удалось навязать свою волю. В один прекрасный день Евгения со слезами на глазах стала расхваливать свою сестру герцогу Альба.
- Вам следует жениться на ней... Она вас любит...
Молодой человек, не слишком твердый в своих чувствах, без труда дал себя уговорить, что привело в отчаяние бедную Евгению.
На следующий день, сделав попытку отравиться серными спичками, она написала ему удивительное, письмо, полное гордости, искренности, величия и жажды героизма:
'16 мая 1843 года. Среда, вечер. Мой бесценный кузен, Тебе покажется смешным, что я пишу такое письмо, но так как всему в этом мире бывает конец, мой тоже теперь не за горами, и мне хочется объяснить тебе все, что у меня на сердце, потому что я не в силах вынести это. У меня сильный характер... Но когда со мной обращаются, как с ослом, когда меня бьют прилюдно, кровь моя закипает, и я не знаю, что могу сделать. Многим кажется, что нет на свете никого счастливее меня, но те, кто так думает, ошибаются. Я несчастна, потому что сама себя сделала такой. Мне надо было родиться веком раньше.
Ты бы сказал, что я романтична и глупа, но ты добрый и простишь бедную девочку, которая потеряла всех, кто ее любил, и на которую все смотрят с безразличием, даже собственная мать, даже сестра и, осмелюсь ли сказать, даже мужчина, которого она любит больше всех и ради которого готова была бы попросить милостыню и согласиться на собственное бесчестие: мужчину этого ты хорошо знаешь. И не говори, что я сошла с ума, прошу тебя, пожалей меня: ты не знаешь, что значит любить человека, который тобой пренебрегает.
Есть люди, которые рождены для счастья: ты один из этих людей. Господу угодно, чтобы ты был счастлив всегда. Сестра моя добра, она любит тебя, ваш брак не за горами, и тогда ваше счастье будет полным. Если у вас 15удут дети, любите их одинаково: не забывайте, что они оба ваше продолжение, и не задевайте чувства одного, демонстрируя большую любовь к другому. Следуйте моим советам и будьте счастливы. Этого тебе желает Твоя сестра, Евгения.
И не разубеждай меня, это бесполезно. Я кончу свои дни вдали от света и от тех, кого люблю. С Божьей помощью все возможно, и мое решение принято, потому что сердце мое разбито'.
Как-то раз после этих событий, когда Евгения, сидя верхом, спускалась по лестнице, она свалилась с лошади и, больно ударившись, скатилась к ногам незнакомой старушки. Незнакомка помогла ей встать и сказала:
- Дай-ка мне твою руку, малышка. Я нагадаю тебе что-нибудь хорошее... О, какие у тебя чудесные линии!.. Ты высоко поднимешься, проживешь сто лет и закончишь свои дни ночью...
Из всего пророчества Евгения запомнила только одно: она проживет до ста лет. И она подумала, что для оплакивания погибшей любви это слишком долгий срок...
ЛУИ-НАПОЛЕОН ВСТРЕЧАЕТ ЕВГЕНИЮ У СВОЕЙ БЫВШЕЙ НЕВЕСТЫ
Бывают странные пересечения...
Голубой путеводитель
Пака де Монтихо вышла замуж за герцога Альба 14 февраля 1844 года.
Ее мать тут же принялась думать о том, как бы выдать свою вторую дочь. С этой целью она стала приглашать в дом всех титулованных молодых людей Мадрида. Вокруг Евгении теперь постоянно кружилась стайка претендентов подобно бабочкам-однодневкам в погожий летний вечер.
Будущая императрица, обожавшая поклонение, постепенно забыла герцога Альбу. К ней вернулись беззаботный смех, кокетство, свободные манеры. Она стала прогуливаться по широким мадридским проспектам под руку то с одним, то с другим из бесчисленных своих поклонников, и очень скоро праздная публика начала шептаться, 'что она позволила вонзить в себя бандерилью в Алькасаре...' <Алькасар - дворец испанских королей. Слухи эти вспыхнули снова и сильнее прежнего во время Второй империи и были делом рук памфлетистов, нанятых оппозицией.>.
На самом деле все было намного тривиальней: Евгения просто флиртовала. Целомудренная, несмотря на все свои эмансипированные выходки, она тут же била веером по рукам своих воздыхателей, если они позволяли себе малейшие вольности.
Список тех, кому досталось по рукам, был довольно длинным. Назовем их: маркиз д'Альканьисес, будущий герцог де Сестос; виконт д'Агуадо, местный Ротшильд; граф д'Ультремон; Камерата, внук Элизы Бонапарт;
герцог де Дудовиль; писатель Эдуард Делессер; ее кузен Фердинанд де Лессепс и даже герцог Омальский, сын Луи-Филиппа, подумывавший одно время на ней жениться.
Все эти 'женихи' вихрем проносились в жизни Евгении. Она шутила и смеялась с ними, отправлялась в их сопровождении на верховые прогулки, танцевала с ними на балах, но упрямо отказывала в своей руке.
Наступил, однако, день, когда она впервые заколебалась. Правда, претендентом на этот раз был человек довольно известный.
Его звали Наполеон.
Он был сыном Жерома Бонапарта, братом принцессы Матильды и племянником императора. К тому же он находился в Мадриде в качестве посла принца-президента Луи-Наполеона.
Евгения, детство которой прошло в атмосфере легенд о наполеоновской эпопее, была в восторге от нового претендента. Она приняла принца Наполеона, которого близкие звали Плон-Плон, с такой нежной теплотой, что привела в изумление г-жу де Монтихо.
'Ну, теперь, - подумала графиня, - моя дочь выйдет замуж. Она станет принцессой!'
Страшно обрадованная, она дала понять принцу, что желаемый им союз будет ею одобрен. Толстяк Плон-Плон тут же написал принцу-президенту, чтобы сообщить ему о своих планах. От письма, полученного в ответ, он похолодел. Без сомнения, письмо это было Продиктовано Луи-Наполеону злодейкой-судьбой. Но тогда еще никто не был в состоянии оценить весь комизм ситуации. В письме содержалась следующая фраза:
'Забудьте думать об этом, мой кузен. М-ль де Монтихо из тех девушек, с которыми спят. но на которых не женятся...'
Принц Наполеон поспешил сразу же прекратить все отношения с Евгенией.
Оскорбленная до глубины души, г-жа де Монтихо решила отправиться в путешествие. Она приехала с дочерью на воды в курортный городок Спа и остановилась в отеле 'Фландрия'. А вскоре там остановился другой испанец, бывший когда-то любовником графини, а теперь заинтересовавшийся Евгенией. Это был герцог д'Оссума. Не успев появиться, он принялся настойчиво ухаживать за девушкой и, как утверждают некоторые мемуаристы, на сей раз флирт перешел границы светской игры.
Послушаем, что говорит об этом Стелли:
'По вечерам, когда ночные тени медленно опускаются с гор, меж которых струятся воды реки Амблев, припозднившийся любитель прогулок мог видеть в извилистой долине молодого человека и девушку, по- видимому, влюбленных в тишину и таинственность. Судя по тесно сплетенным рукам, по тому, как они обменивались довольными взглядами, по выражению их трепещущих губ, нетрудно было понять, что это отнюдь не естествоиспытатели, изучающие геологический характер известковых отложений или складчатую систему залегания горных пород.
В одну из таких прогулок они дошли до грохочущего водопада Коо. Один художник с высоты скал любовался великолепным зрелищем реки Амблев, воды которой издалека были похожи на цепь озер. В них, точно в зеркало, глядели тихие звезды серебристого неба. У подножия скалы, на которой он находился, на скамье из сланцевого кварца художник заметил то, что шевалье Сент-Эньян некогда называл 'две души, слившиеся в одно', иначе говоря, прекрасного сеньора в обнимку с не менее прекрасной дамой.
Когда художник приблизился к каменной скамье, она была уже пуста, но он успел заметить, как две потревоженные тени удалялись; поспешившему их обогнать нескромному мечтателю показалось, что он узнал в них молодую графиню и молодого герцога, остановившихся в отеле 'Фландрия'
Однако на сей раз отношения с поклонником порвала Евгения, и г-жа де Монтихо возвратилась в Париж. Обе женщины сняли квартиру в доме двенадцать на Вандомской площади и скоро стали посещать самые аристократические салоны столицы.
Однажды вечером в одном из парижских салонов Евгения познакомилась с принцем-президентом. Эта первая встреча на самые разные лады была расписана и историками, и мемуаристами. А еще позже кто-то сочинил об этом песню, которая в оппозиционных кругах пользовалась огромным успехом.
