Кувейтец кинулся к машине и стал лихорадочно бить по клавишам телефона. Возле него с окаменевшим лицом ждал Грин:
- Ну, что?
- Они... они... не отвечают.
Грин секунды две стоял неподвижно, потом ринулся к полицейскому 'джипу' и втиснулся в кабину, сзади в мгновение ока очутились три агента секретной службы. Один из агентов по передатчику дал команду всем полицейским, рассыпанным по территории аэропорта, мобилизоваться и быть готовыми к атаке. К сожалению, большинство из них находилось слишком далеко от места событий, чтобы оказать действенную помощь. Ричард в отчаянии смотрел на приближавшийся к аэропорту самолет. Чтобы туда доехать, требовалось, по крайней мере, минуты четыре. Целая вечность... Что же делать?! Что делать?
* * *
'Мерседес' одолел последние метры, ведущие к аэропорту. Масса других машин мчалась отовсюду в том же направлении, но все они находились гораздо дальше 'мерседеса'.
* * *
- Откройте! - крикнул чей-то нетерпеливый голос. - Откройте немедленно!
Диспетчеры, которых палестинцы продолжали держать под прицелом, молча в отчаянии переглянулись. Возле диспетчерского пункта просвистели реакторы 'Боинга'. Радио проговорило:
- Кувейт-тауэр, здесь ноябрь 720, фокстрот, приближаюсь к танго-3, конец.
Радио замолкло. В дверь отчаянно колотили ногами и прикладами. Один из палестинцев крикнул по- арабски:
- Если вы сорвете дверь, мы немедленно убьем диспетчеров!
Снаружи продолжали неистово бить по двери, которая уже почти срывалась с петель. Палестинец отчеканил:
- Ликвидируем первого заложника!..
Он схватил одного из диспетчеров за волосы, повалил его на колени, пригнул голову к полу и стволом пистолета надавил на шею.
- Скажи им, что я с тобой делаю, собака!
Тот дрожащим срывающимся голосом истерически завопил:
- Остановитесь! Прошу вас, остановитесь! Он сейчас меня убьет!
Двое других диспетчеров застыли, не в силах вымолвить ни слова. Наконец старший произнес:
- Что же вы с нами делаете?! Мы ведь такие же арабы, как и вы!
- Вы не арабы! - сквозь зубы прошипел палестинец. - Вы грязные собаки и подлецы. Иначе бы вы сражались вместе с нами!
- Откройте! - орали снаружи. - Вы врете! Мы не верим ни единому вашему слову!
- Не верите, псы?! - Палестинец нажал на спусковой крючок, и пули просвистели в нескольких сантиметрах от головы несчастного. - А ты молчи! крикнул палач сжавшемуся в комок диспетчеру. - Не то...
Кошмар длился, диспетчеры ждали неминуемой смерти, раздирая уши, свистели реакторы 'Боинга'...
- Мы казнили первого заложника! - выкрикнул палестинец. - Оставьте нас в покое! Через десять минут выйдем!
По ту сторону двери раздался сухой требовательный голос кувейтца-командира:
- Огонь!
Раздался глухой взрыв, окутанная клубами сизого едкого дыма дверь рухнула, и палестинец с колена пустил автоматную очередь в образовавшийся проем. Лавина солдат и полицейских отхлынула. Другой палестинец выхватил из кармана гранату, вырвал предохранитель и с криком 'Палестина! Палестина!' швырнул ее в микрофон.
Дальше все смешалось: в диспетчерскую ворвались солдаты, которые почти в упор расстреляли палестинца с автоматом, стоявший на коленях диспетчер мешком свалился на пол с раздробленным черепом, был убит и второй палестинец. В этот момент взорвалась граната, во все стороны метнулись длинные языки пламени, посыпались осколки, стоявший возле микрофона диспетчер превратился в воющий горящий факел, третий выскочил в коридор и тут же упал, сраженный десятком пуль.
Из разбитых окон диспетчерской валили клубы черного дыма. Пламя сжирало трупы террористов, диспетчеров, погибших солдат и полицейских. В это время внизу, отданный на милость коммандо 'Иерусалим', остановился везущий Киссинджера и десятка три журналистов 'Боинг-707'.
