– Мы тебя не обманывали. Нас обманули так же, как и тебя. Обманул её папа. Во-первых, отдыхать она ездила не с женихом, а с матерью. И не отдыхать, а её, практически насильно, увезли в деревню к бабушке. Во-вторых, замуж она так и не вышла. Свадьба была намечена на весну.
– Ну и что? – Олег отпил немного коньяка. – Что из всего этого? Ты предлагаешь мне узнать, когда состоится сие радостное событие, и поехать её поздравить?
– Нет. Дослушай до конца. Ты никогда не думал, что после того, что у вас было в лесу, могли остаться какие-либо последствия?
– Она что, СПИДом больна? Так со мной, вроде бы, всё нормально.
– Олег! Перестань валять дурака! – Оксана начала сердиться. – Только не рассказывай мне, что ты ей там о красотах природы байки травил!
– Ну и что? Мало ли, чем мы там занимались? Погода была скверная. А, как известно, двое под одним одеялом и на полюсе не замерзнут, – Олег холодно улыбнулся. – У неё ко мне претензии? Так она не девочка маленькая. Всё по согласию было.
– Никаких претензий. Оставь этот тон!
– Оксана, я не пойму, что ты хочешь от меня? – Олег снова нахмурился. – Ты говоришь загадками, пытаешься напомнить мне о том, чего я и так не забуду, хотя многое отдал бы, чтобы забыть. Что произошло?
– Ты никогда не думал, что после того, что у вас было, бывают дети?
– А почему я должен был об этом думать? Меня же попросили больше не беспокоить и о себе не напоминать.
– А подумал бы! Знаешь, где я встретилась с этой девочкой?
– Ну? Она сюда явилась?
– Нет. Я встретилась с ней у Ламинского. Ты не хочешь спросить, что с ней было?
– У Ламинского с радикулитом не лежат, – криво улыбнулся Олег. – А при чем здесь я?
– Олег, она родила семимесячного ребенка. Тебе это ни о чем не говорит?
Олег хмуро молча смотрел на Оксану. Под бронзовым загаром начала проступать бледность. Наконец, он выдавил из себя:
– И о чем это должно мне сказать? Может быть, это ребенок Славика Бондаренко? Почему ты допускаешь, что она грешила со мной и блюла себя с ним? Опять же, мне пойти её поздравить?
– Поздравлять тебе её не придется, – Оксана опустила глаза. – Можешь у Ламинского спросить, в каком она была состоянии. Я тоже разговаривала с ней.
– Я вообще не понимаю, к чему этот разговор, – Олег поднялся, подошел к окну и стал смотреть на деревья в саду. – Она знала, что ты моя сестра?
– Нет. Олежка, её ребенок умер через час после того, как родился. А родился он семимесячным потому, что Славик избил её ногами. Он бил её ногами в живот. Она пыталась прикрыться руками, так руки у неё были черно-синими. И бил он её, когда узнал, что она беременна.
– Прекрати! – Олег повернулся. Лицо заливала мертвенная бледность.
– Не прекращу! Это был твой ребенок! И у меня, и у Ламинского не то, что мурашки по спине бежали, когда она всё рассказывала! Я не знаю, как я не поседела! И удивительно, как она не сошла с ума!
– Если это был мой ребенок, то почему нужно было говорить, чтобы её не беспокоили?!
– Это сказал её отец! Это он нам сказал! Ей он сказал, что ты на самом деле не Разданов! И, самое главное, что ты умер в тот день, когда Саша должна была приехать в больницу вместе со мной!
– Я умер?! А она где была?! Что трудно было снять трубку и набрать номер, чтобы удостовериться?!
– Её, пока не увезли в деревню, не выпускали одну из квартиры, не давали ни с кем видеться, даже к телефону не подпускали.
– Хорошо, папа сказал, что я – не Разданов. А то, что я ей говорил?
