- Идемте же ко мне, говорят вам, - уже сердясь, повторил Венус.
Не сообразив, под каким предлогом отказаться, мистер Вегг ответил восторженно:
- Разумеется! Ну разумеется. - Он запер 'Приют', и они отправились, причем мистер Венус взял Вегга под руку и держал с замечательной цепкостью.
В окне мастерской мистера Венуса горел все тот же тусклый свет, в котором зритель не совсем ясно различал все тех же двух лягушек, с рапирами в лапах, до сих пор все еще не решивших вопрос чести. Мистер Венус, уходя, запер дверь на ключ, а теперь открыл ее ключом и, как только они вошли, снова запер изнутри; не раньше, однако, чем закрыл ставнями окно мастерской.
- Теперь никто не войдет, пока не впустим, - сказал он напоследок, тут для нас самое укромное место.
И он сгреб в кучку еще горячие уголья на ржавой решетке очага, развел огонь и снял нагар со свечи на узеньком прилавке. Трепетные отблески огня вспыхнули там и сям на темных засаленных стенах: индийский младенец, африканский младенец, разобранный на части английский младенец, коллекция черепов и все остальное собрание редкостей вдруг стало на свои места, словно все они тоже отлучались из лавки, как и хозяин, и пунктуально минута в минуту вернулись к общему сбору, чтобы присутствовать при открытии тайны. Французский джентльмен заметно подрос, с тех пор как мистер Вегг его видел; теперь у него появились ноги и голова, хотя руки временно отсутствовали. Кому бы ни принадлежала в прошлом эта голова, Сайлас Вегг счел бы за личное себе одолжение, если б у нее было поменьше зубов.
Сайлас молча уселся на деревянный ящик перед огнем, а Венус, опустившись на низенький табурет, извлек из-под рук скелета поднос с чашками и поставил на огонь чайник. Сайлас внутренне одобрил эти приготовления, надеясь, что в конце концов бдительный ум мистера Венуса угаснет, залитый чаем.
- Ну, сэр, - сказал Венус. - Теперь все тихо и спокойно. Посмотрим, что вы там нашли.
Все еще неохотно, еле-еле двигая руками и бросив не один взгляд на руки скелета, словно боясь, как бы эти руки не вытянулись вперед и не выхватили у него документ, Вегг открыл шляпную коробку и показал копилку, открыл копилку и предъявил документ. Он крепко держал его за уголок, а Венус, ухватившись за другой уголок, читал внимательно и жадно.
- Что, компаньон, верно я вам говорил? - сказал, наконец, мистер Вегг.
- Да, компаньон, верно, - ответил мистер Венус.
Мистер Вегг сделал легкое, изящное движение, словно собираясь сложить документ, но мистер Венус уцепился за свой уголок.
- Нет, сэр, - сказал Венус, мигая подслеповатыми глазами и покачивая головой. - Нет, компаньон. Теперь является вопрос, у кого это будет храниться. Вы знаете, компаньон, у кого это будет храниться?
- У меня, - сказал Вегг.
- Ни боже мой, компаньон, - возразил Венус. - Это ошибка. У меня. Теперь послушайте, мистер Вегг. Я не хочу с вами ссориться, еще меньше того - заниматься из-за вас анатомией.
- Что вы хотите этим сказать? - живо отозвался Вегг.
- Хочу сказать, приятель, - неторопливо ответил Венус, - что едва ли возможно быть более расположенным к человеку, чем я расположен к вам в данную минуту. Однако я у себя дома, я окружен трофеями моего искусства, и все инструменты у меня под рукой.
- Что вы хотите сказать, мистер Венус? - опять спросил Вегг.
- Я уже заметил, что окружен трофеями моего искусства, - мирно ответил Венус. - Их очень много, у меня большой запас разных человеческих костей, вся мастерская ими забита, мне сейчас просто не нужно больше никаких трофеев. Но я люблю мое искусство и все его приемы знаю назубок.
- Лучше всякого другого, - согласился мистер Вегг с довольно растерянным видом.
- Вы бы этого не подумали, но в ящике, на котором вы сидите, - сказал Венус, - находится смесь - кости от разных человеческих экземпляров. И в том прекрасном экземпляре, что в углу, тоже есть кости от нескольких человеческих скелетов, - тут он кивнул на французского джентльмена. - Ему еще недостает рук. Не скажу, однако, чтоб я очень с этим торопился. Мне не к спеху.
