Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма

Таинство естественной религии, которое в то же время является таинством жизненного порыва, с замечательной силой нашло выражение в Апокалипсисе Св. Иоанна:

'Перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, который был, есть и грядет!' (Откр. 4: 6-8).

Вот яркая картина действия естественной религии, ее структуры и составных частей. Присутствие Господа отражается в прозрачном море 'подобном кристаллу', а Обоженная Тварь воспевает, не зная устали: 'Свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, который был, есть и грядет!'

'Море стеклянное' — это око всей Природы, раскрытое навстречу Господу; четверо животных, 'исполненных очей вокруг и внутри', — они сами и то, что они делают, — символизируют естественную реакцию на Присутствие Бога. Восприятие и реакция — вот сущность естественной религии, заполняющая сердцевину подсознания живых существ и проявляющая себя в жизненном порыве. Ибо все сущее участвует в коллективном восприятии 'стеклянного моря' и в коллективной реакции хора: 'Свят, свят, свят...', поскольку это участие есть Жизнь жизни и источник, из которого проистекает Порыв жизненного порыва.

Стало быть, в высказывании 'Природа в основе своей сверхъестественна' заложена глубокая истина. Ибо и естественная, и сверхъестественная жизнь всегда берет свое начало из одного и того же источника. Источником всякой жизни является религия, сознательная или подсознательная, т. е. восприятие Присутствия Бога и реакция на Его Присутствие.

До той поры, пока сердце мое бьется, позволяя мне дышать, а крови струиться по жилам, — иными словами, до той поры, пока живут во мне вера и надежда — дотоле и я сопричастен великому космическому ритуалу, в котором участвуют все живые существа, все иерархии от Серафимов до мотыльков... а это значит — в 'таинстве крещения' естественной религии, каковое есть погружение в воды 'стеклянного моря', и в 'таинстве причастия' естественной религии, каковое вершится денно и нощно всегласным хором наделенной жизнью Природы: 'Свят, свят, свят ...'. Все твари получают крещение и причащение в естественной религии. Ибо пока они живы, они верят и надеются. Но крещение и причастие 'огнем и Духом', этими таинствами любви, превосходят собою таинства естественной религии. Они несут падшей природе прощение и исцеление.

Падшая Природа также обладает своим подсознательным таинством, т. е. своей коллективной инстинктивностью восприятия ('вод') и своей коллективной инстинктивностью реакции ('тварей'). И это, опять же, раскрывает нам Апокалипсис Св. Иоанна. Вот источник происхождения 'моря' падшей Природы, согласно Апокалипсису:

'И пустил змий из пасти своей вслед жены воду как реку, дабы извлечь ее рекою. Но земля помогла жене, и разверзла земля уста свои, и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей' (Откр. 12: 15- 16).

Различие между водами 'стеклянного моря' перед престолом и водами, выпущенными змеем, заключается в том, что первые суть покой, мир и незыблемость созерцания, или чистое восприятие, — и 'подобны стеклу', 'подобны кристаллу', — тогда как вторые пребывают в движении, 'пущенные из пасти', 'как река', преследуя некую цель, т. е. стремясь увлечь с собою женщину.

В мире, следовательно, существуют два различных пути к итоговому убеждению: можно испытать просветление путем безмятежной ясности созерцания, либо можно оказаться захваченным электризующим потоком страстных аргументов, направленных к желанной цели. Вера просветленных преисполнена терпимостью, смирением и непоколебимым покоем — она 'подобна кристаллу'; вера же тех, кто захвачен неким течением, напротив, фанатична, лихорадочна и агрессивна — ради утверждения себя она нуждается в бесконечных завоеваниях, поскольку лишь завоевание сохраняет ей жизнь. Вера тех, кто захвачен течением, жадна до успеха, составляющего весь смысл ее существования, критерий истины и побудительную силу. Такова вера нацистов и коммунистов, т. е. они захвачены некоей идеей. Истинные же христиане и истинные гуманисты могут принадлежать лишь к иной вере, - вере, порожденной просветлением.

