отрядов.
– В Сфере нет других систем, дублирующих работу Главного информационного центра? – спросил Юрген.
– В отдельных секторах существуют небольшие локальные сети, не связанные с Главным информационным центром Сферы. Они служат для контроля за технологическими процессами. Воссоздать на их основе новую инфосеть практически невозможно.
– Хорошо, – кивнул Юрген. – Центр мы взяли. Что дальше? Какими будут наши условия?
– Для начала мы потребуем от Шалиева поделиться с нами властью.
– Что это значит – «поделиться властью»? – спросил Юрген.
– Мы потребуем перераспределения полномочий – конечно же, в нашу пользу. Вообще – изменения всей структуры власти. Своих людей расставим на ключевые посты.
– Вряд ли он на это пойдет.
– А разве у него будет выбор? Лучше поделиться властью, чем полностью ее потерять. Если Шалиев станет упираться, мы для начала устроим парочку аварий на производствах или отключим от инфосети Транспортный отдел. Тогда на него надавит Совет сохранения стабильности, и он вынужден будет пойти на уступки.
– Нас всего-то двадцать с небольшим человек, – с сомнением покачал головой Юрген. – Как только мы выйдем из здания, нас тут же перебьют.
– Напрасно вы так думаете, – улыбнулся в ответ Стоянович. – Жители Сферы не выбирают руководителей отделов, поэтому в большинстве своем им глубоко безразлично, кто ими управляет. Они уже давно не надеются на перемены к лучшему, молясь только о том, чтобы завтрашний день не оказался хуже сегодняшнего, чтобы в конце концов все не полетело в тартарары. Мы же, выступая от имени Земли, которая для жителей Сферы все равно что легендарное Эльдорадо, сможем подарить им надежду.
– Которой никогда не суждено сбыться, – вспомнив о чем-то своем, невесело улыбнулся Юрген.
– Надежда прекрасна уже сама по себе, – криво усмехнулся Стоянович.
Юрген тряхнул головой, отгоняя мешающие сосредоточиться воспоминания.
– Для того чтобы перехватить власть у Шалиева, нам потребуется более прочная опора в обществе, нежели окрыленный надеждой народ, – сказал он.
– В службе безопасности Информационного отдела многие высказывают недовольство Шалиевым. После его прихода к власти «безопаска» почти полностью утратила свой былой авторитет и независимость. Бывшие оперативники сейчас выполняют роль простых охранников. Да и меня там еще не забыли. Достаточно будет малейшего повода для того, чтобы служба безопасности отдела перешла на нашу сторону. После этого с Шалиевым и его приспешниками будет покончено. Полностью взяв под свой контроль Информационный отдел, можно будет начинать разбираться и с другими. Мы отключим от инфосети всех, кто не захочет с нами сотрудничать.
Юрген на какое-то время задумался. План, изложенный Стояновичем, выглядел вполне реально. Если бы Юргену предложил его человек, которому он безоговорочно доверял, он, безусловно, согласился бы принять в нем участие. Однако сейчас у него не было возможности проверить то, что говорил Стоянович. И главное, здесь, в Сфере, у него не было путей к отступлению. Поражение для него становилось равносильным смерти.
Юрген посмотрел на Стояновича изучающим взглядом. Угол глаза у Стояновича нервно дернулся.
– А что будет, если твой план провалится? – как бы размышляя сам с собой, спросил Юрген.
– Главный информационный центр мы сумеем захватить в любом случае, – ответил Стоянович. – А выведя из строя инфосеть, вы сможете получить то, что хотели, – доступ к Операторам поля стабильности.
Юрген удовлетворенно наклонил голову. В словах Стояновича был резон, хотя он и не подозревал о том что террористам был нужен не только доступ к генераторам поля стабильности, но и код снятия защиты с челнока стоящего на крыше сектора Ньютона. Без челнока они могли покинуть Сферу, только уничтожив ее. Заполучив же в свои руки исправный челнок, они в скором времени могли рассчитывать на прибытие в Сферу новой группы своих единомышленников с Земли. Тогда он, Стоянович, будет никому не нужен.
