— Да, только смотри: „чистыми“ могут оказаться агенты Диортама. Взять того же Романа — агента, которого нам пытались внедрить.
Денисыч ещё какое-то время рассказывал Иво, как ему удавалось скрываться от Диортама, наверно, рассчитывая на то, что он сможет использовать его опыт в дальнейшем.
— Ну что, всё же, думаешь на счёт методов борьбы? — прищурился Аркадий Денисович.
— Так я же сказал что думаю. Надо найти способ довести это до людей. Ход мыслей у ребят был правильный, только средства выбрали сомнительные. Главное — как-то людям об этом рассказать, а пусть бы они уже сами думали, что делать… — Иво взглянул в окно и увидел, как первые осторожные снежинки проверяют готовность города к зиме. — Ну не знаю, может, книгу об этом написать? Художественную. Говорят, под видом беллетристики проходят иногда серьёзные вещи… А если по нему ещё потом фильм снять…
— Что ж, идея интересная, — согласился Денисыч. — Наивная, но интересная. Я тоже об этом думал. И, знаешь, при всей банальности другого надёжного способа не нашёл. Так что попробуй, займись этим как-нибудь. Если сам не сможешь, может, кому-нибудь другому помоги. А то мне уже не успеть.
С этими словами Аркадий Денисович вручил Иво свой портфель.
— Многого я не успел тебе рассказать. Но тут найдёшь кое-что интересное. Поосторожнее с этими материалами, постарайся, чтобы о них никто не узнал. Веди себя, как будто ничего не произошло. И даст Бог, уляжется.
— Хорошо, — ответил Иво.
Выходя, Денисыч добавил:
— Ну всё, прощай! Наверно уже не увидимся.
— Почему не увидимся? Уезжаете?
— Нет, Иво, стар я уже бегать, — сказал Денисыч, обнял Иво и ушёл.
Что с ним случилось дальше, мы уже знаем. И Иво со временем тоже узнал. В портфеле оказались дневники Аркадия Денисовича, записи, касающиеся Диортама и его Системы, много других бесценных документов…
Глава 22
События в Морильске вызвали большой резонанс в городе. Именно в городе, так как за его пределами предотвращённый теракт по отравлению городской воды диоксинами так и остался не освещённым. Филиал вынужден был поместить статьи в местной газете, так как начали распространяться разные нежелательные слухи о ночных перестрелках, арестах и всём том, что досочинила неугомонная людская фантазия. Для того чтобы подавить слухи спецсредствами, филиалу пришлось бы задействовать значительные ресурсы. При всём могуществе, его возможности были ограничены, а люди требовались для многочисленных операций по разматыванию уже существующих клубков, вдоволь набросанных поверженной „ОВД“.
Поэтому после первой статьи вышла ещё одна, где говорилось о якобы выжившем Косике. Но далее никакой информации не публиковалось, и постепенно резонанс пошёл на убыль. А ещё через несколько месяцев события сентября и вовсе стали забываться.
Работа самого филиала тоже постепенно стала входить в нормальное русло по мере решения текущих проблем. В декабре Босса отправили на пенсию. Вместо него прислали молодого и энергичного руководителя из Иркутска.
О судьбе Малыша мы уже знаем. Андрея похоронили на родине, со всеми почестями, подобающими сотруднику спецслужб, погибшему при исполнении долга. Его жена, уехавшая на похороны, в Морильск так и не вернулась. Продавать квартиру и улаживать прочие дела приезжал уже её отец.
В Диортаме немного поменяли структуру отделов, установили более строгие правила безопасности, чтобы ничего подобного в дальнейшем произойти не могло. Приезжали ещё несколько комиссий из Москвы и других городов — проверяли систему собственной безопасности и разрабатывали методики для других филиалов. По результатам работы одной из комиссий „серый“ водитель филиала, Юрий Гончаренко, был представлен к награде. Это решение вызвало тихий ропот у многих „чистых“ сотрудников, считавших, что вся его заслуга состояла всего лишь в чётком выполнении тайного кода — нажатии спецкнопки в автомобиле после того, как один из руководителей филиала дольше минуты не смог попасть в здание.
Описанные события оставили след на всём городе: одна из комиссий (и не без оснований) пришла к выводу, что авария на „Хараелахском“, усиление „ОВД“ и попытка теракта взаимосвязаны, и память о них может пагубно повлиять на социальную и демографическую ситуацию в городе. Поэтому вскоре начал забываться не только теракт, но и пресловутая авария на руднике. Уже к лету следующего года об аварии не вспоминали даже те, кто её перенёс чуть больше года назад. Словно и не было никакой аварии. Что ж, короткая память — большое счастье, как сказал один мудрец.
Участок электровозной откатки „Хараелахского“ работал теперь без Бориса, о котором в городе больше никто ничего не узнал. А к концу осени ушёл и Иво, переведшийся по специальности. Больше громких событий на руднике не происходило, разве что в ноябре начальник участка по собственному желанию перешёл в машинисты электровоза. Это очень удивило весь рудник: никто не мог придумать ни одной причины для такого шага. Люди знающие даже считали, что директор не подпишет Константину Дмитриевичу заявление о переводе. Но тот подписал, а начальником участка стал Михалыч.
А что же Вера? Она мужественно перенесла все выпавшие на её плечи невзгоды и в положенный срок родила в Москве мальчика. Роды прошли благополучно, без осложнений, в клинике, где какие-либо осложнения трудно даже представить. Родители предлагали ей вообще поехать рожать в Германию, но она отказалась. Мальчика назвала Андрюшенькой и сейчас по-своему счастлива. Когда мальчику исполнился год, она вышла на работу хореографом в один из известных театров. По такому поводу её мама закончила творческую карьеру и ушла на пенсию — нянчить долгожданного внука.
Полученной страховки и материальной помощи в связи со смертью мужа хватило на то, чтобы при финансовом участии родителей купить однокомнатную квартиру в соседнем от них подъезде. Там она сейчас и живёт. По старой привычке иногда пишет статьи в один из глянцевых журналов. Говорят, собирается защищать диссертацию о малоизвестных течениях в поэзии эпохи ГУЛАГа. Наверно, скоро выйдет замуж. Но это, как говорится, уже совсем другая история.
Наш рассказ о последствиях морильских событий был бы неполон, если бы мы не упомянули, что в один день с Верой некая Алиса Русанова также родила мальчика в районной поликлинике города Родники Ивановской области, назвав его Александром.
Нигде не работающая Русанова проживала в этом провинциальном городке, в квартире, купленной за несколько месяцев до рождения ребёнка. Родственников в городе не имела, практически ни с кем не общалась. Источник её доходов также остался неизвестен. Через четыре месяца после родов внезапно продала квартиру и уехала с ребёнком в неизвестном направлении. Впрочем, искать её никто не стал.
Эпилог
Прошло почти два года после описанных событий. Был конец июня. Тихие улицы в центре Москвы дремали, осторожно присыпанные тополиным пухом. Воробьи купались в кучках пыли и радостно чирикали, приветствуя новый день.
По Малой Бронной шла симпатичная девушка, одетая в модную красную майку с переливающимися вставками на швах, белые джинсы и тапочки. Антикварного вида рыжий портфель на лямке выдавал в ней студентку, длинные тёмные волосы струились по округлым формам, в пушистых миндалевидных глазах лучилась радость и задор молодости, восторженность этим летним утром и жизнью вообще. На душе было безмятежно и так хорошо, как может быть только в двадцать два, когда всё в жизни складывается как