В мире, следовательно, существуют два вида веры, два вида инстинктивности, два различных способа видения мира, два различных взгляда на него. Есть открытый и невинный взгляд, который стремится лишь к отражению света, т. е. хочет только видеть; и есть пытливо изучающий взгляд, который стремится отыскать и схватить желанную добычу. Есть души, чьи помыслы и воображение отданы без остатка на службу тому, что истинно, прекрасно и добродетельно, — и есть души, чья воля, опьяненная страстью достижения цели, все помыслы и воображение направляет на то, чтобы склонить других на свою сторону и увлечь их водами реки собственной воли. Платон никогда не имел и не будет иметь успеха как революционер. Но Платон, как он есть, пребудет во все века человеческой истории; он живет в ней вот уже двадцать три столетия — и в каждом новом веке будет другом юношам и старцам, возлюбившим чистое мышление и пребывающим в поиске лишь мерцающего в нем света. Напротив, Карл Маркс за одно лишь столетие достиг удивительного успеха и революционизировал весь мир. Он увлек за собой миллионы людей — тех, кто вышел на баррикады и попал в окопы гражданских войн, и тех, кто шел в тюрьмы как тюремщики или как заключенные. Но вы, как отдельно взятая человеческая душа, душа глубокая и рассудительная, чем вы обязаны Карлу Марксу? Вам ведь достаточно хорошо известно, что несмотря на все интеллектуальные раздоры, кровь и грязь, спровоцированные Марксом, все те юноши и старцы, которые возлюбят свет мысли в грядущих веках, с воцарением спокойствия в мире вновь обратятся к Платону. Ибо Платон просветляет, тогда как Маркс захватывает.

Представьте себе только христианского герметиста на Красной площади в Москве в день Первого мая или в годовщину Октябрьской революции, великой социалистической революции!

Но вернемся к Одиннадцатому Аркану Таро, остерегаясь, однако, попасть под гипноз какого угодно 'массового движения', вынуждающего маршировать в колоннах и выкрикивать лозунги вместе с толпой...

Итак, воды, выпущенные из пасти змея, увлекают прочь, тогда как подобные кристаллу воды 'стеклянного моря' перед престолом просветляют. И точно так же, как коллективное восприятие девственной Природы ('стеклянное море' перед престолом) сопровождается коллективной реакцией на это восприятие (вечным поклонением четырех священных животных), так и в падшей Природе есть своя реакция на воды змея, поглощенные землей, - это звери Апокалипсиса. Апокалипсис именует их не словом 'животные' (???????), которым обозначаются четыре существа у престола, а словом 'зверь' (?????????; лат. 'bestia'). Таким образом, Апокалипсис противопоставляет животность звериности. Истинная животность священна; звериность есть вырождение.

Кроме 'красного дракона с семью головами и десятью рогами' (Откр. 12: 3), этого извечного змея, Апокалипсис говорит и о звере 'с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадам, а на головах его имена богохульные' (Откр. 12: 1). Св. Иоанн видел этого зверя выходящим из моря: 'Зверь, которого я видел, был подобен барсу, ноги у него, как у медведя, а пасть у него, как пасть у льва' (Откр. 12: 2). Далее Св. Иоанн описывает 'другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон' (Откр. 13:11). Апокалипсис повествует также о 'звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами', на котором сидит 'жена вавилонская' (Откр. 17: 3). Наконец, упоминается в нем и 'зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса перед ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоня-ющихся его изображению' (Откр. 19: 20).

Итак, есть четыре^{79} зверя (в том числе 'лжепророк', являющийся зверем в человеческом обличье), которые соотносятся с четырьмя Hayoth, священными животными перед престолом.

Поскольку здесь (в двух представленных выше 'картинах') речь идет о таинстве Силы