Голдману эта поездка явно не улыбалась, но парижский резидент ЦРУ принял именно такое решение.
- Поезжайте, - сказал он. - Иначе они могут кое-что заподозрить.
Замирая от страха, Голдман прилетел в Москву, но не успел ступить на родную землю, как четверо здоровяков затолкали его в черный лимузин.
Вскоре он оказался в Минске, в спецтюрьме КГБ. В течение трех недель его ежедневно били, не задавая никаких вопросов. Но однажды выдали чистый костюм и галстук и отвели в кабинет с голыми стенами. Вежливый человек в форме полковника МВД проинформировал Голдмана, что тот приговорен военным трибуналом к смертной казни за измену Родине. Русские знали о предложении американцев решительно все. Им была известна даже марка сигарет, которые курил человек из ЦРУ, занимающийся этим делом.
Следующие дни Серж Голдман посвятил составлению прощальных писем. До казни оставалось меньше недели.
И вот однажды его разбудили на рассвете... Но вошедший - насмешливый черноусый гигант - неожиданно объявил:
- Ты помилован, товарищ. С этого дня ты работаешь со мной.
Он был сотрудником девятого отдела КГБ, где хранились досье на всех русских эмигрантов, разбросанных по свету. Улыбаясь, он привел Голдмана в уютный кабинет с видом на большой парк, предложил ему чашку чая и сигарету, затем предупредил:
- Так что теперь, голубчик, не дури.
И для пущей убедительности, сняв пиджак, дважды врезал помилованному в челюсть. Ощупывая языком зашатавшиеся зубы, Голдман утешал себя тем, что это все же лучше, чем расстрел.
Гигант участливо поднял его с пола, стряхнул пыль с его костюма и сказал:
- Меня зовут Игорь Зубилин. Отныне ты целиком зависишь от меня, дружок. Если опять начнешь хитрить, я тебе своими руками кости переломаю. Поедешь обратно в США и будешь ждать указаний.
Серж Голдман снова полетел в Нью-Йорк и мигом оказался на Эллис-Айленд в окружении офицеров ФБР. Он рассказал им свою печальную историю. Бить его они не стали. Поскольку русские не дали ему никакого конкретного задания, его оставили пока в запасе, порекомендовав как можно больше общаться с КГБ: когда-нибудь это могло пригодиться.
Голдман завел робкий разговор о средствах к существованию, и ФБР предложило ему открыть свою киностудию. Он сообщил об этом русским, и те не стали возражать. Работа продюсера позволяла много путешествовать и встречаться с многими людьми. Так Серж Голдман стал компаньоном небольшой независимой кинокомпании, которую косвенно курировало ЦРУ.
Он начал неплохо зарабатывать. Правда, его все время преследовала мысль, что американцы и русские играют с ним, как кошки с мышью, ожидая, когда он оплошает. Но русских он поклялся никогда не предавать. Товарищ Зубилин казался ему гораздо страшнее всех американских тюрем.
Русские иногда давали ему мелкие поручения: вывезти из Штатов нехитрые документы или передать деньги какому-нибудь незнакомцу. В таких случаях ему говорили, что следует объяснять американцам, а что не следует.
Когда между двумя музыкальными аккордами раздался звонок в дверь, он понял, что это кто-то из КГБ: американцы всегда предварительно звонили по телефону и никогда не искали его среди ночи.
Мариза продолжала свой эстрадный номер, но он решительно оттолкнул ее:
- Звонят. Иди в спальню. Наверное, что-то срочное.
Обиженная девушка удалилась, вызывающе виляя бедрами. Но Сержу было уже не до развлечений. Он пошел открывать, спрятав зеленое платье в шкафчик для пластинок.
Перед ним стоял человек, которого он никогда раньше не видел. Он был примерно его же возраста, в темной одежде, с черным плоским чемоданчиком в руке. И по его глазам Голдман понял, что человек не ошибся дверью. Тем не менее он решил держать незнакомца на расстоянии.
- Что вам нужно? - спросил он как можно тверже.
- Вы один?
