Для восприятия и осознания духовного мира недостаточно одного лишь интуитивного опыта трансцендентной Сущности - сколь бы ни был он возвышенным и вдохновляющим. Один лишь союз 'луны' и 'солнца' в человеческом духовном микрокосме еще не означает постижения духовного 'макрокосма'. Недостаточно возвысить себя до трансцендентной Сущности; необходимо, чтобы эта трансцендентная Сущность восприняла и осознала другие 'трансцендентные Сущности' - многие из которых выше ее. Трансцендентная Сущность человека, несмотря на свою вечность и неизменность, не является все же вершиной мировой эволюции.
Трансцендентная Сущность не есть Бог. Она заключена в Его образе и подобии, в соответствии с законом аналогии или родства, однако не есть то же, что и Бог. От вершины лестницы аналогий - от Бога - ее все еще отделяют несколько ступеней. Эти высшие по отношению к ней ступени суть ее 'звезды' -или идеалы, к которым она стремится. Апокалипсис указывает их число: ступеней, высших, нежели сознание человеческой трансцендентной Сущности, 'двенадцать'. А потому для того, чтобы прийти к ЕДИНОМУ Богу, необходимо последовательно возвысить себя по ступеням сознания девяти духовных иерархий и Святой Троицы. Следовательно, вывод Веданты - 'Aham Brahma asmi', провозглашающий тождество трансцендентной Сущности и Единого Бога, - является ошибкой вследствие смешения понятий. Веданта принимает как образ и подобие Бога, так и опыт познания Бога за Самого Бога. Не все то золото, что блестит; не все, что трансцендентно и бессмертно, есть Бог. Ибо дьявол тоже в своем роде трансцендентен и бессмертен.
Подобная путаница легко может возникнуть, если придерживаться исключительно эмпирического психологического метода, избегая принципов трансцендентной метафизики. Так, даже К. Г. Юнг едва не начал отождествлять свой психологический опыт познания седьмого 'архетипа' - (трансцендентной) Самости (das Selbst) - с тем, что в религиях именуется 'Бог'. И только благодаря своей редкостной рассудительности он оставил дверь открытой и не стал утверждать, что обрел опыт психологического познания Бога. Обратим теперь взор на метафизическую школу Санкхья, о последователях которой Кришна сказал (4: V, 4; с. 108):
''Санкхья и Йога различны', - не мудрецы говорят, а дети: Кто вполне достиг одной, плод получает обеих. Чего достигают санкхьи, достигают того же йогины. Кто видит, что Санкхья и Йога одно, - тот зрячий' Таким образом, последователи Санкхьи постигают трансцендентную Сущность точно так же, как йоги и ведантисты, удерживаясь, однако, от вывода, что трансцендентная Сущность есть Бог. Напротив, благодаря принципам своей метафизики они признают множественность индивидуальных пуруш, т. е. множественность 'трансцендентных Сущностей'. Так, один и тот же опыт может приводить к различным и даже противоречивым - интерпретациям, если руководствоваться различными метафизическими принципами. Йога и Санкхья суть 'одно и то же', если речь идет об опыте трансцендентной Сущности, но они в корне несхожи в плане интерпретации этого опыта: 'люди йоги' верят, что с ее помощью они достигают Бога, тогда как 'люди Санкхьи' не претендуют на достижение чего-либо иного, кроме опыта индивидуальной трансцендентной Сущности, индивидуальной пуруши (или монады, в терминологии Лейбница).
Прибегнув к символическому языку Библии, можно также сказать, что йога достигает единения (буквально - йога) двух светил - луны (или разума) и солнца (или спонтанной премудрости трансцендентной Сущности) - и на этом останавливается, тогда как Санкхья также приходит к этому, но принимает во внимание еще один тип 'светил': 'звезды' (высшие сущности духовного мира). Правда, Санкхья, оставляя открытой дверь тому, что выходит за пределы 'трансцендентной Сущности', основательно этим не занимается, что принесло ей репутацию 'атеистической'. Такой 'атеизм', однако, сводится не к отрицанию существования вселенской Пуруши, высшей по отношению ко всем индивидуальным пурушам (Санкья утверждает, что не располагает на сей счет достоверным знанием), но, скорее, к отрицанию утверждений Йоги и Веданты о том, что 'трансцендентная Сущность' есть Бог.
Напротив, иудео-христианский герметизм, который в своем отрицании тождественности 'трансцендентной Сущности' и Бога склоняется к точке зрения Санкхьи, вместе с тем занят углубленным изучением третьего типа 'светил' - 'звезд' - в трех аспектах - астрологии, ангелологии и триипостасной теологии, - которые соотносятся с телом, душой и духом 'светил' третьего типа. Таким образом, иудео- христианский герметазм представляет собой многовековое стремление познать и постигнуть три светила в их единстве, т. е. познать и постигнуть 'великое знамение', явившееся в небе: 'жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, а на голове ее венец из двенадцати звезд' (Откр. 12:1). 'Жена' в этом апокалиптическом видении объединяет все три 'светила' - луну, солнце и звезды, т. е. светила ночи, дня и вечности.
Это она - 'Дева света' в образе ???????????? ('Вера-Премудрость'), Мудрость, воспетая Соломоном, Шехина (Shekinah) Каббалы, Богоматерь, непорочная небесная Дева Мария - является душой света всех трех светил, источником и целью гер- метизма. Ибо в целом герметазм есть вдохновенное стремление к тому, чтобы разделить знание об Отце и Сыне и Святом Духе, а также - в терминах герметизма о Матери, Дочери и Святой Душе. Речь идет не о том, чтобы увидеть Святую Троицу человеческими глазами, а о том, чтобы узреть Отца, Сына и Святого Духа очами - и в свете - Марии-Софии. Ибо как никто не приходит к Отцу, кроме как через Иисуса Христа (Ин. 14: 6), так никому не постигнуть Святую Троицу, кроме как через Марию-Софию. И точно так же, как Святая Троица проявляется через Иисуса Христа, так и понимание этого проявления возможно только с помощью интуитивного постижения того, как его понимает непорочная матъ Иисуса Христа, которая не только дала Ему жизнь и явила на дневному свету, но и присутствовала как мать - при Его смерти на Кресте. И подобно тому, как Мудрость (София) по словам Соломона - присутствовала при сотворении мира ('Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны... тогда я была при Нем художницею' - Притч. 8: 27-31; и 'построила себе дом, вытесала семь столбов его' - Притч. 9: 1), так и Мария-София присутствовала при искуплении, 'была при нем художницею' и 'построила себе дом, вытесала семь столбов его', т. е. стала Нашей Девой семи печалей. Ведь семь печален Марии в трудах искупления соответствуют семи столбам Софии в трудах творения. София есть царица 'трех светил' - луны, солнца и звезд - согласно 'великому знамению' Апокалипсиса. И как Слово Святой Троицы стало плотью Иисуса Христа, так и свет Святой Троицы стал плотью Марии Софии - светом: т. е. тройственной восприимчивостью, тройственной способностью разумного восприятия или понимания. Слова Марии 'Mihi fiat secundum verbum tuum' - 'Да будет Мне по слову Твоему' (Л к. 1:38) - являются ключом к таинству соотношения между чистым действием и чистой реакцией, между словом и пониманием и, наконец, между Отцом, Сыном и Святым Духом с одной стороны и (в терминах герметизма) Матерью, Дочерью и Святой Душой - с другой. Они суть подлинный ключ к 'печати Соломона' - гексаграмме:
Эта гексаграмма является отнюдь не символом добра и зла, а символом троичного чистого действия, или 'огня', и троичной чистой реакции (троекратного 'mihi fiat secundum verbum tuum'), или 'света огня', т. е. 'воды'. 'Огонь' и 'вода' означают то, что, с одной стороны, действует спонтанно и творчески, а с другой - рефлексивно реагирует, причем 'вода' есть осознанное 'да', или свет слов 'mihi fiat secundum verbum tuum'. Таково элементарное значение 'печати Соломона' - элементарное в смысле взятых в их высочайшем понимании элементов (стихий) 'воды' и 'огня'.
Но этот символ скрывает - вернее, являет - еще более высокое значение, - лучезарную Святую Троицу, т. е. понимание Святой Троицы.
