- Хотите лечь?
- Спасибо, сэр, я лучше посижу.
Волнение схлынуло, и Хорнблауэр начал мерзнуть. Он ухе собирался сказать Брауну, что возьмет весло, когда Буш снова заговорил:
- Простите, сэр, но вы ничего не слышите?
Браун перестал грести, все трое прислушались. В шуме ветра угадывался далекий монотонный рев.
- Хм, - сказал Хорнблауэр встревоженно.
Рев нарастал, и внезапно они различили шум бегущей воды. Что-то возникло во тьме совсем рядом с лодкой - то был полускрытый водой камень, различимый лишь по кипению белой пены вокруг. Он возник и тут же скрылся за кормой, подтверждая, что лодка и впрямь несется стремительно.
- Черт! - выговорил Браун.
Лодка закружилась, задергалась. Вся вода вокруг была белая, стремнина оглушительно ревела. Они сидели, вцепившись в банки, бессильные что-либо сделать. Лодка бешено раскачивалась. Хорнблауэр сбросил с себя оцепенение ему казалось, что оно длилось полчаса, не меньше, хотя, вероятно не прошло и двух секунд.
- Дай мне весло, - приказал он Брауну. - Будешь отталкиваться по левому борту, я - по правому.
Он протянул руку и нашел в темноте весло; лодка повернулась, замедлилась, снова понеслась вперед. Кругом ревели перекаты. Правый борт зацепился за камень, ледяная вода хлынула Хорнблауэру на ноги. Он уже тыкал в камень веслом, яростно, почти вслепую. Лодка повернулась, он толкнул еще. В следующую секунду они миновали камень. Воды налилось по самые банки, лодка лениво раскачивалась. Еще один камень со свистом пронесся мимо, но рев воды уже стихал.
- Тысяча чертей! - ругнулся Буш почти ласково. - Проскочили!
- Не знаешь, Браун, есть ли в лодке черпак?
- Да, сэр, когда я садился, он был у меня под ногами.
- Отыщи его и вычерпай воду. Дай мне другое весло.
Жалко было слышать, как Браун ищет в ледяной воде плавающую деревянную плошку.
- Нашел, сэр, - доложил он, и за борт через равные промежутки времени заплескала вода.
Миновав перекаты, они снова ощутили ветер. Хорнблауэр развернул лодку носом к нему и легонько налег на весла - предыдущие события показали, что так они действительно помогают течению уносить лодку от погони. Судя по тому, как быстро они миновали перекаты, течение стремительное - нечего удивляться, ведь несколько дней шел дождь, и реки вздулись. Хорнблауэр рассеянно думал, что же это за река, здесь, в самом сердце Франции. Из тех, что он знал, подходила одна Рона, но Рона, наверно, миль на пятьдесят восточнее. Вероятно, река, по которой они идут, берет начало в Севеннских горах, чьи подножия карета огибала последние два дня. В таком случае она течет на север, а потом, вероятно, поворачивает на запад - возможно, это Луара или ее приток. А Луара впадает в Бискайский залив у Нанта милях в четырехстах отсюда. Хорнблауэр попытался вообразить реку в четыреста миль длинной, и каково оно будет - пройти ее от истоков до устья в середине зимы.
Неприятный, неизвестно откуда взявшийся звук вернул его на землю. Пока он пытался понять, что же это, звук повторился, на этот раз более отчетливо, лодка дернулась и замедлилась. Они проскребли дном о скрытый под водой камень, торчащий, как нарочно, на такой глубине, чтобы задеть киль. Еще один камень, покрытый белой пеной, пронесся совсем рядом, параллельно лодке, подсказав Хорнблауэру то, о чем иначе бы он в темноте не догадался: на этом отрезке река течет на запад, потому что ветер с востока, а он греб против него.
- Сейчас опять начнется, сэр, - сказал Буш. Они уже слышали нарастающий рев воды.
- Бери весло и следи за левой стороной, Браун, - сказал Хорнблауэр, вставая.
- Есть, сэр, - сказал Браун и сообщил, забирая весло: - Я почти все вычерпал.
