- Пришли за папиными книгами? - Из сумрака возник старикашка такого маленького роста, что его голова едва виднелась из-за прилавка. - Думал, уж не объявитесь, не принесете взнос за неделю. Срок ведь прошел вчера. Хорошо еще, что я их не продал.
- Ну будет, будет, Джебедиа. Кому здесь нужна 'Республика' Платона и два тома Тацита? - оборвала его Октавия. Она извлекла из кармана несколько монет и бросила на прилавок.
- И еще два шиллинга процентов, - загнусавил ростовщик, сгребая деньги. Срок ведь истек.
- Никаких процентов за выкуп, - объявила Октавия. - И не пытайся пудрить мне мозги.
Джебедиа беззубо улыбнулся и уставился поверх ее плеча на высокую элегантную фигуру ее спутника:
- Вижу, вы подружились с джентльменом. Какой приятной наружности!
Октавия сердито вспыхнула:
- Неси книги, Джебедиа!
- Сейчас, сейчас. - Ростовщик зашаркал куда-то в темную утробу смрадного помещения и через минуту возвратился с книгами - тремя переплетенными в кожу томами с золотыми обрезами. - А я ведь оказал вам услугу, - зашамкал он. Взял книги под хорошую цену. И теперь мог бы получить с них прибыль, если бы вы их не выкупили.
- И я тебе то же самое говорила, - серьезно согласилась Октавия, беря тома и складывая их вместе. - Не подумай, что я неблагодарна, старый прохвост. - И она бросила на прилавок еще один шиллинг. - Вот моя благодарность.
- Получили состояние, да? - Он поймал на лету монету и попробовал на зуб. Острые глаза снова скользнули по молчаливой фигуре лорда Руперта. - Большое состояние? Разве вас кто-нибудь за это осудит: ведь ваше лицо уже целое состояние.
Октавия круто повернулась и направилась к двери, прижимая к себе книги. Джебедиа ничего не объяснишь: он видел то, что он видел. А то, что он видел, увидят и все другие, подумала Октавия. Вот еще одна причина, почему она не хотела, чтобы ее провожали до самых дверей. Лорд Ник - одно дело, но лорд Руперт Уорвик - совсем другое.
- И как часто вам приходилось этим заниматься? - спросил лорд Руперт, помогая ей сесть в коляску; - Джентльмен показался мне довольно нахальным.
- Достаточно часто. А он таков и есть. Проходимец. И я всегда боюсь, что когда-нибудь он решит, что ему могут пригодиться страницы. Папа сходит с ума, когда из его библиотеки исчезает книга. Боюсь даже подумать, что с ним будет, если она возвратится поврежденной.
- А этот нахал что-нибудь брал еще у вас? - Руперт бросил мальчугану шестипенсовик.
- Драгоценности.., несколько вещиц, принадлежавших матери. - Октавия пожала плечами. - Пока я аккуратно плачу еженедельные взносы, он их держит. Хотя не представляю, что когда-нибудь смогу их выкупить.
Это было сказано без жалости к себе, но не без горечи.
- Когда-нибудь, может быть, выкупите.
- Когда рак на горе свистнет, - невесело рассмеялась Октавия.
- Но помечтать ведь можно, - с вежливым равнодушием заметил он.
- Помечтать можно, - согласилась девушка. - В конце поверните направо.
Они подъехали к маленькому, убогому домику, стоявшему на кривой и настолько узкой улочке, что карнизы домов на противоположных сторонах почти соприкасались, образуя над мостовой что-то вроде балкона. Это и была свечная лавка.
- Спасибо, что проводили, - церемонно поблагодарила Октавия и соскочила на землю, прежде чем лорд Руперт успел предложить ей помощь. - Надеюсь, дорогу обратно найдете?
- Вчера я сказал, что обязан доставить вас в самое лоно семьи. - Руперт улыбнулся и спрыгнул на землю вслед за ней.
- А ваши лошади? - без особой надежды спросила Октавия. Какого черта он постоянно ее преследует?
- Уверен, что кто-нибудь их с радостью подержит.