Голос незнакомца был низким и властным. Он уже входил в квартиру, закрывая за собой дверь.
- Д-да, - ответил Голдман. Только бы не высунулась Мариза. Того и гляди, нарвется на скандал. А эти люди скандалов не любят.
Незнакомец присел на диван, где минуту назад сидела девушка. Если бы не насморк, он непременно бы почувствовал запах ее духов.
- Вы нам нужны, - сказал незнакомец.
- Кому - нам? - спросил Голдман, отчаянно цепляясь за последнюю минуту спокойствия.
Человек нахмурился:
- Я думал, что Игорь вам все объяснил. Или вы опять прикидываетесь дураком?
Серж Голдман едва сдерживал нервную дрожь: кошмар начинался снова.
- Что я должен делать? - пролепетал он.
- Ничего сложного. Мы хотим, чтобы этот чемоданчик покинул пределы страны. Его увезете вы. Первым же самолетом.
Голдман заморгал и испуганно покосился на металлический ящичек.
- А что там такое?
Виктор Гринев мрачновато усмехнулся.
- Не бойтесь, это не атомная бомба. Просто кое-какие интересующие нас бумаги. Они даже не составляют военной тайны. Вы ничем не рискуете. Впрочем, у вас ведь все равно нет выбора.
Сержа подобное объяснение не слишком успокаивало: эти люди так хорошо умеют лгать...
- Когда выезжать?
- Сейчас. Держите...
Гринев достал из кармана пачку денег и отсчитал десять банкнот по сто долларов. Голдман встревоженно смотрел на него. Щедрость КГБ не сулила ничего хорошего. Что ж, по крайней мере хватит на надгробный венок...
- Это на расходы. Немедленно поезжайте в аэропорт Кеннеди. Завтра вы должны быть в Вене. Когда прилетите в Европу, позвоните в Вену по этому телефону. - Гринев протянул листок из блокнота. - Спросите Стефана Грельски. Он за вами приедет. Высокий брюнет под два метра ростом. Передадите чемоданчик ему. И это все. Кстати, можете положить его в другой чемодан, только держите при себе. Никакого риска, не правда ли?
Виктор Гринев встал и пронзил Голдмана ледяным взглядом.
- К чемоданчику прикреплен ключ. Не открывайте, не то пожалеете. До свиданья. Через пять минут прошу быть уже в такси.
Серж Голдман покорно кивнул и будто во сне увидел, как незнакомец открывает дверь и выходит... Но деньги и чемоданчик были самыми что ни на есть реальными.
Выйдя на тротуар Пятьдесят второй улицы, Виктор Гринев глубоко вздохнул. Жребий брошен. Этот Голдман не внушал ему никакого доверия, но выбора не было. Гринев знал, что по его собственным следам идет ФБР. Теперь это был лишь вопрос времени. Они раскрыли его довольно быстро, но сейчас это уже не имело значения: его миссия была окончена. Используя Голдмана и Грельски, он 'засветил' старую сеть, на которую и должно было наброситься ЦРУ. Накануне он прибыл в Нью-Йорк слишком поздно и не успел на самолет. Сегодня рисковать было уже нельзя, и ему пришлось подключить промежуточное звено.
На углу Первой авеню из такси высаживались пассажиры; он сел в машину в почти радужном настроении. 'Голдман ни за что не посмеет ослушаться и уж тем более - открыть замок. Он достаточно хорошо обрабо... то есть подготовлен...'
Серж Голдман с убитым видом приоткрыл дверь спальни. Мариза спала, лежа на животе. От такого зрелища даже архиепископу захотелось бы изломать на куски свой посох. Несколько секунд Голдман смотрел на девушку, судорожно сглатывая слюну, и вдруг принял решение - самое безрассудное в своей жизни. Но что ему, собственно, было терять?
Ровно через тринадцать минут Серж Голдман выходил из квартиры на лестничную площадку, держа под руку Маризу. Наполовину сонная, наполовину пьяная, она бормотала:
- Котик, это просто шикарно! Ну, мы с тобой покатаемся!
Увидев чемоданы Голдмана, она забеспокоилась:
