прикончить, добьются, чтобы хищник выклевал ему глаза.
Абдул Заки долго жал руку Малко.
- Счастливого Нового года!
Машинально улыбаясь, тот подумал, что для палестинца Жафара этот год оказался слишком коротким и слишком печальным.
Расставаясь, Абу Чаржах шепнул князю на ухо:
- Говорят, что в гневе Заки натравливает сокола на слуг...
'Очаровательный персонаж', - подумал Малко. Ему надо было срочно встретиться с начальником отделения ЦРУ в Кувейте Ричардом Грином.
* * *
Ричард Грин, обескураженный, оттолкнул ногой портативные весы, стоявшие под его столом: в Абу-Джаби он снова набрал два с половиной килограмма, так и не уговорив эмира не покупать французские 'миражи'. Теперь Грин весил сто двадцать килограммов.
- Я не нахожу вас слишком полным, - задумчиво произнес Малко.
Со своей ровной бородкой, низким лбом, правильными чертами и ростом метр девяносто, Ричард выглядел весьма представительно. Он горько засмеялся:
- У меня просто хороший портной, вот и все. Но если бы вы видели меня раздетым!.. Впрочем, вернемся к нашим баранам. Итак, какие у вас намерения?
- Это именно тот самый вопрос, который я постоянно себе сейчас задаю, вздохнул Малко. - Вы знаете об этом ровно столько, сколько я. К тому же я вынужден доверять шейху Абу Чаржаху. А за двадцать четыре часа я не смог этого человека изучить.
- Думается, это тип что надо. Он ненавидит палестинцев, и ему хочется, чтобы Кувейт сохранил добрую репутацию. Мечтает, к примеру, создать здесь оазис туризма. Однако не шевельнет пальцем, чтобы что-то сделать официально. Он не может. Как-никак, мы находимся в арабской стране.
- В деле с Жафаром ему пришлось пошевелить многими пальцами, между прочим, - заметил Малко.
Американец пожал плечами:
- Статист... Но если придется затронуть значительных, он превратится в ничто.
Ричард Грин от души посмеялся, когда узнал, к какому способу прибег Чаржах для знакомства с Малко. Он заверил князя, что тот не хотел ничего плохого, что он просто решил испытать его мужество и что они могут безусловно рассчитывать на помощь шейха. До известных пределов, конечно...
- Государственный секретарь прибывает через семнадцать дней, - вновь сделался серьезным Грин. - Если его даже не убьют, а просто встретят пулеметной очередью, я спокойно могу подавать в отставку.
Постучали, и в дверь вошла весьма подтянутая Элеонора Рикор. Она села на диванчик рядом с Малко:
- Что нового?
Малко рассказал, как прошел остаток вечера, включая прием у Абдула Заки.
- Вы знаете эту Винни? - спросил он. - Это настоящая Пассионария, но в этом, может, кроется единственная возможность узнать о планах ее супруга. Ко всему прочему, она все же не арабка.
Элеонора кивнула:
- Это истеричка, помешанная на палестинской проблеме. Меня она отшвыривает, потому что я - черная. Одно время ей хотелось заставить меня произносить антисионистские речи в ее клубе.
- Она охотно бы швырнула гранату в Киссинджера своими белыми ручками, с горечью заметил Грин. - Бог с ней, с этой милой женщиной!..
Малко стало вдруг душно в этом крохотном бюро с низкими потолками. ЦРУ не очень-то балуют в Кувейте. Ричард Грин, к примеру, расположился в подвале маленького здания. В том же комплексе находился дом, занимаемый послом. Скудость информации о палестинцах, которой располагал Грин, явно огорошила князя.
- Вы действительно ничего не знаете о палестинцах?
- Знаю, конечно! Я стараюсь иметь с ними максимум контактов. Но это все 'хорошие', 'положительные' палестинцы. 'Дурные' же считают меня истинным дьяволом и, увидев, перебегают на другую сторону тротуара. Они не поддаются никакому контролю, и они-то как раз являются самыми опасными. Их поддерживает полковник Каддафи.
Малко подумал о тридцати трех ни в чем не повинных, недавно убитых в Риме. Конечно, были все основания беспокоиться. Неожиданная мысль пришла ему в голову:
- Элеонора, можете ли вы повидаться с Винни Заки?
Негритянка удивленно на него посмотрела:
- Думаю, что да.
- Хорошо. Знает ли она, что вы работаете на контору?
- Вряд ли.
Он улыбнулся:
- Чудесно! Сделайте так, чтобы она об этом узнала. И попросите об одной услуге.
* * *
Две женщины были единственными посетительницами пиццерии 'Хилтона'. Винни немедленно откликнулась на просьбу вице-консула. Теперь она выслушивала объяснения негритянки, стараясь ничем не выдать своей заинтересованности. Элеонора рассказала ей все: и о том, что она работает на ЦРУ, и о том, что принц Саид продавал ей информацию, и о том, что он собирался назвать ей имена палестинцев, собирающихся убить Генри Киссинджера.
Винни Заки слушала внимательно и наконец спросила:
- Для чего вы все это мне рассказываете?
Элеонора сделала вид, что чрезвычайно смущена:
- Видите ли, вы всегда проявляли по отношению ко мне столько участия... У нас, естественно, различные политические взгляды, однако я думаю, что...
Винни положила руку на руку Элеоноры:
- Я буду счастлива вам помочь...
Элеонора подняла глаза и вдруг почувствовала себя не в своей тарелке. Винни смотрела на нее с выражением влюбленного мужчины.
- Видите ли, - продолжала вице-консул, - нам известно, что перед смертью принц Саид говорил о палестинцах с этой англичанкой, с Мариеттой. У нее могут быть для нас ценные сведения. Но сейчас она находится под надзором кувейтской полиции, которая запрещает нам с ней общаться. Говорят, что девушка будет в состоянии говорить дней через пятнадцать. Но это слишком поздно... Если бы вы могли с ней встретиться и передать ее рассказ мне, это было бы потрясающе...
Рикор замолчала, предпочитая не заглядывать в глаза собеседницы, которые вдруг превратились в две ледяшки. Молчание длилось минуты три, после чего Винни словно бы оттаяла и с ослепительной улыбкой проговорила:
- Я думаю, что смогла бы оказать вам подобную услугу. У Абдула огромные возможности, и мне не станут чинить препятствий. Я скажу, что хочу видеть англичанку, чтобы узнать о ее здоровье.
- Великолепно! - воскликнула Элеонора. - Вы окажете мне неоценимую услугу.
Винни продолжала ее рассматривать с каким-то странным выражением в глазах.
- Я очень рада. Надеюсь, что как-нибудь вы сможете провести у нас вечер. Мы будем втроем. Абдул не любит выходить, но дома мы частенько недурно проводим время.
Негритянка решила, что зря придает значение всяким пустякам, но неприятное ощущение не проходило.
- В каком она госпитале? - спросила Винни.
- В Амири-госпиталь, палата 321.
Винни быстренько записала адрес, допила 'Виши' и встала. Они остановились перед доу, старинной лодкой для рыбной ловли, которая украшала холл 'Хилтона'. Остальные догнивали в старом порту. С тех пор как в Кувейте нашли нефть, население перестало заниматься рыболовством.
- Как только с ней увижусь, позвоню вам, - пообещала датчанка. - Можете на меня рассчитывать.
Обнимая Элеонору, Винни прижалась к ней так, как прижимаются мужчины.
