Брайан рассмеялся:
– Тоже неплохо! – Он замялся, а затем, показывая на ее лицо, нерешительно спросил: – И долго ты еще будешь изображать… мумию?
Она грустно вздохнула:
– Думаю, еще некоторое время. Я советовалась со многими хирургами, и все в один голос заявляют, что потребуется не меньше четырех операций, чтобы восстановить лицо. Но они клянутся, что оно будет как новенькое. Или почти как новенькое, хотя я с трудом себе это представляю.
Брайан содрогнулся.
– Тебе было больно, да?
Лилиан пожала плечами.
– Нога? Да… это было ужасно, ужасно. Лицо? Не очень. Все так быстро случилось. Я почти ничего не помню. По правде говоря, самые неприятные воспоминания остались от госпиталя.
– Ну-ну, я пришел сюда не для того, чтобы слушать ужасные воспоминания, – поспешил прервать ее Брайан и энергично замахал руками, давая понять, что отказывается продолжать эту тему. – Думаю, тебе будет интересно узнать, как идут дела в театре. Значит, так… Ну что ты, не вешай нос! А ну-ка улыбнись.
– Спасибо тебе. Ну ладно, рассказывай о спектакле. Как Челси?
Брайан задумчиво поглядел на Лилиан.
– Челси? Она… выучила уже почти всю роль.
Какое-то время Лилиан изучала выражение его лица. В его глазах она прочла больше, чем узнала из его слов. Жизнь научила Лилиан Палмер безошибочно разбираться в людях.
– Ну и что между вами произошло? – осторожно поинтересовалась она.
– Что ты имеешь в виду? – Брайан сделал вид, что не понял вопроса.
– Что между вами произошло? Вы что, поссорились? – Лилиан озорно подмигнула, как бывалая сплетница.
Брайан нервно рассмеялся, но потом почувствовал острое желание вывернуть душу перед этой сильной женщиной.
– Да нет, не поссорились. Я только беспокоюсь, что у нее не хватит сил выдержать испытание популярностью.
– О-о-о! – Лилиан многозначительно посмотрела на Брайана. – Теперь понятно. Она сильно изменилась? Или ты боишься, что она может измениться?
– И то и другое, – ответил он. – Это началось не так давно.
Она откинулась на спинку кресла и сложила руки на коленях.
– Такое бывает, я знаю. Что-то похожее случилось и со мной, когда я получила свою первую главную роль. Тогда – восемь лет назад – я играла в одной из пьес Нейла Саймона и вела себя точно так же, как Челси. Просто оторвалась от реальности. Стала ужасной стервой.
– В чем это заключалось? – честно спросил он.
– Я оттолкнула от себя многих людей. Даже самых дорогих. – Его боль всколыхнула в Лилиан ее собственные горькие воспоминания. – Ты знал Стивена Марша?
– Композитора?
– Да, – Лилиан с удивлением посмотрела на него, как будто он разгадал сложнейшую загадку, – композитора. Наверняка ты не знаешь того, что я тебе сейчас расскажу. Десять лет назад в обществе нас считали просто-таки образцовой парой. Лучшие друзья. Любовники. Даже обручены.
– Не может быть! – Брайан был ошеломлен. Стивен Марш считался одним из самых модных пианистов и композиторов Нью-Йорка и в последние годы пользовался особенно большой популярностью. – И что же с ним случилось?
– Восходящая звезда Бродвея Лилиан Палмер была так влюблена в себя, что начинающий музыкант, по ночам бренчавший на старом пианино и огрызком карандаша черкавший ноты на аккуратно разлинованной бумаге, потерял для нее всякий интерес. – Лилиан продолжала, не стараясь сдерживать раздражение: – Так вот, эта молодая дурочка решила, что она достойна лучшей участи, нежели испортить себе будущее унизительным браком с никому не известным бедным музыкантишкой, и отвергла его предложение вместе с песней, которую он ей посвятил.
– Ого! – Брайан не мог скрыть своего изумления.
Лилиан не понимала, почему она так легко доверилась этому парню и выкладывает ему свою историю, как старой подружке. Но он был ей симпатичен, и потому она продолжала:
– Засим последовала неприятная ссора, грубые слова, упреки, за которые я до сих пор расплачиваюсь. А потом произошло вот что. После нашей размолвки он пытался несколько раз связаться со мной по телефону. Но я не отвечала ему почти год, и Стивен в конце концов перестал искать встреч со мной, начал жить своей жизнью и добился успеха. – Лилиан нахмурилась. – Ты знаешь, мне потребовалось почти пять лет, чтобы убедиться, что в моей жизни больше не будет ничего хорошего. Не имеет значения, какого успеха я добилась, не имеет значения, сколько у меня поклонников, но среди них не было ни одного, похожего на Стивена.
Брайану стало не по себе от ее мрачного тона. Он улыбнулся и неловко пошутил:
– Вовсе ни к чему было рассказывать обо всех этих ужасах. Я предпочитаю истории со счастливым концом.
Лилиан улыбнулась:
