Ронни распахнула рубашку Коди так, чтобы это хорошо было видно в зрительном зале. Ни Лилиан, ни Челси такого не делали. Джун с трудом справлялась с возбуждением, охватившим ее при виде любовной схватки. Тут ей в голову пришла неожиданная мысль.
– Свет гаснет. Занавес. – Она подошла к дивану. Коди встал, поспешно приводя себя в порядок.
Джун с одобрением кивнула Ронни.
– Кэсси, мне нравится твоя агрессивность, ярость. Очень хорошо. Мы обязательно должны это использовать.
Ронни ликовала.
С горящими от воодушевления глазами Джун продолжала:
– Но мне нужно больше напора, больше энергии. Преображение героини сыграно достаточно сильно, но я хочу, чтобы оно было как шок, как откровение, как стихия. И еще. Как ты отнесешься к тому, чтобы раздеться в конце сцены?
Ронни просияла.
– Как скажете, Джун. Лишь бы было хорошо.
Коди улыбнулся:
– Ну что, рискнем?
Джун в упор посмотрела на Флинна.
– Вы должны заставить зрителя прийти еще и еще. Тем более что вам обоим есть что показать. Только не говорите мне, что стесняетесь. Зрители по достоинству оценят это зрелище.
Ронни покосилась на Коди.
– Я согласна, но только вместе с тобой.
Он улыбнулся.
– И что ты еще придумала?
Джун шагнула к Ронни и просунула руку между пуговицами блузки у нее на груди.
– Сразу же после того, как она бросается на тебя, покажи, как ты сгораешь от страсти. Можешь рвануть ее блузку посильнее, вот здесь. Покажи нетерпение, как будто бы ты разворачиваешь рождественский подарок.
– Думаю, у меня получится. – Коди примерился к ее блузке так, как если бы ему предстояло взломать сейф.
Джун вернулась на свое место в углу сцены.
– И не хватай то, что обнаружишь под оберточной бумагой. Просто разверни подарочек, и все, – предупредила она и обратилась к Ронни: – А ты, уже на диване, постарайся развернуться к залу так, чтобы те, кто приобрел дорогие билеты, смогли полюбоваться на твои прелести… ну и потом все дальше, по сценарию.
Ронни игриво прижала лицо Коди к груди и шутливо проворковала:
– Может, мне его оттаскать за уши или еще что-нибудь такое?
Джун улыбнулась.
– Вряд ли у тебя останется на это время под занавес. Хотя, наверное, ты бы значительно повысила количество продаваемых билетов.
– А как насчет после того, как опустится занавес? – Она подмигнула Коди.
Джун не ответила. Новое нехорошее предчувствие затормозило поток творческого воображения.
– Значит, так, ты прижимаешься к Коди и тоже разрываешь на нем рубашку… вот так, сверху. Костюмер придумает, как это легче проделать. Но помните, ни в коем случае не прерывайте поцелуя. Все происходит под один долгий поцелуй. Если я замечу, что вы халтурите, пеняйте на себя. Вопросы есть?
– Нет, – в один голос отозвались оба.
Джун подошла к Коди и быстро расстегнула пуговицы на его рубашке.
– Теперь представь, что рубаха разодрана, – объясняла она Ронни. – Пуговицы должны лететь в зрительный зал. – Расстегнув последнюю пуговицу, она стянула рубашку со спины до локтей, обнажая его безупречный торс. – Примерно до сих пор, ниже не нужно. Понятно?
Ронни кивнула.
– Нет проблем.
– Отлично. Дальше. Я хочу, чтобы вы впились друг в друга. Чтобы зрители испугались, что сейчас вы разорвете друг друга на части от бушующей в вас обоих страсти. Джун отступила на шаг. – Ну что, попробуем?
– Я готова. – Ронни быстро расстегнула блузку и взглянула на Коди. – Только ради Бога, не рви мою блузку. Она не реквизитная.
Он рассеянно кивнул и посмотрел на Джун.
– Так когда мне разрывать на ней блузку – до того, как она сорвет с меня рубашку, или после?
– До того, – ответила Джун.
