– Пока вас будет рвать, я подержу вашу голову, а затем вы объясните Джеми, что нужно делать. Вот… – он протянул один конверт Консидайну, – это для вас.
Оба вскрыли свои конверты и ознакомились с инструкциями. Консидайн заговорил первым, поскольку его приказ оказался короче.
– Ой-ой-ой, – пробормотал он, сверяясь с показаниями приборов, в первую очередь, датчиком горизонтальной скорости, альтиметром и хронометром, отсчитывающим время по Гринвичскому меридиану. Затем он бросил взгляд на полетную карту, закрепленную в пластиковом держателе над приборной панелью. – Дамы и господа, через две минуты тридцать секунд мы начинаем резкое снижение! – громким голосом, чтобы перекрыть рев двигателей, объявил Консидайн, оборачиваясь к Лесли и сыну, занявшим места у переборки. – Ничего страшного не будет, но все же советую вам заткнуть нос и выдавить воздух из ушей. Повторяю, беспокоиться нечего, все это сущие пустяки.
– Что случилось? – всполошилась Лесли. – У меня за плечами много операций, но, насколько мне известно, к подобным мерам прибегают лишь под огнем неприятеля. Чем вызван этот маневр уклонения?
– Мама, помолчи! Лютер знает, что делает.
– Приказ, госпожа подполковник. Я только что его прочитал… Пристегните ремни… – будьте добры, затяните их потуже.
– Я все объясню позже, – крикнул Прайс.
В этот самый момент рев двигателей заметно усилился, и Консидайн бросил самолет в крутое пике. Камерон тоже ознакомился со своим приказом; вне всякого сомнения, это были слова Брэндона Скофилда, он же Беовульф Агата.
Дорогая моя гориллочка, к тебе обращается твой командир. Сейчас мы приступаем к операции «Волчья стая» – прости за непреднамеренное использование своего прозвища.[49]
Ваш летчик снизится до высоты, которая исключит обнаружение радаром диспетчерской станции, обозначенной в его полетном плане как «Вектор-22». Местом назначения был указан Маннхайм в Германии, но летчик изменит курс и направится в Италию, в Милан. Когда вы приземлитесь, вас встретят мои друзья, которых я знаю еще по старым денькам. Это замечательные ребята, хотя, быть может, одеты они будут не по последней моде. Но ребята все как один толковые, они знакомы с похождениями Матарезе в окрестностях Белладжио и озера Комо. Ключ ко всему – Паравачини, фамилия одного из владельцев давно канувшей в лету компани и «Скоцци-Паравачини».
Воспользовавшись помощью моих давних друзей и той информацией, которой они тебя снабдят, начинай искать подступы к семейству Паравачини. Ублюдки по-прежнему там – никуда они не делись, мерзавцам все нипочем, – и тебе предстоит найти еще один подход к Матарезе. Предлагаю воспользоваться тем же способом, каким воспользовался я и ребята Уэйтерса из МИ-5, то есть выдавай себя за посланника Амстердама и пугай надвигающимися неудачами.
Самолет вышел из пике, и летчик и пассажиры с облегчением вздохнули. Старенький «Бристоль» заскользил буквально над самой поверхностью воды.
– И что дальше? – спросил Прайс.
– Буду держаться в трехстах-четырехстах метрах над уровнем моря до тех пор, пока не доберусь до Альп, затем на самых маленьких высотах перелечу в страну спагетти. Тот, кто составлял этот маршрут, свое дело знает. Несомненно, к его услугам прибегают контрабандисты и торговцы наркотиками.
– А что
Консидайн удивленно посмотрел на Камерона.
– А вы разве не знаете? Разве в ваших инструкциях этого нет?
– Нет, нет и еще раз нет.
– Я временно освобожден от своих служебных обязанностей и прикомандирован к вам.
– Для каких целей?
– Полагаю, для таких, какие только могут понадобиться. Я умею управлять самолетами – быть может, именно это имело в виду ваше начальство.
– В таком случае, добро пожаловать в нашу компанию, лейтенант, – улыбнулся Прайс. – Наше молодое поколение о вас самого высокого мнения.
– Тут я чего-то не понимаю, – тихо промолвил Лютер, вглядываясь в приборы. – Нам пришлось чертовски потрудиться, чтобы вытащить мальчишку из Бахрейна, подальше от неприятностей, и вот теперь мы везем его обратно в самое пекло. А я как-никак чувствую себя за него в ответе. Джеми отличный парень.
– Ничего не могу вам сказать, лейтенант. Сам я об этом не задумывался, что с моей стороны непростительная глупость. Вы правы, это весьма странно. Как только мы приземлимся, я свяжусь с Шилдсом и Уэйтерсом.
Камерону не пришлось звонить в Лондон или Нью-Йорк. В Милане самолет ждал новый конверт с инструкциями. Конверт, адресованный подполковнику Лесли Монтроз, был вручен ей лично. Совершенно сбитая с толку, молодая женщина поблагодарила американского морского пехотинца в форме, взявшего на себя роль курьера, и вскрыла запечатанный конверт с эмблемой посольства Соединенных Штатов Америки в Риме в левом верхнем углу.
– Я вылетел с ним час назад, госпожа подполковник, – объяснил морской пехотинец. – Моя фамилия Ольсен, я капитан морской пехоты, возглавляю службу охраны посольства. Я ни на минуту не расставался с конвертом.
– Понятно, капитан. Еще раз спасибо.
– Всегда к вашим услугам. – Козырнув, офицер удалился.
– Это от Тома Кранстона, – объяснила Лесли, под гул десятков самолетов идя по бетону аэропорта в сопровождении Прайса и своего сына.
Консидайн остался заниматься «Бристолем».
– Вот чем объясняется посольство в Риме, – сказал Камерон. – Максимальные меры безопасности, Белый дом напрямую вышел на госдеп. Знаешь, дорогая, а твоему влиянию во властных структурах можно только позавидовать.
– Мама, я тащусь.
– Боюсь, тебе еще долго не придется мной восторгаться. Ты возвращаешься на самолет. Все готово к тому, чтобы переправить тебя во Францию, к молодым Брюстерам. Том говорит, что там ты будешь в полной безопасности, и твое местонахождение останется в тайне.
– Ну же, мама, не надо! – воскликнул Джеми, останавливаясь. – Я не хочу, чтобы меня запихнули в какую-то дыру во Франции!
– Эй, Джеми, успокойся, – тихо, но решительно произнес Прайс. – Ты должен понять, что все это делается для твоего же блага. Не думаю, что тебе захочется снова отправиться в Бахрейн или куда-нибудь еще похуже.
– Нет, черт побери, но у нас ведь пятьдесят штатов! Разве нельзя было подыскать что-нибудь поближе к дому? И в качестве компаньонов пригласить моих знакомых?
– Ты не поверишь, – ответил Камерон, – но во время такого переезда, в сопровождении матери или без, ты окажешься совсем беззащитным. Уж лучше залечь на дно где-нибудь в Европе.
– Из тех же самых соображений исходили молодые Брюстеры, – вмешалась Лесли. – Быстрый частный самолет, перелет на небольшое расстояние, полная анонимность. Можно не опасаться ни наблюдателей в аэропортах, ни осведомителей в Пентагоне, ЦРУ и британской разведке, которые смогут донести обо всех секретных приказах и подозрительных рейсах.
–
– Тут ты недалек от истины, – грустно усмехнулся Прайс. – К тому же, это блестящие умы. Наши враги могущественны, очень могущественны. Но они не всемогущи.
– Ну хорошо, хорошо, – пробормотал Джеми, признавая свое поражение. – Но кто хоть такие эти ребята Брюстеры?
– Они не ребята, сынок. Это брат и сестра, которые также могут стать мишенью преступников.