Юрген бросил косой взгляд на Стояновича. Если этот коротышка не готовит им ловушку, а в самом деле вознамерился стать диктатором Сферы, то, по-видимому, он тоже имеет намерения после удачного завершения операции разделаться с тем, с кем сегодня он пытается заключить союз. Такова уж логика всех государственных переворотов: из всех тех, кто его подготавливает и осуществляет, к власти приходит только кто-то один. Власть не пирог, и на всех ее не разделишь.
– Ну так что? – проявляя нетерпение, спросил Стоянович. – Мы договорились?
– Договорились? – удивленно дернул бровью Юрген. – Разве мы о чем-то договаривались? Ты говорил, а я тебя внимательно слушал – вот и все. Я до сих пор склонен считать, что ты шпион, подосланный к нам спецслужбами. А весь твой план по захвату власти – ловко сработанная ловушка. Что ты на это скажешь?
– Скажу, что к завтрашнему утру всех вас здесь перережут, если вы не станете следовать моим советам, – зло процедил сквозь зубы Стоянович.
– Вот это уже деловой разговор. – Юрген, вместо того чтобы вспылить в ответ на дерзость пленника, ласково улыбнулся. – Если штурм сектора Ньютона действительно произойдет, если это будет настоящая драка, а не имитация, и если после всего этого мы останемся живы, тогда можно будет обсудить наши дальнейшие действия. Во время боя ты будешь находиться рядом со мной. И, имей в виду, я всегда смогу выкроить секунду-другую для того, чтобы пустить тебе пулю в лоб.
– Не сомневаюсь, – оскалил зубы Стоянович.
– Отлично. – Юрген расстелил на столе отобранный у Стояновича при обыске тончайший лист бумаги, на котором была начерчена схема сектора. – Откуда нам следует ожидать нападения?
Глава 21.
ЗАЛОЖНИКИ
B комнате, где находились заложники, круглые сутки горел свет. Часы у них отобрали в первый же день, как только перевели из челнока в очищенную от мусора жилую секцию. Еду приносили нерегулярно, должно быть, в тех случаях, когда кто-то вспоминал, что пленников неплохо бы было покормить. От недоедания заложники не страдали, но порой они успевали основательно проголодаться между двумя приемами пищи, а иногда им казалось, что не проходило и часа после того, как их кормили в последний раз, а в комнате уже появлялся новый, только что заступивший на дежурство террорист и ставил перед ними контейнеры с едой. Поэтому и не было никакой возможности определить, когда условная ночь Сферы сменяла не менее условный день.
Даже стараясь подсчитать, как долго они уже находятся в плену, заложники не могли сойтись во мнениях. Идо Суни считал, что дня три-четыре, Нильс Бодо уверял, что не меньше недели. Суни упорно стоял на своем, доказывая, что за неделю у него уже отросла бы борода, а так – только плотная щетина на подбородке. Олег Баев, врач-эпидемиолог, высокий, плечистый, со светлыми вьющимися волосами, раненный в плечо во время захвата террористами челнока, вообще отказывался высказывать свое мнение. И не только по этому вопросу. Почти все время он проводил сидя на полу. Приевшись спиной к стене и обхватив колени руками, он упорно и пристально буравил взглядом угол плиты, выступающей из-под покоробленного огнем пластикового настила пола.Попытки товарищей разговорить его и постараться вывести из депрессивного состояния заканчивались безуспешно. В лучшем случае Баев коротко и злобно огрызался, требуя чтобы его оставили в покое.
– Не трогай его, – сказал Бодо после того, как Суни очередной раз безуспешно попытался втянуть Баева в общий' разговор. – По-видимому, таким образом его психика реагирует на ситуации, в которой человек лишен возможности каким-либо образом влиять на происходящие события. Это вполне нормальная защитная реакция. Не всякий может смириться с полной неопределенностью своей дальнейшей судьбы и с этим вот…
Бодо дернул ногой, которая так же, как и у остальных заложников, была приковананаручниками к тонкой металлической трубе. В Этом месте, в углу комнаты, бешеные когда-то разводили огонь. Стенная панель из огнеупорного пластика была сильно покороблена, а нижний угол ее, завернувшийся вверх, открывал доступ к проложенной в стене системе водоснабжения.