- Вы, должно быть, заговариваетесь, компаньон, - остановил его Сайлас.
- Уж извините меня, если заговариваюсь, - возразил Венус. - Со мной это случается. Я люблю свое искусство, знаю назубок все его приемы и намерен сам хранить этот документ.
- Но при чем же тут ваше искусство, компаньон? - спросил Вегг самым вкрадчивым тоном.
Мистер Венус мигнул вечно воспаленными глазками, обоими сразу, и, поправив чайник на огне, заметил про себя глухим голосом:
- Вскипит минуты через две.
Сайлас Вегг взглянул на чайник, взглянул на полки, взглянул на французского джентльмена в углу и слегка съежился, взглянув напоследок на мистера Венуса, который моргал красными глазками, запустив свободную руку в жилетный карман, - возможно, за ланцетом. Они с Венусом сидели по необходимости очень близко, совсем рядом, ибо каждый уцепился за уголок документа, который был не более как простым листом бумаги.
- Компаньон, - сказал Вегг, еще вкрадчивее прежнего, - предлагаю разрезать его пополам и чтоб каждый взял себе половину.
Венус помотал встрепанной головой и ответил:
- Не годится его портить, компаньон. Похоже будет, что завещание уничтожили.
- Компаньон, - сказал Сайлас после паузы, во время которой они молча созерцали друг друга, - не говорит ли ваша выразительная физиономия о том, что вы собираетесь предложить нечто среднее?
Венус помотал взлохмаченной головой и ответил:
- Компаньон, один раз вы уже утаили от меня эту бумагу. Больше вы ее от меня прятать не будете. Предлагаю вам хранить копилку и ярлык, а о бумаге я сам позабочусь.
Сайлас после недолгого колебания вдруг выпустил свой уголок документа и воскликнул опять тем же вкрадчивым и жизнерадостным тоном:
- Что такое жизнь без доверия! Что такое человек без чести? Берите на здоровье, компаньон, это будет в духе дружбы и доверия.
По-прежнему моргая обоими красными глазками сразу - но скромно и ничем не показывая своего торжества, - мистер Венус сложил бумагу, оставшуюся у него в руке, запер в ящик позади себя, а ключ положил в карман. После этого он предложил:
- Чашку чаю, компаньон?
На что мистер Вегг ответил:
- Спасибо, компаньон, - и чай был заварен и разлит по чашкам.
- Дальше возникает вопрос, - сказал Венус, дуя на блюдечко с чаем и глядя поверх него на своего поверенного и друга, - в каком направлении теперь действовать?
На этот счет Сайлас имел сказать очень многое. Сайлас позволил себе напомнить своему другу, брату и компаньону о волнующих эпизодах, которые они читали нынче вечером; о параллели между ними и покойным владельцем 'Приюта', которую явно проводил в уме мистер Боффин, о теперешних обстоятельствах в 'Приюте', о фляге и о шкатулке. О том, что будущность его друга и брата, а также и его самого, очевидно, обеспечена, потому что им стоит только назначить цену этому документу и получить деньги с баловня фортуны и ничтожного червя, который теперь гораздо более похож на червя, нежели на баловня. О том, что, по его мнению, цену эту можно определить одним-единственным словом, и это слово 'пополам!'. О том, что возникает поэтому вопрос, когда именно крикнуть: 'Чур, пополам!' О том, что он может рекомендовать план действий, с одной только оговоркой. О том, что этот план действий состоит в том, что им следует терпеливо выжидать; они допустят, чтобы насыпи постепенно срыли и свезли, а сами тем временем воспользуются случаем последить за работами; то есть, по его мысли, рыть и копать будут за чужой счет, а они могут еженощно исследовать уже перекопанный мусор для своих личных целей, а уже после того как мусор вывезут и они воспользуются этим случаем для своих выгод, только тогда, и никак не раньше, они нападут на баловня и червя, как снег на голову. Но тут-то и вступает в силу оговорка, на что он и обращает особое внимание своего друга, брата и компаньона. Никак нельзя допустить, чтобы червь и баловень захватил хотя бы часть состояния, которое они теперь вправе считать своим. После того как он, мистер Вегг, увидел, что баловень фортуны норовит воровским манером удрать с флягой, а ее драгоценное
