наследнице. И ни разу не выразила ей благодарность за то, что та сделала для нее.
Эксия увидела, что все взгляды устремлены на нее, и поняла, что нужно защитить себя. Но если она начнет оправдываться, не получится ли так, что она защищает Франческу? Девушка совсем запуталась.
— Вероятно, у кузины не было денег на подарок. Что она может подарить дочери самого богатого человека в Англии? — Именно такие доводы тысячи раз приводила ей Франческа.
К изумлению Эксии, Франческа рассмеялась.
— Не было денег! Как же так, Эксия, ты же богаче всех домочадцев.
Озадаченная, Эксия никак не отреагировала на ее замечание. «Неужели Франческа собирается рассказать правду?» — недоумевала она.
Продолжая смеяться, красавица обратилась к Джеми:
— Вы в жизни не встречали такого человека, как она. Как вы думаете, что она делала с яблоками из фруктового сада? А с ягодами? Она отправляла их в деревню для продажи, вот что! — Помолчав для пущего эффекта, она пренебрежительно добавила: — Эксия срезала все цветы в поместье, чтобы приготовить духи. Уверяю вас, у нее душа и сердце жадного купчишки. Она не тянет на благородную даму!
Эксия спокойно поставила тарелку на землю и встала.
— Франческа, лучше я съем горсть иголок; чем проведу еще одну минуту в твоем обществе, — заявила она и ушла в темноту.
Франческа победно оглядела присутствующих и обнаружила, что никто даже не улыбается. Она не могла понять почему. Разве Джеймс Монтгомери, граф, не произнес слово «торговец» с пренебрежением? Она видела, как он возмутился, когда увидел разрисованные фургоны. Он ненавидел низшие классы, он ненавидел купцов, разве не так?
Первым заговорил Томас. Поднявшись, он потянулся и сказал, что пораньше ляжет спать, чтобы завтра утром пораньше отправиться в путь. Спустя несколько минут за ним последовал Рис.
Оставшись наедине с Джеми, Франческа прижала руки к лицу и трагически прошептала:
— Они не любят меня. Я знаю это. Джеми опустился перед ней на колени. Он всегда не выносил вида плачущих женщин.
— Конечно же нет. Уверен, что они очень вас любят.
— Нет, они любят Эксию. С тех пор как мне исполнилось тринадцать лет, я только и сталкиваюсь с тем, что Эксию любят больше, чем меня. Вы не можете представить, во что превратилась моя жизнь. Отец держал меня взаперти и не выпускал за пределы замка. А людям нужны только мои деньги, а не я сама.
— Как мне? — тихо спросил Джеми. — Вы же знаете, что я намеревался жениться на золоте вашего отца.
Франческа сцепила руки на шее Джеми и приблизила свое лицо к его.
— Вас действительно заботит только золото моего отца? Неужели я ни капельки не интересую вас?
— Нет, естественно нет, — ответил Джеми и потянулся к ее губам.
Но им так и не удалось соединиться в поцелуе: Эксия так наподдала ногой горячую головню, что та перелетела через костер и упала рядом с Джеми. Пола дублета, касавшаяся земли, тут же вспыхнула.
Разбуженные суматохой, которую подняли Тод и два кучера, когда сдирали с Джеми горящий дублет. Рис и Томас выскочили из палатки с мечами на изготовку.
Наконец опасность миновала, и Джеми, целый и невредимый, дрожа от ярости, повернулся к Эксии.
— Мне так жаль, — улыбаясь, произнесла она. — Наверное, удар оказался слишком сильным. Надеюсь, я не очень помешала тебе ухаживать за моей кузиной?
— Эксия, — еле слышно проговорила Франческа, — ты мне за это заплатишь.
— Сегодня ты будешь спать в моей палатке, — обретя дар речи, заявил Джеми. — Я прослежу, чтобы ты никому не причинила вреда.
Губы Эксии снова растянулись в улыбке.
— Уж лучше я проведу неделю, по шею закопанная в конском навозе, чем соглашусь хоть одну ночь спать в твоей палатке.
Джеми шагнул к ней, но путь ему преградил Тод.
— Я послежу за ней, я буду оберегать ее.
— Оберегать ее? — задохнулся от гнева Джеми. — А кто убережет нас от нее?
— Но со мной все в порядке, — вмешался Рис. — А ты, Томас? Ты не ранен?
Томас усмехнулся. Его отец был купцом, то есть принадлежал к тому сословию, о котором Франческа говорила с таким пренебрежением, поэтому он решил принять сторону Эксии.
— Я не ранен, ни одной царапины. Мне кажется, среди нас есть лишь один человек, которого ранила эта, так сказать, «дочь торговца».
Заморгав, Эксия с благодарностью взглянула на мужчин.
Джеми воздел руки к небу.
— Расходитесь по своим местам. Мне совершенно безразлично, кто где будет спать.
Прошло некоторое время, прежде чем сон сморил обитателей двух палаток и двух фургонов.
Глава 11
— Проснись, — прошептала Эксия Тоду, вместе с Роджером расположившемуся под фургоном, в котором спала девушка. Она устроила себе постель на рулонах ткани, являвшихся частью их маскарада.
Тод заставил себя открыть глаза.
— Эксия, еще ночь. До утра далеко. Иди спать.
— Куда едут эти фургоны?
Сев, Тод посмотрел на длинную вереницу фургонов, медленно двигавшихся по дороге в нескольких ярдах от лагеря.
— Не знаю. Я никогда здесь не был. Иди спать.
— Если ты не ответишь мне, я спрошу у них. Это значило, что Эксия поднимет переполох, перебудит весь лагерь и до утра никто не сможет глаз сомкнуть.
— Думаю, что завтра в деревне ярмарка и купцы везут свой товар, — сдался Тод и лег.
Выпрямившись, Эксия устремила взгляд на фургоны. Ярмарка! Она всегда мечтала побывать на деревенской ярмарке. То, о чем Франческа говорила с таким пренебрежением, было истинной правдой: она действительно отсылала товары, производимые в поместье, в деревню на продажу, а после этого засыпала того, кто торговал на базаре, вопросами.
Эксия снова затрясла Тода.
— Вставай. Мы едем на ярмарку.
— Я… — начал было Тод, нахмурившись. Эксия знала, что тревожит его: он не хочет появляться на людях.
— Не мучайся. Ты не будешь высовываться из фургона, и никто тебя не увидит.
Тод медленно, превозмогая боль, вылез из-под фургона.
— Не делай этого. Он страшно рассердится.
— Он уже ненавидит меня — так какая разница?
— Эксия… — попытался остановить ее Тод.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Ты знаешь, что меня ждет. Думаешь, мой муж позволит мне когда-нибудь побывать на деревенской ярмарке? Если только не решит выставлять меня напоказ, как выставляют уродов. «Смотрите, наследница Мейденхолла!» — продекламировала она с таким видом, словно это было оскорбление.
Слова «выставлять» и «урод» заставили Тода согласиться.
— Но если он услышит и…
— Он ничего не услышит за грохотом фургонов. Ну, Тод, пожалуйста! Я не допущу, чтобы он помешал мне наслаждаться жизнью и свободой хотя бы во время путешествия. Может, он и услышит, но мы все равно должны попытаться.
Тод улыбнулся, что позволял себе делать только в обществе Эксии.
— Мы можем попытаться схватить момент за хвост, так? Поддавшись порыву, Эксия бросилась Тоду на
