науке-технике-индустрии вместо духовности. Но тот же упомянутый Эмпайр Стейт, необыкновенной красоты — тоже считается вполне арт-деко. Поди разберись.
Следить за тем, как идут дела с постройкой и меблировкой нового комплекса зданий, Рокефеллер- младший посылал своего… а вот не помню! да и не суть важно… в общем, не то сына, не то племянника. Молодого и очень вежливого. В частности, когда для вестибюля главного здания понадобилась фреска во всю стену, молодому человеку было поручено найти художника попрестижнее.
Великий Джон Сингер Сарджент уже умер, и было решено, что собственно американских художников, подходящих, в этот момент нет. Ну, нет и нет — пойдем поищем по миру.
В 1886-м году в Гуанахуато в Мексике родился некто Диего Мария де ла Консепсьон Хуан Непомусено Естанислао де ла Ривьера и Барриентос Акоста и Родригес. Люблю испанские имена и фамилии. Родился этот самый Акоста и Родригес в семье еврейских выкрестов, вполне приличной, и получил очень приличное католическое образование и воспитание. Но времена были интересные, и, ставши известным художником под именем Диего Ривьера, большеглазый толстячок провозглашал, что Бога нет — на весь мир. И, между прочим, рисовал фрески во множестве.
В 1907 году, в возрасте двадцати трех лет, Ривьера прибыл в Европу и сперва учился живописи в Барселоне, но потом переехал в Париж (это город такой во Франции), чтобы жить и работать с другими художниками и художницами на Монпарнассе. Друг его, Амедео Модильяни, нарисовал там его портрет в своем обычном стиле. Круг художников и друзей художников включал Илью Эренбурга, Макса Жакоба, хозяина галереи Леопольда Зборовского, и Моиса Кислинга. В книге «Париж Кики» (Кики была дама такая, богемная, тех лет, позировала и рисовала, и пела под гитару, на том же Монпарнассе) приведено множество фотографий того времени, и особенно меня поразили фотографии художника Кислинга в его студии. Стало быть, кругом краски, краски, холсты, кисти — все в порядке вещей. И вот две обнаженные натурщицы — одна очень молодая, вторая средних лет, с очень красивыми, очень женственными телами, такими телами, о которых Рембрандт мог только мечтать. Кислинг в комбинезоне, с палитрой в руке, чего-то им там объясняет, в спокойном тоне, показывая на рисунки, а они слушают. И тут же приведены фотографии его картин, а рисовал Кислинг так, как он рисовал. Был он немного кубист и немного формалист и еще чего-то, это не важно. Так рисуют дети, но не потому, что они таким видят окружающий мир, а потому, что они рисовать не умеют. Меня слегка покоробило от всего этого.
И вот Ривьера туда прибыл, атеист к атеистам. И долго там с ними гулял, ходил на вечеринки, рисовал (рисовал он неплохо, лучше остальных в этом кружке, те просто не умели, а Ривьера умел). В 1917-м году случилось в России упомянутая уже псевдо-революция, и в Париж прибыла Мари Воробьев-Стебельска, тоже своего рода художница. Получила в Париже кличку Маревна, сошлась с Ривьерой, и родила ему ребенка, девочку, нареченную Марика. Не она первая и не она последняя. Мало помалу Ривьера стал приобретать известность, особенно когда стал баловаться кубизмом. Будучи более профессионалом, чем Пикассо, Брак, Сезанн и прочая компания мошенников, он, похоже, слегка издевался над остальными кубистами в своих произведениях. Поскольку линия у него все-таки была, при этом была она индивидуальная.
В 1920-м году, через Италию, Ривьера прибыл в Мексику, где продолжал рисовать. В Мексике в то время художники увлекались именно фресками, причем на больших пространствах. Стиль фресок Ривьеры — упрощенные линии и яркие цвета. Политические взгляды Ривьеры и его постоянные наезды на церковь и церковников сделали ему славу скандальной личности.
В 1927-м году Ривьера, приняв приглашение на празднование десятилетия Октябрьской Революции, отправился в Москву (такой есть город в России). И чуть там не прижился, но уже в следующем году власти выперли его из страны ко всем чертям, поскольку, как было сказано, он занимался антисоветской политикой. И он вернулся в Мексику, но затем переехал в Соединенные Штаты, предварительно женившись на Фриде Кахло, мексиканской художнице, прославившейся своими автопортретами, где она изображена в примитивной манере, но запоминаются сросшиеся брови.
И вот молодой Рокефеллер, следуя инструкциям старшего Рокефеллера, встречается с Ривьерой и заказывает ему фреску во всю стену в вестибюле Центра.
Устанавливаются леса, приходят рабочие, приносятся лучшие кисти и краски, и свежий цементный раствор. Ривьера вдохновенно рисует.
Есть здесь одна странность. Вроде бы скандал можно было бы предотвратить в самом начале, если бы Рокефеллер попросил, а Ривьера показал, эскиз будущей фрески. Не то бывшему кубисту эскизы вообще были не нужны (на композицию ему было плевать, на гармонию тем более), не то так думали в то время — мол, Ривьера сегодня это как Микель Анджело в свежепобеленных стенах Сикстинской Капеллы — вот стены, рисуй, чего хочешь, на твое усмотрение. Так или иначе, но Ривьера на три четверти закончил работу, когда вдруг молодому Рокефеллеру донесли, что там что-то не так.
Рокефеллер причесался, пригубил запрещенный сухим законом коньяк, надел костюм, и прибыл на Пятидесятую Стрит в сопровождении двух охранников. Окинув взглядом фреску, (много метров на много метров), он сперва не понял, что именно не так. Обычная фреска в стиле Ривьеры. Неуклюжие фигуры, вычурные цвета, упрощенные линии, упрощенные лица людей. Индустрия, трубы заводов, люди всякие — богатые и бедные, толпы. Некрасиво, но так нынче принято. Что же не так?
А! Оказывается, на юго-запад от логического центра фрески нарисован упрощенный, некрасивый, плоский, но вполне узнаваемый Ленин.
Рокефеллер поискал глазами Ривьеру и нашел его на лесах под самым потолком.
«Мистер Ривьера!» — крикнул он. «Сеньор Ривьера! Спуститесь, пожалуйста, вниз, будьте добры!»
Ривьера бросил кисть, посмотрел вниз, поморщился, и стал спускаться. В комбинезоне, заляпанном красками, он подошел к Рокефеллеру.
«Добрый день».
«Добрый день, Мистер Ривьера. Мне очень нравится ваше произведение».
Ривьера потеплел.
«Да, ничего получается» — согласился он.
«Вот только», — добавил Рокефеллер, — «чей это там… э… портрет? Не Ленина ли?»
Ривьера на всякий случай оглянулся в указанном кивком головы направлении.
«Ленина», — подтвердил он.
«Это нехорошо» — сказал Рокефеллер.
«Почему же?» спросил Ривьера.
