все равно, что заглянуть внутрь печи, где плавился металл. Когда-нибудь это обстоятельство может иметь самые опасные последствия. Сидя в этом тихом кабинете, они чувствовали, что на них падает мрачный отсвет сияния исходящего из центра власти страны - самого Президиума.
Пепел догоревшей папиросы упал на китель генерала Г., он стряхнул его на ковер и осторожно положил картонную трубочку папиросы в пепельницу.
- Мы должны дать рекомендации по поводу демонстративного террористического акта на вражеской территории в течение следующих трех месяцев.
На главу СМЕРШа смотрело шесть пар бесстрастных глаз. Все молчали.
- Товарищи, - произнес генерал Г., откинувшись на спинку своего кресла и обращаясь к присутствующим тоном лектора, - политика СССР претерпела изменения. Раньше это была жесткая политика - политика, - он улыбнулся и позволил себе шутку, связанную с именем Сталина, - 'стали'. Несмотря на всю свою эффективность, такая политика вела к возникновению напряженности в отношениях с Западом, особенно в отношениях с Америкой, и эта напряженность достигла опасного высокого уровня. Американцы истеричны, и их поведение непредсказуемо. Из сообщений наших агентов видно, что мы подталкиваем их к грани, когда они могут решиться нанести атомный удар по Советскому Союзу. Вы читали эти материалы и знаете, о чем я говорю. Сейчас нам не нужна такая война. Влиятельные американцы и, в особенности, Пентагон во главе с адмиралом Редфордом используют для разжигания подобных настроений успехи нашей внешней политики. Настало время других методов. Мы не отказываемся от наших целей, всего лишь меняем тактику. На свет появилась новая внешняя политика СССР, где сочетаются 'жесткие' и 'умеренные' методы. Началом такой политики стала Женева. Там мы пошли на уступки. Китай угрожает Куэмой и Матсу. Мы занимаем жесткую позицию. Мы открываем наши границы, впускаем в СССР множество журналистов, актеров и ученых, хотя и знаем, что многие из них - шпионы. Наши руководители улыбаются и шутят на приемах в Кремле. В разгар веселья мы проводим испытание самой большой атомной бомбы. Товарищи Булганин, Хрущев и генерал Серов (генерал Г. намеренно включил в этот перечень имя Серова, зная, что каждое слово записывается на пленку) совершают дружеские поездки в Индию и на Восток, где клеймят англичан. После возвращения они приглашают посла Великобритании и в теплой беседе обсуждают с ним предстоящий визит советских руководителей в Англию. И так продолжается дальше - кнут и пряник, улыбка и пощечина. Запад в замешательстве. Напряженность спадает. Противник дезориентирован и не знает, как реагировать на нашу политику. Тем временем простые люди радуются ослаблению напряженности, аплодируют советским футбольным командам, а также приветствуют добрые намерения Советского Союза, когда мы освобождаем нескольких военнопленных, которых нам не хочется больше кормить.
На лицах присутствующих появились довольные улыбки. Действительно, какая дальновидная политика, позволяющая успешно дурачить этих капиталистов!
- И в то же самое время, - продолжает генерал Г., наслаждаясь произведенным впечатлением, - мы незаметно двигаемся вперед - революция в Марокко, поставки оружия в Египет, дружба с Югославией, напряженность на Кипре, беспорядки в Турции, забастовки в Англии, укрепление политических позиций во Франции. Наше наступление идет по всем фронтам.
Генерал Г. увидел, как оживились сидящие за столом. Итак, предварительная обработка закончена, можно переходить к основному. Теперь он объяснит им, что такое новая политика на самом деле. Генерал Г. чуть наклонился вперед и поднял над столом правую руку, сжатую в кулак.
- Но, товарищи, - начал он мягким голосом, - кто допускал ошибки в проведении нашей генеральной линии? Кто проявил недостаточную твердость? Кто терпел поражения, тогда как другие министерства одерживали победы? Кто совершал идиотские ошибки, из-за которых Советский Союз глупо выглядел в глазах всего мира? Кто, я спрашиваю? КТО?
Голос сорвался в крик. Генерал Г. решил, что обвинение, порученное ему Президиумом, звучит убедительно. Несомненно, когда магнитофонная запись будет прослушана генералом Серовым, тот останется доволен.
Его глаза пробежали по лицам всех сидевших за столом. Кулак с грохотом обрушился вниз.
- Разведка Советского Союза, товарищи! - Крик перешел в свирепый рев. Да-да, это мы оказались лентяями, предателями и саботажниками! Мы тормозили движение Советского Союза к светлому будущему и стали препятствием в его славной и великой борьбе! Мы! - Он обвел рукой присутствующих. - Все мы! - Голос генерала Г. стал нормальным.
- Сукины сыны, посмотрите на события последних лет. Сначала мы теряем Гузенко, весь наш канадский аппарат и ученого Фукса, далее разваливается американская агентура, мы теряем таких людей, как Токаев. Следует скандал с Хохловым. Наконец нас предают Петров и его жена в Австралии - этот список можно продолжать до бесконечности! Поражение следует за поражением, неудача за неудачей - а ведь я не упомянул даже половины!
Генерал Г. перевел дыхание, затем заговорил так же мягко, как в начале речи:
- Должен предупредить вас, товарищи, что если сегодня мы не разработаем общий план действий и не осуществим его должным образом, нас ждут неприятности. Сейчас нам необходим успех.
Он постарался отыскать заключительную фразу, которая звучала бы достаточно угрожающе. Наконец такая фраза пришла ему в голову.
- Иначе это может вызвать неудовольствие.
5. КОНСПИРАЦИЯ
'Мужики почувствовали вкус кнута', - подумал генерал Г. Он дал им несколько минут, чтобы опомниться от потрясения, вызванного перспективой официального недовольства.
Никто даже и не пытался оправдываться. Никто не пробовал опровергнуть обвинения, возразить, что успехи советской разведки намного превышают неудачи. Ни один из присутствующих в кабинете не поставил под сомнение слова главы СМЕРШа, разделяющего, кстати, вместе с ними вину за провалы, и не пожелал опровергнуть ужасные обвинения. Указание поступило с самого Верха, и генералу Г. было поручено сообщить им об этом. Доверие Верха указывало на то, что он пользуется покровительством, его влияние в высших эшелонах власти растет. Каждый участник совещания понял это и принял к сведению. Теперь генералу Г. и СМЕРШу предстоит сделать еще один шаг...
Глава РУМИД, генерал-лейтенант Воздвиженский, представитель Министерства иностранных дел, задумчиво следил, как расходится дымок его папиросы (он курил только 'Казбек'), и думал о том, как прав был Молотов, сказавший ему в личной беседе, что теперь, когда Берия мертв, генерал Г. пойдет далеко. Пожалуй, для такого заявления не требуется большого ума, решил Воздвиженский. Берия ненавидел генерала Г. и постоянно мешал его продвижению, назначая на второстепенные должности второстепенных отделов Министерства государственной безопасности. Когда началась очередная чистка аппарата, генерал Г., работая под руководством Серова, направил свою энергию на устранение Берии.
Серов, Герой Советского Союза и талантливый ученик создателей Чека, ОГПУ, НКВД и МВД, во всех отношениях был более крупной фигурой, чем Берия. Это он руководил устранением неугодных советскому руководству миллионов людей в 30-х годах, он был режиссером большинства московских показательных процессов, он организовал кровавый геноцид народов Центрального Кавказа. Именно он, генерал Серов, был вдохновителем депортации населения Прибалтийских государств и похищения немецких ученых- атомщиков, позволивших России достичь такого стремительного технического прогресса в послевоенные годы.
Берия и его окружение были казнены. Генерал Г. получил СМЕРШ. Что касается генерала армии Серова, он вместе с Булганиным и Хрущевым правил сейчас страной. Возможно, наступит день, когда Серов будет стоять выше всех на сверкающей вершине власти. 'Но, - подумал генерал Воздвиженский, глядя на блестящую, как биллиардный шар, голову генерала Г., - глава СМЕРШа будет всегда рядом с ним'.
Желтый череп повернулся, и холодные выпуклые глаза в упор глянули на генерала Воздвиженского, сидевшего с непроницаемым лицом.
'Достойный противник, - подумал генерал Г. - Неплохо было бы прощупать его поглубже'.
- Товарищи, - улыбнулся он присутствующим, - не стоит предаваться отчаянию. Даже самое высокое дерево подвластно топору дровосека. Конечно, наши службы не настолько идеальны, чтобы быть неподвластными критике. То, что мне поручили передать, не будет для вас неожиданностью. К делу!
Как я уже говорил, нам поручено разработать общий план проведения террористического акта против одной из разведывательных служб Запада, и одному из наших отделов - я не сомневаюсь, что для этой цели будет выбран мой, - выпадет честь осуществить его.
