Как только они оказались на улице Во-тан, Ту-ан встала посередине проезжей части так, что первое же проезжавшее такси вынуждено было остановиться, чтобы не раздавить ее. Прежде чем часовой успел засвистеть нарушившему правила водителю такси, Ту-ан прыгнула внутрь машины, увлекая за собой Малко. Разговор о цене был короток и яростен. Шофер плюнул в открытое окно и поехал.
- Поедем в 'Казита'. Я обожаю экзотические блюда.
Это был лучший корсиканский ресторан в Сайгоне.
* * *
Отяжелевшая от красного вина, которого она выпила довольно-таки много, Ту-ан болтала без умолку. Для вьетнамки семнадцати лет она казалась странно осведомленной. Много раз она посылала Малко призывные взгляды, и он, хотя и говорил себе, что она выполняет определенное задание, был этим очень польщен.
- Вы знаете Мей-ли? - спросил он.
- Да. А почему вы о ней спрашиваете? - Ее маленькие брови нахмурились.
- О! Только потому, что эта девушка подложила мне свинью.
- Вы спали с ней? - заинтересованно спросила Ту-ан.
Малко покачал головой.
- Нет, она даже не пришла на свидание. А потом исчезла. Ту-ан продолжала свою мысль, подогретую вином.
- Вы любите спать с девушками? - очень просто спросила она. - Вы знаток в этом?
Пораженный, Малко смотрел на нее.
Или у нее опыт был не по годам, или у нее были очень плохие учителя.
Под столом ее нога прижималась к ноге Малко. А сообщение об исчезновении Мей-ли оставило ее совершенно равнодушной. И Малко не посмел больше настаивать на ответе.
- А вы занимаетесь допросами? Как Мей-ли или другие?
Она покачала головой с брезгливой гримасой.
- Я не люблю разговаривать с этими девушками. Когда они не работают, они отправляются в бары. И потом спят с типами из штурмовой полиции. - Ее маленький носик комично сморщился. - Вы знаете, все эти девушки очень плохо пахнут...
Слава Богу, ее мораль охлаждала всякие иные намерения. Когда Малко оплачивал счет, она спросила:
- Вы не могли бы сказать комиссару, что послали меня куда-нибудь по делу, например, в посольство? Мне очень хочется пойти в кино.
Малко не смог удержаться от улыбки.
- Конечно.
- Тогда до завтра!
В мгновение ока она остановила такси и забралась в него, оставив Малко на краю тротуара. Он решил отправиться в 'Континенталь' повидать Чана. По дороге туда попытался разобраться в ситуации. Очень странно, что 'виновный' покончил с собой... Странно также, что вдруг исчезла Мей-ли... Странная смерть Митчела... Газеты ведь не сказали об этом ни слова! По приказу кого?
Добродушное лицо полковника Тука в мыслях Малко противостояло острым чертам лица метиски. Кто из них лгал?
Кто-то задел его, и он в испуге вздрогнул. Но это был всего лишь нищий, протягивающий умоляюще руку. Очевидно, повязка не была каждый день на одной и той же ноге у нищих, но это тоже был Вьетнам. И он дал ему на счастье монету в двадцать пиастров.
Малко нашел Чана, погруженного в таинственный разговор с вьетнамцем со странной головой мертвеца, который мгновенно испарился при виде Малко. Последний сел в беседке около Чана. Они находились во внутреннем саду отеля 'Континенталь', одном из самых спокойных мест в Сайгоне.
- Итак, - сказал Чан, - вы привыкаете к Сайгону?
Казалось, он очень рад встрече.
- Да, но в то же время Сайгон не хочет привыкать ко мне, - возразил Малко. - Меня чуть не постигла участь Митчела...
Когда он закончил свой рассказ, Чан насмешливо расхохотался.
- На ваше счастье они не сделали из вас 'опрокинутый банан'! Это очень неприятно!
- Спасибо, - серьезно сказал Малко. - Но кто это был, по вашему мнению?
- Существует масса людей в Сайгоне, которые интересуются вами, ответил Чан. - Это могли быть люди СИО или специальная полиция, или даже Вьетконг. Узнать это очень трудно. Вспомните мой случай: шесть месяцев тюрьмы во время Дьема. И что же, я ведь до сих пор не знаю, за что... Они меня пытали, а я не знал, в чем же я должен признаваться... И в один прекрасный день они меня выпустили. Весь последний месяц за мной следят люди из посольства. И опять я не знаю, почему.
- Из посольства? Но...
Вьетнамец весело пожал плечами.
- Я немного подгнил, вот меня и подозревают. Попробуйте разобраться, кто здесь вьетконговец, а кто нет? Не так давно наш знаменитый президент находился в контакте с Севером через одного своего хорошего друга. А потом политика изменилась! Тогда они посадили в тюрьму лучшего друга президента, и его будет судить трибунал за измену. Но он не будет приговорен к смерти, потому что его жена - любовница президента...
Все это напоминало Малко эпоху Возрождения с ее умопомрачительными интригами.
А Чан продолжал свой грустный монолог:
- Митчел... я познакомил Митчела со многими людьми. С опасными людьми... Он, возможно, ошибся в них...
Его глаза хитро блеснули, он забавлялся вовсю. Внезапно его голос понизился до едва слышного топота:
- Посмотрите на этого человека. Он проходит сейчас мимо Ассамблеи. С собакой.
Малко повернул голову и увидел белого с собакой-волком на цени. Он направлялся к отелю 'Каравелл'. Подстриженный под щетку, с широкими плечами он был похож на кадрового военного н штатском.
- Кто это?
Губы Чана быстро задвигались.
- Вы помните президента Дьема? Человеком, который выполнял задание ЦРУ, был он, вот этот Дэйв Колин... Бывший зеленый берет. Но он немного переусердствовал. Дьем и Ну должны были живыми приехать в Тан-сонихут. Сам президент Кеннеди звонил по этому поводу из Вашингтона. Но приказ был уже отдан и изменить его оказалось невозможно. По дороге, около Шолона, отряд военной полиции стрелял в них из кольтов. И Цански просто выбросил Дэйва, когда он стал ругаться с ним. Но Колин полюбил Вьетнам и остался в Сайгоне. Он создал маленькое дело и живет тихо. Но он тянет дьявола за хвост... Никто по- настоящему уже не доверяет ему. Вьетнамцы думают, что он все еще работает на ЦРУ, а его бывшие товарищи избегают его. Так что если в один прекрасный день в Цански бросят гранату, это будет не обязательно вьетнамец...
Малко проследил взглядом за Колином. Чан насмешливо смотрел на него. Он покончил со своей курицей и встал, дрожа.
- Будьте внимательны. До скорого! Мне холодно...
Было 38 градусов.
- Я вас познакомил с полковником Колином, - этими словами Чан заканчивал их встречу, - но не следует ставить об этом в известность Ричарда Цански. Ему это может очень не понравиться. А мы все тут нуждаемся в нем.
С этими таинственными словами, наполненными каким-то странным иносказанием, он направился между столиками к выходу и исчез.
Очень низко и медленно пролетел вертолет. Из его иллюминаторов угрожающе торчали дула пулеметов. Малко оставалось только доесть бифштекс, оросив его вином. Сайгон казался ему еще более враждебным и опасным.
* * *
Телефон дребезжал так слабо, что Малко подумал в первую минуту, что это ему просто кажется со сна. Но дребезжание продолжалось. Он окончательно проснулся и снял трубку. Сначала в трубке послышалось лишь какое-то неясное бормотание, потом он узнал голос своего информатора.