– Просто папа никак не мог поверить, что Разданов пойдет в лес проводником. А ещё скажи большущее спасибо своей бывшей пассии Нонне. Она теперь встречается с братом Саши, и рассказала, что в то время, когда вы были в лесу, ты с ней якобы был в Париже. Ещё ты, оказывается, бисексуал, склонный больше к мужикам. Кроме всего прочего, я, если бы с тобой что-нибудь случилось, заказала бы не только Сашу, а и всю семью. Ты с Верой – главные педофилы в городе. Саньку забираете и вытворяете с ним, что попадя. Так что Саша теперь даже не знает, кто ты на самом деле!
– А что же она ребенка оставила? Родители позаботились бы о том, чтобы последствий не было!
– Она хотела этого ребенка! Олег, неужели ты не понимаешь, что она тебя любит?! – Оксана почти сорвалась на крик.
– А почему я должен верить в то, что она меня любит?! – у Олега лицо дернулось нервной судорогой. – Я однажды в это имел несчастье поверить!
– Потому что сам до сих пор её любишь!
– Не люблю!
– Не лги! Себя убедить в этом хочешь?!
– Не хочу! Я не любил её и не люблю!
– Точно! Это я в бреду её звала! Это я её рисую!
– Откуда ты знаешь, что я её рисую? – Олег покраснел до корней волос и быстро отвернулся.
– Когда ты уехал, я заходила к тебе. Ты забыл папку с рисунками на столе в кабинете.
– В бреду я мог позвать и папу римского, а рисовать я волен всё, что взбредет в голову! И то, что я кого-то нарисовал, ещё не значит, что я безумно влюблен!
– Олег! Перестань!!! – у Оксаны задрожали губы.
– И ты перестань на меня орать и убеждать меня непонятно в чем! Она мне безразлична! Понимаешь?! БЕЗ-РАЗ-ЛИЧ-НА!!! – Олег повернулся и тоже перешел на повышенные тона.
– Да тебе все безразличны! Я тебе когда-то говорила, что ты слеп и глух! Так ты, действительно, слеп и глух! Ты – настоящее бревно! Тебя никто не интересует! Тебе безразлично, что женщину, которая тебя любит, обманули, искалечили, что она столько перенесла! Сейчас её снова держат взаперти! Тебе безразлично, что твоего сына убили! Тебе просто удобно так жить!
– Замолчи!!! – голос Олега охрип до неузнаваемости.
– Что у вас здесь происходит? – в комнату вошел Максим и посмотрел на жену и Олега с удивлением и беспокойством. – Чего вы кричите? Марка разбудите.
– Ничего, – Олег опустился в кресло, сгорбился и закрыл лицо ладонями.
Больше всего на свете он сейчас боялся, чтобы его увидели. Он уже не мог справиться с собой. Оксана была права – он любил Сашу, он не мог её разлюбить и забыть, как ни пытался этого сделать. То, о чем он узнал несколько минут назад, было ему совершенно небезразлично. Только вот задетая гордость… Рваться на части было больно и страшно.
Будто отозвавшись на слова Максима, в соседней комнате заплакал малыш. Оксана поспешно пошла туда, на ходу вытирая слезы. Олег выпрямился. Он был очень бледен, лицо осунулось, между бровями залегла резкая морщина. Максим внимательно посмотрел на него и спросил:
– Так что у вас здесь произошло?
– Кажется, мы поссорились, – медленно ответил Олег. У него сильно болело сердце.
– А вы ещё способны ссориться? – удивился Максим. – Что-то я за пятнадцать лет такого не припоминаю.
– Как видишь, способны, – Олег встал. – Ладно, пойду я.
– Да подожди ты, – попытался удержать его Максим. – Что случилось-то?
– Так, ничего… ерунда… Просто у меня дела… Мне позвонить должны…
– Олег!
– Право же, Макс, мне пора. В фирме всё нормально?
– Нормально. Ты же утром приезжал.
– Ну, всё, пошел я… Ты Оксану успокой. Я сильно её огорчил.
– Я через час приду. Ты дома будешь?
– Да, конечно, – кивнул Олег и пошел к двери.
Олег вернулся домой. Ольга была на кухне и как раз доставала из духовки жаркое. Кухня заполнилась аппетитными запахами пряностей и жареного мяса. В другой раз он не преминул бы сделать Ольге
