Негритянке, чтобы дойти до посольства, достаточно было пересечь улицу. Она шла со сжавшимся сердцем. В охоте на тигра наибольшей опасности подвергается козочка, особенно в человечьем обличье.
Глава 5
Непрерывный мелкий дождик, заливавший Кувейт, сделал его похожим на Цюрих. Из 'шевроле', стоящего напротив главного входа в Амири-госпиталь, Малко мог видеть четырехметровые волны, бьющиеся о берег. Было так холодно, что захотелось включить отопление. Он подумал о несчастных бедуинах, сидящих в шатрах посреди пустыни. Очень тщательно князь проверил свой сверхплоский пистолет с разрывными пулями. Он рисковал наткнуться на врага, вооруженного автоматами, и должен был противопоставить нечто стоящее. Малко повернул голову к окнам хирургического отделения. Почти все - темные.
Кувейтский госпиталь на восемьдесят человек на три четверти пустовал, что, кстати, было неплохо, ибо знания врачей оставляли желать лучшего, а в медсестры шли индуски или палестинки, которых принимали на авось.
Взгляд остановился на одном из окон третьего этажа, за которым находилась Мариетта. А также Элеонора Рикор. Без помощи шейха Абу Чаржаха Малко ни за что бы не удалось осуществить свой план. Идея была несложной: если Винни передала мужу разговор с вице-консулом, палестинцы попытаются ликвидировать англичанку, чтобы не дать ей говорить. Просто-напросто зашлют в госпиталь убийц. Шейх согласился поменять палату Мариетты так, чтобы ее окна выходили на улицу, он устроил также, чтобы Элеонора смогла к ней пройти в неприемные часы. Не стоило производить вооруженной акции против госпиталя, что унизило бы кувейтцев, но скрытые действия вполне возможны.
Во всяком случае, Ричард Грин ждал в своей машине на Аль-Мубарак-стрит, по другую сторону здания. При нем находился карабин 'марлин', с которым Ричард охотился на газелей в пустыне, однако карабин вполне годился и для палестинцев. Между двумя машинами осуществлялась телефонная связь. У Элеоноры также был передатчик и маленькая телекамера, так что оба агента могли начать действия еще до того, как убийцы распахнут дверь. Малко надеялся, что, может, будет один, который при виде Элеоноры ударится в бегство. Ну и негритянка! Сейчас она там одна... Поистине надо иметь железные нервы. К счастью, у здания лишь один вход, к тому же убийцы если и прибудут, то на машинах: в Кувейте, как и в Калифорнии, плохо относятся к пешеходам.
* * *
Элеонора Рикор слышала лишь биение собственного сердца. Она попыталась взять себя в руки и вынула из сумочки маленький пистолет, способный на расстоянии в двадцать метров поразить человека. В который раз подходила она к двери и прислушивалась. Тишина. Мариетта спала под действием снотворных и успокаивающих средств. Лица не было видно под повязками, лишь белели тонкие руки поверх одеяла да пряди белокурых волос на подушке. Несмотря на все усилия египетских хирургов, на ее щеке так и остался чудовищный шрам. Но бедняжка была чересчур одурманена, чтобы отдать себе в этом отчет.
Элеонора подошла к окну и посмотрела вниз на машину Малко. Это немного ее успокоило. Передатчик покоился на груди - все же нет ощущения одиночества. Прошло уже несколько часов, молчание начинало давить. Девушка вздрогнула от тревоги и холода. Вечер казался нескончаемым. Вдруг она установила для себя одну странную вещь: на этаже не слышалось никакого шума. Словно госпиталь Амири ни с того ни с сего абсолютно опустел, превратился в корабль призраков... Она вновь подошла к двери и оглядела пустынный коридор. Двери соседних палат были раскрыты настежь, словно там никого не было.
Ступая неслышно, словно тигрица, она подобралась к комнате медсестер. Пусто. Чуланчик для нянечек. Пусто. Исключая двух или трех больных, она одна оставалась на всем этаже. Неожиданный шум пригвоздил негритянку к месту. Лифт. Окаменев, она слышала, как он остановился. Скрипя, отворилась дверца. С невероятной быстротой девушка достигла палаты и застыла за дверью с пистолетом в правой руке, держа левую на выключателе.
* * *
Малко не спускал глаз с окон палаты, где лежала Мариетта. Тремя минутами раньше перед входом остановилось такси. Из него вышел человек средних лет, седоватый, одетый по-европейски. Такси он не отпустил, что означало, очевидно, что визит не продлится долго. Может, врач, может, запоздавший посетитель, а может, и убийца. Малко тронул машину с места и остановился за такси. На миг пришло отчетливое сознание, какую ответственность он на себя берет: а вдруг как раз в эти мгновения за теми окнами совершается убийство двух женщин? Впрочем, к чему загадывать... Он обязан провести операцию.
* * *
С бешено колотящимся сердцем Элеонора нацелилась на дверь. В коридоре послышались легкие шаги. Кто-то остановился возле двери. Казалось, протекла вечность. Она едва сдержала рвущийся крик: створки легонько приотворились. Кто-то пытался их открыть, производя как можно меньше шума. На пол легла тусклая полоска света, она расширилась. Незнакомец изучал комнату. Девушка чувствовала, как напряженно бьется в висках кровь. Хотелось взвыть, закричать диким голосом. Дверь скрипнула снова, в полумраке стал угадываться чей-то силуэт. Постель находилась метрах в пяти. Совершенно инстинктивно Элеонора нажала на выключатель, и в мозгу ее отпечатался с фотографической точностью немолодой уже мужчина среднего роста, с лысеющим лбом и седыми усами. В правой руке он держал голубовато отсвечивающий хирургический нож.
Дальнейшее произошло очень быстро. Незнакомец стремительно повернулся, какую-то долю секунды они оба оставались недвижны, затем он резким движением пустил в нее нож и, сделав несколько шагов назад, выскочил в коридор. Негритянка непроизвольно спустила курок в тот момент, когда нож пронзил ей запястье. Пуля попала в потолок, посыпалась штукатурка. Мариетта проснулась, вскочила и, не помня себя, завыла от ужаса. Здоровым глазом она глядела на Элеонору, пыталась говорить и не могла. Негритянка кинулась к ней:
- Успокойтесь! Успокойтесь! Все хорошо!..
Этого нельзя было сказать с полной уверенностью... Элеонора заколебалась, однако приказ Малко означал одно: не покидать палаты. Если мужчина в пределах госпиталя, она сумеет его перехватить. Если он вышел, то внизу Малко и Ричард Грин. Не помня себя, девушка нажала на кнопку передатчика:
- Он здесь, он - здесь!..
* * *
Седоусый быстрым шагом вышел из госпиталя. Сообщение Элеоноры подтвердило предположение Малко.
- С вами и Мариеттой все в порядке? - взволнованно спросил он.
- Да!
Тут же Малко связался с Грином, и они пристроились к такси. Оно повернуло сначала направо, к Соур- роуд, потом налево, минуя английское посольство, потом стало кружить по городу, проезжая почти по всем поясам. Малко, не отставая ни на пядь, с тоской спрашивал себя, когда это кончится. Наконец они выскочили на большую торговую улицу Фахд аль-Салем. Торговые ряды по обе стороны выглядели хмуро и мрачно. Единственное окошко светилось в полицейском участке, где дремал полицейский в черной форме. Такси на полной скорости проскочило на желтый свет и, свернув влево, взяло направление к морю.
Малко пришлось остановиться, потому что зажегся красный свет, но перекресток был пустынным в этот час, и князь рванул вперед, презрев правила уличного движения. Неожиданно в начале улицы Хиляли-стрит такси остановилось. Напротив возвышалось грязно-белое здание гостиницы 'Фоэниция'. Малко заметил, как фигура убийцы мелькнула на мгновение в неоновом свете ночного клуба и скрылась за маленькой дверцей справа. Князь затормозил. Подкатил 'кадиллак' Ричарда Грина. Глаза американца смотрели тревожно:
- Я вас чуть не потерял...
Малко думал о другом.
- 'Фоэниция' - центральное логово приезжих палестинцев. Что же касается ночного клуба, то в Кувейте он единственный. Я спущусь. Ждите меня здесь. В случае чего - вот приблизительное описание этого типа...
И Малко по мере возможности обрисовал наружность седоусого.
Стены зала были увешаны фотографиями пышногрудых восточных танцовщиц. Малко сбежал по маленькой лестнице, ведущей в подвал, откуда доносилась тягучая арабская музыка. Он очутился в плохо освещенной большой комнате с низким потолком и красными давящими стенами. Как раз напротив лестницы располагался грязный бар. Почти все столики пустовали. Слева возвышалась сцена, на которой никого не было. В уголке четыре японца заканчивали ужин. Малко медленным, изучающим взглядом обвел всю комнату, как вдруг его внимание привлекли пестрые блестки в полутемном пространстве за сценой.
Рядом с молодой арабкой стоял тот, которого он преследовал. Женщина с черными распущенными волосами была одета в немыслимо короткую юбку с длинной бахромой и усеянный блестками бюстгальтер. Безусловно, она относилась к вполне определенному разряду женщин.
К Малко подскочил официант:
