а Богдан поднял коня на дыбы и выхватил меч, пытаясь достать им до крупноячеистой сети, падающей на них. Зашевелилась трава, палая листва под ногами вздыбилась, и со всех концов прогалины натянулись толстые веревки, подняв такую же сеть снизу. Ноги коней застряли в ячейках, а вылетевшие из-за кустов и стволов арканы опутали всадников.
Хотя веревки и легли туго, Виктор нащупал обойму с найфами и потянул лезвие за выступ. Узкая холодная полоска привычно легла между пальцами. Подвигал кистью - для хорошего броска нет размаха, но метров с семи-восьми он готов встретить любого.
Месроп кряхтел и ворочался, пытаясь освободить руки, но только больше завяз в веревочных петлях.
- Что за дьявол, - сказал он, ворочая по сторонам головой. - Вчера я здесь спокойно прошел...
- Это потому, что вчера отец-настоятель браги перебрал и забыл дозоры назначить, - сообщил откуда- то из листвы веселый юношеский голос.
Ветви качнулись, и с дерева спрыгнул невысокий парень в длинной холщовой рубахе. Подойдя к огромному клубку из людей и коней, он с любопытством разглядывал пленников. Одно движение кисти - и найф войдет ему в горло по самый упор. Но, стараясь не делать резких движений, Виктор медленно повернул голову к парню и спросил:
- Вы всех так останавливаете?
Парень хмыкнул и засмеялся. Богдан задергал рукой, пошевелил мечом, но Виктор цыкнул на него, и тот притих. А когда через несколько секунд из кустов полезли такие же молодцы с копьями и взведенными арбалетами, Виктор мысленно похвалил себя за осторожность.
Навалились дружно, и не успели пленники опомниться, как их освободили от сетей и пут, а заодно и от оружия, крепко взяли по-двое, по-трое за руки и повели. Месроп шел и чертыхался, а Виктор прислушиваясь к пыхтению Богдана за спиной, старался не выронить заложенный между пальцами найф.
Вскоре их привели к стене. Тропинка шла вдоль рва, наполненного водой. Виктор огляделся. Он узнал это место. Монастырские стены хоть и не были видны из-за зелени, но с Котельнической хорошо просматривались темные купола и кресты. Недавно он вел команду пластунов на тот берег, поближе к Бастиону, и чуть не завяз в ржавом буреломе рухнувшего моста. Оттуда ему открылся вид на монастырь, он даже заметил там какое-то движение. Но тогда голова была занята другим, и он забыл об увиденном.
- Куда вы нас тащите? - сердито спросил Богдан.
- А куда надо, туда и тащим, - охотно ответил ему высокий парень с длинной суковатой палкой. - Мы вас сюда не звали, а раз пришли, то теперь держите ответ перед отцом-настоятелем, кто такие и куда путь держите.
- Отец-настоятель с похмелья строг, - добавил другой голос. Виктор не разглядел говорящего. - Да только ежели вы не лихие люди, то вам стеснения не будет никакого, а ежели лихие, то не взыщите.
'Или какая-то новая банда, - подумал Виктор, - или ученые выдвинули свои форпосты на этот берег. Банда - это плохо, измываться будут. Если успеют. Отцу-настоятелю, или как его там, - найф в дыхало, а там посмотрим... Ученые? Нет, Месроп бы знал'.
От больших деревянных ворот пахло свежей краской, и это успокоило Виктора. Банда не стала бы красить ворота, решил он. Проходя через узкую дверцу, как бы случайно качнулся и прижал одного из своих конвоиров к доскам. Конвоир выпустил его плечо, заругался и принялся оттирать синее пятно с рубахи. Виктор повеселел.
Впустив всех, дверцу захлопнули. Виктор обернулся и увидел огромные стальные засовы на воротах и два здоровенных бревна, подпирающих створки. 'Осаду, что ли, собираются держать?' - удивился он.
Его, Месропа и Богдана подвели к небольшому помосту в центре двора. Высокий парень куда-то убежал. Виктор огляделся.
Несколько юношей под руководством старика в черном мешковатом плаще с капюшоном подметали двор, вздымая облака пыли. Старик брызгал с веничка водой, пытаясь прибить пыль, но это у него выходило плохо. Человек двадцать кидали дротики в связки соломы, подвешенные к цепи, натянутой меж двух столбов. Виктора поразила ухоженность кустов и деревьев. Аккуратно все обрезано - подстрижено, травы почти не видать. Судя по всему, здесь люди поселились давно и собирались жить долго. Вопрос только, кто они?
Конвойные подтянулись, ребята с метлами заработали проворнее, а человек, дремавший на деревянном насесте над воротами у большого закопченного котла, двинул кочергой, и под котлом заиграло пламя.
С высокого крыльца спускался крупный широкоплечий человек в черном длиннополом одеянии с островерхим капюшоном. Справа и слева шли молодые парни, поддерживая его под руки. Виктора поразил большой, желтого металла крест на груди и толстая желтая цепь, на которой он висел. Если это золото, то каково шее? - подумал он и поднял глаза на лицо шествующего. Лицо поразительно знакомое, правда, крест тогда был другой. Этот крест цельный, а тот... Постой, да это же!..
Выпавший из пальцев найф слабо звякнул об каменную плиту под ногами. Стоявший рядом парень набычился и уставил копье Виктору в живот. Подошедший отец-настоятель обвел пленников рассеянным взглядом, тяжело вздохнул, потом еще раз, внимательно посмотрел на Виктора и расплылся в широченной улыбке.
- Воистину земные пути ведут недалеко! - зычно объявил он, простирая руки к Виктору. - А ты убери рожно, - сказал он парню с копьем, и тот поспешно отступил в сторону.
- Ты ли это, - спросил отец-настоятель, возлагая руки на плечи Виктора, - или морок, нам во искушение явившийся?
- Да я это, я, - смеясь, ответил Виктор, - а ты, я вижу, пошел в гору, Дьякон...
3
Солнце проходило сквозь разноцветные стекла небольших окон и радужными пятнами ложилось на пол трапезной. Лампада у большой темной доски еле высвечивала суровый лик с золотым нимбом.
Отец-настоятель, Виктор и Месроп сидели у края длинного стола с лавками по обе стороны. Богдан повел коней в стойло, да там и остался, на всякий случай.
Виктор осторожно отхлебывал из огромной деревянной чаши крепкую духовитую брагу, а Месроп налег на отварную рыбу, густо приправленную зеленью. Дьякон добродушно поглядывал на них, время от времени поглаживая могучую, с сильной проседью, бороду.
- Не изменился ты за пять лет, - гудел отец-настоятель, - как был вьюн, так и остался. Харчи плохие, что ли? Иди ко мне, молодых уму-разуму поучишь, в тело войдешь. Да и ты, - обернулся он к Месропу, - вспомнил я тебя, от волчар отбивали, совсем тебе тогда карачун выходил. Тоже худой, озабоченно поцокал языком.
Месроп вежливо улыбнулся в усы и потянулся за новым куском рыбы.
- Так ты теперь здесь вроде начальства? - спросил Виктор.
- Почему - 'вроде'? - воздел брови Дьякон. - Между собой меня зови по старому, но при молодых - смотри! Отец-настоятель я, и не вроде, а воистину и до скончания века моего.
- Аминь! - тихо сказал Месроп и приветственно поднял чашу.
Дьякон сверкнул на него грозно очами, но тут же фыркнул, мотнул головой и рассмеялся.
- Ладно вам, - почти просительно сказал он. - С молодыми без строгости нельзя. Ну а я тут присматриваю за хозяйством, пока не сменят меня, недостойного. Господи, тяжела ноша, ох, тяжела!
И он перекрестился на большую икону.
Чуть не поперхнувшись брагой, Виктор закашлялся, а потом в изумлении уставился на него. Дьякон не играл и действительно полагал себя хранителем или настоятелем монастыря. Раньше Виктор долго бы размышлял о том, как прозвище определило судьбу, и что такие повороты не удивительны, а скорее закономерны. Сейчас же он вдруг поймал себя на мысли, что Дьякон, он же отец-настоятель, должен быть хорошо осведомлен о делах соседей на том берегу. Он был рад встрече со старым знакомым. Тогда они неожиданно попали в маленькую заварушку с кровопусканием, потом, кажется, договорились о встрече и расстались почти на пять лет.
- Хорошие у тебя ребята, крепкие, - сказал Виктор. - Почему в дружину не идут?
- Это к кому, к Сармату, что ли?! - насупился Дьякон. - У каждого своя служба. Мы власти мирской не помеха, но и не подмога. Лихих людей сами окорачиваем. Ежели помочь чем надо, Бог сподобит, поможем, а только мы грехи людские здесь замаливаем и никакое воинство земное нас не укрепит.
- По-моему, - вмешался в разговор Месроп, - это единственный действующий монастырь.
