немедленно пристрелим!
Диспетчеры в ужасе пригнули головы к столам. Молодой человек с большими пышными усами улыбнулся:
- Братья! Не бойтесь! Мы не причиним вам никакого зла. Мы - члены коммандо 'Иерусалим', которая через несколько минут уничтожит проклятую сионистскую банду.
Диспетчеры, словно по команде, бросили взгляд на специальное, укрепленное в стене зеркальце, которое показывало, что происходит снаружи. Там повсюду сновали полицейские, солдаты, ездили взад и вперед военные машины и танки. И при всем том палестинцы сумели, несмотря ни на что, проникнуть в диспетчерскую, словно к себе домой. Главный диспетчер проклял организаторов безопасности. Он был египтянином и не очень-то жаловал палестинцев.
- Что вам надо? - спросил он.
- Когда прибывает самолет Генри Киссинджера?
Главный налетчик подошел к радарной установке.
- Не бойтесь, - сказал он, - и отвечайте!
- Самолет вот-вот должен приземлиться, - пересохшими губами прошептал египтянин.
В этот момент в громкоговорителе прозвучал спокойный голос:
- Кувейт-тауэр, здесь ноябрь 720, фокстрот, проходим взлетную полосу.
Диспетчер, сидевший рядом с главным, тотчас ответил в микрофон:
- Ноябрь 720, фокстрот, здесь Кувейт-тауэр, номер один на посадке. Разрешаю брать конец первой дорожки...
Палестинец внимательно слушал. Слышалось потрескивание громкоговорителя. Все молчали. Наконец вдалеке послышалось гудение 'Боинга', который катил теперь по дорожке. Почти в тот же момент раздался голос штурмана:
- Кувейт-тауэр, здесь ноябрь 720, скорость контролируется.
Лицо палестинца исказила зловещая улыбка. Он наклонился к уху главного диспетчера:
- Скажи ему, чтобы направлялся к зданию аэропорта и остановился у пункта Т-3. Диспетчер подскочил:
- Но мне даны как раз противоположные инструкции! Самолет должен подойти к ангару Кувейтской авиакомпании. Я не могу ослушаться приказа Мокбакаха!
- Поторопись! - холодно приказал палестинец. - Если ты не подчинишься, я тебя убью. Тебе, подумай только, придется умереть за сионизм и американский империализм!
Террорист надавил дулом автомата на шею диспетчера. У того потек по спине холодный пот. Дуло автомата еще сильнее вдавилось в шею. Диспетчер проглотил слюну. Ему не хотелось умирать за Генри Киссинджера.
- Ноябрь 720, фокстрот, - сказал он придушенным голосом, - здесь Кувейт-тауэр. Ваша посадка танго 3, дорожка 2.
Диспетчер всем своим существом чувствовал, что штурман ощутил неестественность его голоса, однако дисциплинированный американец отозвался ясно и точно:
- Кувейт-тауэр, здесь ноябрь 720, фокстрот, вас понял, дорожка свободна.
Египтянин, вытаращив в ужасе глаза, смотрел на палестинца.
- Что вы делаете?! Вас же заметят! Там полно народу!
Террорист жестко улыбнулся:
- Там никого не будет. Там будем мы!
Глава 20
Шино-Бю сквозь полуприкрытые веки наблюдала за пассажирами транзитного зала. Какие-то мужчины ходили взад и вперед с озабоченными физиономиями. Она разлеглась на скамейке и стала глазеть в потолок. Он весь был в трещинах и разводах - как раз для нищей публики из Дюбаи, которая прибыла в Кувейт, надеясь приискать работу. Арабы в мятых и грязных дишдашах не обращали никакого внимания на тощую японку, которая походила на обычную бродяжку.
В Бомбее никакой проверки багажа не было. В Кувейте ее чемодан вместе с другим багажом, предназначенным для транзита, поместили между транзитным залом и холлом аэропорта. Таможенному досмотру они не подлежали. Самолет на Бейрут отправлялся в 4 часа 30 минут, багаж грузился за час до отлета.
Японка чувствовала себя в полнейшей безопасности и, усмехаясь, поглядывала на битком набитые таможенные боксы, где проходил такой свирепый обыск, что пассажир был счастлив, если разрешали пронести зубочистку. Дела с доставкой оружия пока шли отлично, но Жамбо не выходил у Шино-Бю из головы. Она никак не могла понять, что с ним приключилось. Кроме того, японка боялась, что встречающие могут ее не узнать.
Неожиданно она увидела какого-то мужчину, который, показав на контроле раскрытый документ, спокойно вошел в транзитный зал и пересек его из конца в конец с таким видом, словно кого-то искал. Мужчина, уже в годах, с седоватыми усами и интеллигентным лицом, выглядел солидно и представительно. Шино-Бю сидела на скамейке, вытянувшись всем своим тощим телом, и едва сдерживалась, чтобы не закричать.
Усатый подошел к стойке бара, заказал кофе и, облокотившись на стойку, стал внимательно изучать находившихся в зале. Видимо, в чем-то удостоверившись, он отставил чашечку в сторону, вновь пересек зал и опустился на скамейку напротив неказистой иностранки.
- Шино-Бю?
Он говорил почти не разжимая губ, и ей показалось, что она ослышалась. Однако мужчина смотрел на нее не отрываясь, и японка сделала непроизвольное движение, чтобы встать. Но усатый жестом приказал ей не двигаться.
- Спокойно. За нами, может быть, наблюдают. Мы боялись, что вы не приедете. У вас были какие- нибудь осложнения?
Она заколебалась:
- Да... Перед самым отъездом Жамбо заболел. Поэтому я одна.
- Болен!
В его голосе послышалось облегчение.
- Где чемодан?
- С другой стороны. Перед таможней.
- Какой он?
- Коричневый, С ремнями и белой отметкой сзади.
- Великолепно! - улыбнулся он. - Я благодарю вас от имени моих товарищей. Всего хорошего. Надеюсь встретиться с вами в Бейруте!
Усатый встал и удалился, и как раз в этот момент на одной из взлетных дорожек японка увидела медленно приближающийся гигантский самолет с американским флагом на борту. Еще метров тридцать - и он остановится перед стенами аэропорта. Шино-Бю затаила дыхание. Где находились сейчас члены коммандо 'Иерусалим', что они делали? А вдруг им не удалось проникнуть в аэропорт?
* * *
У Ричарда Грина возникло ощущение, что его сто двадцать килограммов превратились в груду желатина. Повернув голову, он увидел остановившийся возле аэропорта в полутора километрах от них 'Боинг-707' военно-воздушных сил США. Там не предусматривалось планом никакой охраны прибывающего самолета.
- Проклятая сила! Что происходит! - взвыл американец.
Возле него толпились полицейские, солдаты и агенты секретной службы. Огромный красный ковер окружала живая автоматная изгородь, гигантский ангар Кувейтской авиакомпании, казалось, потонул под бесчисленными пулеметами.
Ричард повернулся к помощнику Абу Чаржаха, который организовывал встречу:
- Сделайте же что-нибудь, черт возьми! - Он в отчаянии воздел руки к небу: - Как это получилось?! Кто дал приказ экипажу самолета остановиться возле аэропорта?!
- Безусловно, диспетчеры из контрольного пункта, - побелевшими губами прошептал кувейтец.
- Позвоните туда немедленно и прикажите, чтобы переменили команду и приказали самолету поворачивать к ангару!