Он еще не договорил фразы, как на пороге свечной лавки показался старший сын миссис Форстер и широко раскрытыми от удивления глазами уставился на спутника их квартирантки.
- Уолтер, подержи лошадей его светлости. - Октавия обреченно вздохнула. Пожалуйте в дом, сэр. - Она прошла вперед, по дороге гадая, в каком расположении духа находится ее отец: иногда он бывал удивительно милым, а иногда - таким несносным, что с ним невозможно было находиться в одной комнате.
- Как я измучилась! Где же вы были, мисс Морган? С ума от беспокойства сошла. - Кругленькая низенькая дама выкатилась из глубины лавки. - Отец тоже беспокоился, все спрашивал, не случилось ли с вами чего. Я ему сказала, что вы где-нибудь укрылись от снега. Но он... - Ее голос оборвался на полуслове, когда она увидела спутника Октавии. - Как я измучилась, - растерянно повторила она.
- Миссис Форстер, это лорд Руперт Уорвик, - представила своего спутника девушка. - Он приехал повидаться с отцом. Сюда, сэр. - И, не дожидаясь ответа ошарашенной хозяйки, проследовала к лестнице в глубине лавки. Его светлость поспешил за ней.
Проходя мимо миссис Форстер, он слегка поклонился. Кажется, женщина вовсе не плохо относится к своей квартирантке, а свечная лавка хоть и была неказиста, производила впечатление процветающего предприятия в этих угрюмых закоулках.
Сердцем здешней бедности свечная лавка, безусловно, не была, но Октавия казалась в ней таким же инородным телом, как бриллиант на угольной шахте.
Лорд Руперт шагал за хрупкой фигуркой по скрипящей деревянной лестнице. В тусклом свете канделябра, освещавшего их путь, волосы Октавии стали красновато-рыжими. На верхней площадке, перед закрытой дверью, девушка остановилась и обернулась. Золотистые глаза сияли в полумраке, губы слегка раскрылись, словно она собиралась что-то сказать; на щеках выступил теплый румянец.
Настоящий бриллиант, и если она будет слушаться его, то получит для себя должное обрамление.
Он улыбнулся и взял Октавию за подбородок, но она резко высвободилась.
- Вы погубите остатки моей репутации! - прошипела она разгневанно. - И так уже слух о том, что я явилась домой после ночного отсутствия с вами, пойдет по всей округе.
Руперт отстранился и, как бы признавая свою вину, склонил голову, но в его ироничном тоне не чувствовалось раскаяния:
- Простите, мисс Морган, мне это не пришло в голову. А теперь позвольте выразить свое почтение вашему отцу.
Октавия открыла дверь.
- Папа, к нам гость!
Комната была небольшой, убого обставленной и скудно освещенной коптящими сальными свечами да масляной лампой; в углу в камине прогорал уголь; вдоль стены стоял узкий топчан с лоскутным покрывалом. У окна за письменным столом сидел сухонький человек с гривой белых волос и такими же, как у дочери, золотистыми глазами. Он был одет в старомодный длиннополый камзол из выцветшего серого бархата, рубашку без воротника; на плечи было наброшено шерстяное одеяло.
- Октавия, девочка моя, где ты была? Мне показалось, ты отсутствовала всю ночь.
- Да, папа, меня застала на улице снежная буря. - Девушка поспешно подошла к отцу и нежно поцеловала его. - Лорд Руперт Уорвик был столь добр, что привез меня домой, - представила она своего спутника.
- Большая честь, сэр.
Глаза Оливера Моргана вдруг растерянно сощурились.
- Какое отношение вы имеете к моей дочери, сэр? Извините, у меня нет времени на любезности.
На лице Руперта вспыхнула обезоруживающая улыбка.
- Ваша дочь оказалась во время бури в трудном положении, и я счел себя обязанным ей помочь. Вот она, в целости и сохранности. - В глазах, устремленных на Октавию, по-прежнему молча стоявшую подле отца, заплясали искорки.
- Лорд Руперт был сама любезность, - подтвердила девушка. - Ты видишь, я вернулась и к тому же