Лодка снова закачалась, пританцовывая на стремительной воде. Нос пошел вверх, потом вниз - они преодолели небольшой порог, Хорнблауэра тряхнуло, вода на дне плескала у щиколоток. Перекат ревел оглушительно, по обеим сторонам лодки кипела белая пена. Лодка вертелась и раскачивалась. Что-то с треском ударило в левый борт. Браун безуспешно пытался оттолкнуться, Хорнблауэр пришел ему на помощь, и вдвоем они вытолкнули лодку. Она снова понеслась, качаясь и подпрыгивая. Хорнблауэр в темноте ощупал планширь, но, по-видимому, пострадала лишь пара досок наружной обшивки - легко отделались. Теперь зацепило киль - лодка опасно накренилась, Буш и Хорнблауэр упали, но она освободилась сама и понеслась дальше по ревущей стремнине. Грохот стихал - перекат остался позади.
- Я вычерпаю, сэр? - предложил Браун.
- Да. Передай весло.
- Свет справа по курсу! - вмешался Буш.
Хорнблауэр оглянулся через плечо. Несомненно, это был огонек, за ним другой, дальше светились еще огни, едва различимые сквозь метель. Это прибрежная деревня или город - в последнем случае это Невер, до которого, если верить кучеру, оставалось десять километров. Они проделали уже четыре мили.
- Тихо, - прошипел Хорнблауэр. - Браун, не вычерпывай пока.
Удивительно, как быстро он вновь почувствовал себя хозяином своей судьбы - стоило увидеть во тьме путеводные огоньки, неподвижные ориентиры в бредовом неустойчивом мире. Он опять знал, куда течет река - ветер дул по течению. Веслами он развернул лодку туда же - ветер и течение понесли ее, огоньки быстро скользили мимо. Снег бил в лицо - едва ли кто-нибудь выйдет на улицу в такую ночь, чтобы их заметить. И уж конечно, лодка несется быстрее, чем плетутся верховые жандармы, которых отправил в город Кайяр. До ушей вновь долетел рев воды, но не такой, как у переката. Хорнблауэр обернулся через плечо и увидел мост, белый под снегом на фоне ночной тьмы. Он начал лихорадочно грести, сначала одним веслом, потом двумя, правя в середину пролета. Нос лодки пошел вниз, корма задралась - вода, подпруженная мостом, неслась в пролет, вниз. Хорнблауэр торопился разогнать лодку, чтоб проскочить водоворот, который, подсказывал ему инстинкт моряка, сразу за мостом. Край арки задел склоненную над веслами голову - так высоко поднялась вода. Под каменным сводом странно отдавалось эхо бегущей воды, но слышали они его не больше секунды - лодку вынесло наружу, и Хорнблауэр что есть силы налегал на весла.
Мелькнул последний огонек на берегу, и они вновь остались без ориентиров в кромешной тьме.
Хорнблауэр перестал грести.
- Черт! - сказал Буш, на этот раз с полной серьезностью. Ветер ревел, снег слепил. С бака донесся призрачный смешок.
- Храни Господь тех, кто в море в такую ночь, - сказал Браун.
- Вычерпывай, Браун, а шутки прибереги на потом, - рявкнул Хорнблауэр. Однако он захихикал, правда, слегка задетый тем, что матросская кость отпускает шуточки в присутствии капитана и первого лейтенанта. Истерический смех часто нападал на него в трудные или опасные минуты, и теперь он хихикал, налегая на весла и сражаясь с ветром - по тому, как входили в воду лопасти, он чувствовал, что лодку сносит. Он перестал смеяться только сообразив, что пожелал спасения морякам не более двух часов назад. Казалось, недели две миновали с тех пор, как он дышал спертым воздухом кареты.
Лодка заскребла по гальке, застряла, проехала по дну еще немного и замерла. Сколько Хорнблауэр ни толкал веслами, она не трогалась с места.
- Будем выталкивать, - сказал он, кладя весла. Он ступил в ледяную воду, оскользаясь на камнях, рядом заплескал Браун. Вдвоем они легко столкнули лодку, забрались обратно, и Хорнблауэр торопливо схватил весла, чтобы развернуть ее носом к ветру. Однако через несколько секунд они снова сели на мель. Это было началом кошмара. В темноте Хорнблауэр не мог понять, из-за чего это происходит - то ли ветер гнал их к берегу, то ли река поворачивала, то ли они заплыли в мелкое боковое русло. Во всяком случае, им раз за разом приходилось вылезать и толкать лодку. Они спотыкались и скользили на невидимых камнях, они проваливались по пояс в невидимые ямы, их било и царапало в этой дикой игре в жмурки с коварной рекой. Холод пробирал до костей, борта лодки обмерзли. Внезапно Хорнблауэр испугался за Буша, который, в плаще и одеялах, сидел на корме.
- Как вы там, Буш? - спросил он.
- Отлично, сэр, - отозвался Буш.
- Не замерзли?
