годы, я полагаю что выбора у нас нет. Я требую, чтобы в последний день каждого месяца вы клали мне на стол подробный отчет о проделанной вами работе.
— Отчет? Не поняла.
Когда он начал уточнять свои требования, она уже не могла скрыть изумления. Никто никогда от нее такого не требовал. В «Приз лабораториз» всегда уходили от подобных бюрократических штучек.
— Я этого делать не буду. Это несправедливо. Джерри печально посмотрел на нее.
— Я уверен, совету директоров такой ответ не понравится, учитывая, что наш договор истекает в этом году.
От ярости она едва могла говорить.
— Я отлично работаю, Джерри.
— Тогда потрудитесь каждый месяц класть мне на стол отчет, чтобы я мог разделить ваш энтузиазм.
— Никто этого не делает.
— Вы еще очень молоды, Джейн, и не добились того признания, что остальные.
Она женщина, а он — шовинист, не признающий равенства полов. Природная выдержка удержала Джейн от того, чтобы произнести эти слова вслух. Опять же она понимала, что себе она причинит этим больше боли, чем ему. Вместо этого она поднялась и молча вышла из кабинета.
Она кипела от ярости, пока спускалась на лифте вниз и пересекала холл. Сколь долго еще она должна такое терпеть? Вновь она пожалела, что Кэролайн в отъезде. Вот кому она могла открыть душу.
Серый январский день повис над северным Иллинойсом. Облака прижимались к земле, обещая скорый вечер. Дрожа от холода, она забралась в «сатурн» и поехала в начальную школу Авроры, где вела научную программу для третьеклассников.
Некоторые из коллег подшучивали над этими семинарами. Они говорили, что ведущий физик-теоретик в третьем классе все равно что Ицхак Перлман, обучающий кого-либо азам игры на скрипке. Но ее тревожил уровень преподавания научных дисциплин в начальной школе, и она старалась что-то изменить в лучшую сторону.
Спеша в зал собраний, где ждали ее третьеклассники, и расставляя на столе все необходимое для экспериментов, Джейн заставила себя забыть о Джерри и его бюрократическом садизме.
— Доктор Дарлинг[16]! Доктор Дарлинг!
Она улыбнулась: третьеклассники начали сокращать ее фамилию едва ли не на первом занятии, два года назад, а поскольку тогда она их не поправила, сокращение прижилось. У нее защемило сердце, когда, поздоровавшись с детьми, она вгляделась в их озорные, ждущие ее слов лица. Как же она хотела своего ребенка!
И внезапно ее окатила волна ненависти к себе. Неужели она до конца жизни будет хныкать о том, что у нее нет ребенка, вместо того чтобы взять инициативу на себя? И не стоит удивляться, что она не сумела зачать от воина. Квашня она и есть квашня!
Начиная первый эксперимент, со свечой и пустой коробкой из-под овсяных хлопьев, Джейн приняла решение. С самого начала она знала, что шансы забеременеть с одного раза невелики, и теперь пришло время повторить попытку — в этот уик-энд, когда вероятность забеременеть вновь выходила на максимум.
Она теперь постоянно заглядывала в спортивный раздел местной газеты и знала, что в этот уик-энд «Старз» играют в Индианаполисе, борются с местной командой за выход в полуфинал конференции[17]. Джоди говорила, что после окончания сезона Кэл уедет к родственникам в Северную Каролину, так что времени у нее оставалось совсем ничего.
Совесть, естественно, не замедлила напомнить ей об аморальности ее намерений, но Джейн тут же заткнула ей рот. В субботу она поедет в Индианаполис. Может, на этот раз легендарный куортербек сможет занести мяч в ее «город».
В Индианаполисе весь день лил дождь, и в субботу «Старз» вылетели из Чикаго не утром, а во второй половине дня. Поэтому Кэл вышел из бара отеля и направился к лифту уже ближе к полуночи, хотя обычно перед игрой футболисты ложились спать в одиннадцать вечера. Прошел мимо Кевина Такера, не обменявшись с ним ни словом. Все, что требовалось, они уже сказали на предматчевой пресс- конференции. Оба терпеть не могли улыбаться репортерам и друг другу, но им платили деньги и за это.
На каждой такой конференции Кэлу приходилось смотреть репортерам прямо в глаза и говорить, как он ценит талант Кевина и его поддержку, как они оба отдают все силы ради общего результата. Потом Кевин вещал об уважении к Кэлу, о том, что для него большая честь играть за «Старз». Все это не имело ничего общего с действительностью. Это знали и репортеры, и болельщики. Кэл и Кевин прекрасно понимали, что им никто не верит, но ритуал есть ритуал, и менять что-либо они не могли.
Поднявшись в номер, Кэл вставил в видеомагнитофон кассету с записью последнего матча «Волков» и скинул туфли на пол. Лег на кровать, выбросил из головы мысли о Кевине, чтобы сосредоточиться на маневрах оборонительной линии завтрашних соперников. Перемотал пленку на второй период, включил запись и наблюдал за игрой до интересующего момента. Прокрутил пленку назад, запустил вновь.
Не отрывая глаз от экрана, развернул мятный леденец, положил в рот. Если только его не подводили глаза, куортербек «Волков» приобрел вредную привычку подавать сигнал к переходу в атаку левым флангом, дважды дергая головой влево. Кэл улыбнулся, запоминая эту важную информацию.
Джейн, в том же шелковом костюме, застыла перед дверью в номер Кэла Боннера. Несколько раз глубоко вздохнула. Если сегодня ничего не получится, придется сживаться с жалостью к себе, потому что на третью попытку духа у нее уже не хватит.
Тут до нее дошло, что она забыла снять очки, и она быстро сунула их в сумочку. С таблетками Джоди все было бы проще, но сегодня она могла рассчитывать только на себя. Собрав силу воли в кулак, она подняла руку и постучала.
Дверь распахнулась. Она увидела голую грудь. Поросшую светлыми волосами. Зеленые глаза.
— Я… извините. Я, похоже, ошиблась номером.
— Все зависит от того, кого ты искала, крошка. Молодой парень, лет двадцати четырех или пяти, наглый.
— Я ищу мистера Боннера.
— Так считай, тебе повезло, потому что ты нашла кое-что получше. Я — Кевин Такер.
Джейн наконец-то узнала его, видела по телевизору, но без шлема он выглядел моложе.
— Мне сказали, что мистер Боннер в номере пятьсот сорок два.
Как она могла довериться Джоди?
— Тебе сказали не правильно. — Он чуть надул губы, и Джейн поняла, что оскорбила его, не узнав с первого взгляда.
— А вы не знаете, где мне его найти?
— Разумеется, знаю. А какое у вас дело к нашему старичку? Действительно, какое дело?
— Личное.
— Готов спорить.
Похотливый намек вызвал у нее прилив ярости. Молодой человек напрашивался на то, чтобы его поставили на место.
— Я, между прочим, его духовный наставник. Такер, мотнув головой, расхохотался.
— Теперь это так называется? Да, конечно, я понимаю, что ему нужна помощь. Он стареет, но не хочет этого признавать.
— Я предпочитаю не распространяться о моих беседах с клиентами. Вас не затруднит сказать мне, в каком он номере?
— Думаю, мы поступим иначе. Я отведу тебя к нему.
В его глазах читался ум, и Джейн понимала, что при всей его молодости и отличном здоровье в отцы ее ребенку он не годился.
— Это не обязательно.
— Нет-нет, как можно упустить такое зрелище. Я только возьму ключ.
Ключ он взял, но не надел ни рубашку, ни туфли. Босиком пошлепал по коридору. Они обогнули угол и