* * *
Пятеро носильщиков в белых комбинезонах с эмблемой Кувейтской авиакомпании на спине, не торопясь, прошли в багажный зал, и тут же непонятно откуда раздались автоматные выстрелы. В транзитном зале началась паника: люди бросались на пол, стремились выскочить на летное поле, их отбрасывали контролеры в полицейской форме, отовсюду слышались крики о помощи, ругань и проклятия. К зданию подкатывал 'Боинг-707'.
Однако среди всей этой сутолоки носильщики оставались совершенно спокойными, словно это их не касалось. Подхватив с дюжину чемоданов, они вынесли их наружу, выбрали коричневый с ремнями и белой отметкой и моментально его раскрыли. Не прошло и минуты, как автоматы были разобраны, а гранаты рассованы по карманам. Метрах в двадцати от белых комбинезонов застыла громада недвижного самолета.
Раздался взрыв - из окон диспетчерской повалил черный дым. Двое носильщиков, навалившись на передвижную лестницу, покатили ее по направлению к 'Боингу'. Остальные охраняли их с тыла. Теперь, казалось, ничто не могло помешать миссии самоубийц-террористов.
В том случае, если члены экипажа, ни о чем не подозревая, откроют дверь, палестинцы должны были забросать проем гранатами и поливать автоматными очередями всех, кто попытается спастись. Если же дверь не будет открыта, члены коммандо договорились стрелять по крыльям и бросать гранаты под самолет, от чего тот должен был обязательно взорваться.
Стоя напротив 'Боинга', руководитель коммандо Салем Бакр почувствовал, как по его спине побежали струйки холодного пота, а во рту появился неприятный металлический привкус. Он подумал, что это, возможно, от страха и что он не выработал в себе привычки с отрешенной мудростью думать о собственной смерти. До сих пор он успешно занимался вопросами смерти других.
* * *
Малко заметил и людей в белых комбинезонах, которые катили передвижную лестницу, и идущих за ними других, с автоматами наперевес, и черный дым, поваливший из окон диспетчерской.
- Это террористы! - не помня себя, закричал он Чаржаху.
Тот, кипя яростью, перемежал арабские проклятия с английскими. Малко промчался справа мимо 'Боинга' и резко повернул налево. Взвыли тормоза, 'мерседес' занесло на повороте, и он оказался между людьми в белом, катившими лестницу, и носом самолета.
Малко с Абу Чаржахом спрыгнули на землю. Однако первый носильщик уже целился в князя, и не успел тот выхватить свой суперплоский пистолет, как он выстрелил. Раздался сухой щелчок, и по белому комбинезону побежала густая алая кровь: оружие взорвалось в руках террориста и разворотило ему грудь и лицо.
Малко присел на корточки, прицелился в Салема Бакра и два раза выстрелил. Журналист повернулся вокруг собственной оси, упал на колени, поднялся... Отбросив автомат, он схватил гранату и из последних сил швырнул ее в сторону 'Боинга'. Граната подпрыгнула, покатилась и остановилась под крылом, метрах в трех от Малко. Взрыва не последовало.
Один из палестинцев спрятался за передвижной лестницей и швырнул гранату оттуда. Она попала Малко в плечо, стукнулась о бетон и покатилась к передней части самолета. Результат оказался тот же - граната не взорвалась.
Три машины, полные солдат, полицейских и агентов секретной службы, на полной скорости мчались к 'Боингу'. У оставшихся в живых террористов оставалось совсем мало времени. Стоя на коленях, раненый журналист подобрал брошенный автомат и прицелился в бак с горючим. Он нажал на гашетку, но автоматной очереди не последовало. Вместо этого оружие как-то странно дернулось в его руках, и от него в разные стороны посыпались рваные металлические осколки, некоторые из них впились в лицо Салема Бакра. Воя от боли, он скорчился на бетоне.
Потрясая кинжалом, Абу Чаржах смело бросился вперед, презирая смерть и стрелявших палестинцев. Трое из них одновременно швырнули свои гранаты, но те, словно шары для гольфа, лениво покатились в
