Поворот удался. 'Незапятнанная обновленная идея' рванулась к своей новой судьбе. За ней, поднимая фонтан воды, шел отставший 'мерседес'.
Спотыкающийся тап-тап набрал скорость. Действительно, здесь воды было поменьше. В течение одной минуты Малко видел в пятистах метрах перед собой только красное здание казино. В ста метрах от него было посольство Соединенных Штатов. 'Незапятнанная обновленная идея' внезапно завалилась на правый борт. Малко попытался восстановить равновесие, но колеса завязли в колее, полной грязи, и безуспешно буксовали.
Снова они были зажаты.
По тротуару, примыкающему к пляжу, приближался 'мерседес'.
Малко выскочил, за ним - Джон. Шлепая по лужам, они пошли через широкий бульвар к маленькой улочке, поднимающейся к центру города.
Если им удастся добраться до нее, они могут спрятаться в окружающих ее развалинах. Вода доходила им до пояса, когда в двадцати метрах от них остановился 'мерседес'. Малко поднял свой пистолет и нажал на курок. Раздался только щелчок: оружие намокло.
Они услышали возбужденные крики 'фийет-лало', высыпавших из машины.
Они собирались расстрелять их в упор, как зайцев. Вдруг Джон Райли сдавленно вскрикнул:
- Посмотрите!
Настоящая стена желтоватой грязной воды потоком спускалась с улицы, где они хотели спрятаться: она катилась прямо на них.
Инстинктивно они прижались к ближайшей кокосовой пальме. Вода хлынула, вырывая камни, таща за собой ветки деревьев, разный мусор. Прижатые к пальме, Малко и Джон затаили дыхание.
Волна шла прямо на 'мерседес'!
Одну из 'фийет-лало', целившуюся в них, унесло, как соломинку, я она исчезла. Амур Мирбале успела приоткрыть дверь. 'Мерседес' подняло, несколько секунд он плавал, как плот, затем осел набок, колесами вверх, и исчез на пляже вместе со всеми пассажирками.
Как будто удовлетворившись этой добычей, стена воды сразу уменьшилась. А Малко и Джон Райли уже бежали к посольству.
Глава 20
Малко тщательно побрился, положил свой 'Ремингтон', освежился одеколоном 'Меннен' и посмотрел в зеркало. Его золотистые глаза еще больше выдавались на загорелом лице, но тревога придала резкость его чертам. Он выглянул в окно: небо было абсолютно голубым. Как и после грозы, спасшей ему жизнь. Уже десять дней гостевая комната посольства США была всем его миром. От страха быть похищенным он даже не выходил в сад.
Амур Мирбале отделалась сломанной рукой, что, впрочем, не уменьшило ее запаса ненависти. Две 'фийет-лало' утонули.
Без Джона Райли Фрэнк Джилпатрик, возможно, не устоял бы перед плохо замаскированными угрозами гаитян. Посольство окружали бронетранспортеры и патрули тонтон-макутов.
Во время бурного объяснения с послом пастор заявил о своей солидарности с Малко. Если его выдадут гаитянам, он тоже им сдастся. После краткого обмена телексами Государственный департамент официально объявил гаитянскому правительству, что Малко получил политическое убежище.
Оба мужчины жили в одной комнате, и Фрэнк еле разговаривал с ними. Макуты с жестокостью шли по следу последних членов банды Жакмеля. Одного из них убили два дня назад, когда он пытался попасть в посольство. Его тело, охраняемое тонтон-макутом, оставалось весь вечер под солнцем...
Зазвонил телефон. Малко снял трубку.
- Здравствуйте, это я.
Его тоска разом исчезла. Это уже стало ритуалом. Каждое утро, в один и тот же час, ему звонила Симона Энш из посольства Доминиканской республики, рядом с отелем Эль-Ранчо, где она получила убежище. Конечно, их разговоры прослушивались, но так плохо, что при параллельном включении нарушалась связь по всей линии...
- Добрый день, - ответил Малко.
Нежный голос молодой женщины был его единственным утешением. От всей его гаитянской авантюры оставалась только Симона. Хотя она была в Петионвиле, а он в Порт-о-Пренсе, они были дальше друг от друга, чем если бы находились на разных континентах. Но горячий голос молодой метиски заставлял его забыть о своем 'плене'.
Операция 'Вон-Вон' была закрыта ЦРУ. Мало-помалу отношения между США и гаитянским правительством нормализовались. Оставался только Малко. Официально он считался авантюристом, которому посольство предоставило убежище, но гаитяне ежедневно, требовали его выдачи. Он знал, что Фрэнк Джилпатрик каждый день ведет переговоры с Амур Мирбале, чтобы добиться пропуска. Сначала гаитяне потребовали миллион долларов.
Малко не успел ничего сказать: связь прервалась. Их, наверно, подслушивал целомудренный тонтон- макут.
В дверь постучали. Малко повесил трубку.
В комнату вошел Фрэнк Джилпатрик. В костюме, с галстуком, он обливался потом. В отношении галстуков гаитяне были весьма придирчивы. Можно ходить босиком, но обязательно с галстуком... Американец явно враждебно смерил Малко взглядом.
- Все в порядке!
Сердце Малко забилось сильнее.
- Вы хотите сказать...
- Вы отправляетесь прямым рейсом 'Америкэн Эйрлайнз' в Нью-Йорк в воскресенье. Вас обменяла на шестьсот тысяч доз противомалярийной вакцины и сто тысяч долларов наличными парню, который подписал вам пропуск.
Малко не верил своим ушам: ведь он уже написал Александре, что рискует провести зиму на Гаити.
- Спасибо, - сказал он, - это великолепно. Я обожаю это посольство, но в моем замке мне будет лучше...
Джон Райли вошел в комнату и остановился за спиной второго советника. Фрэнк сразу вышел, и Малко остался наедине с пастором.
- А Симона?
Малко еле осмелился задать этот вопрос... С момента своего заточения он искал способ, как вывезти ее с Гаити.
- Я уже думал об этом, - сказал Джон Райли. - Это немного притянуто за уши, но может получиться. Если вы хотите вывезти ее из страны, другого способа нет. Вот в чем суть: Симона Энш умрет. Доминиканцы положат ее в гроб, их будет, заботить только одно - поскорее избавиться от нее... За небольшую сумму в гурдах гробовщик отвезет ее сюда, а не похоронит в Петионвиле. Затем гроб уйдет с дипломатической почтой, а вы встретите ее в Нью-Йорке...
- Скажите мне... - начал он.
Джон Райли тихо рассмеялся:
- Успокойтесь, я не сошел с ума. Есть один трюк. Эта молодая особа умрет не по-настоящему. Ей дадут выпить 'конкомбрзомби', наркотик Вуду. Используя его, умганы создают в сельской местности зомби, чтобы напугать крестьян. Симона будет находиться в каталептическом состоянии, и потребуется серьезный осмотр, чтобы признать, что она жива... Затем надо будет только дать ей противоядие... Несколько дней она будет как в тумане, затем все придет в норму. Что вы скажете?
Малко ничего не сказал. Это было так неожиданно...
- Но кто констатирует смерть?
- Врач из доминиканского посольства. Он в курсе и ненавидит макутов.
- А Амур Мирбале? Ей не покажется странной внезапная смерть Симоны?
Американец тонко усмехнулся:
- Никоим образом. Смотрите сами: Симона Энш узнает о вашем отъезде, зная, что сама принуждена оставаться здесь, пока у куриц зубы не вырастут... В отчаянии она выпивает упаковку снотворного. Самоубийство. Раз все прослушивается...
План казался выполнимым, задумано достаточно хитроумно.
