– Значит… они арестуют Жерве?
Все еще охваченная отчаянием, она продолжала цепляться за кузена, словно боялась, что он исчезнет и оставит ее один на один с судьбой.
Неожиданно он развернулся и обнял ее.
Она положила голову ему на плечо.
– Теперь послушай, моя любимая…
От изумления Хариза на миг забыла и о черной мессе, и о своем страхе.
Она уставилась на Винсента, и он улыбнулся.
– Я люблю тебя! Я люблю тебя с тех пор, как вернулся домой и увидел тебя, такую храбрую и прекрасную.
Он обнял ее крепче.
– Нет, это не правда! Я полюбил тебя еще до того, как уехал из Англии, но я думал, это всего лишь юношеская влюбленность.
Однако, увидев тебя снова, я понял, ты – единственная женщина, которая так много значит в моей жизни!
– О… Винсент… неужели это правда?
– У тебя еще будет возможность в этом убедиться, – заверил он ее. – А сейчас мы должны сосредоточиться, чтобы освободить тебя от ужасного зла, которое грозит тебе бедой.
– Как и тебе, – добавила Хариза.
– С Божьей помощью мы оба останемся живы, – пообещал Винсент. – Но, боюсь, моя любимая, тебе придется сделать кое-что чрезвычайно неприятное, прежде чем Жерве можно будет арестовать.
Он говорил так серьезно, что Хариза невольно вздрогнула.
Однако она произнесла:
– Ради твоего спасения я готова на все.
– Я не сомневался, что ты скажешь именно так, – улыбнулся Винсент. – Нет в мире женщины чудеснее тебя!
Хариза почувствовала, как его губы коснулись ее лба.
Потом, словно превозмогая себя, кузен сказал:
– Мы с твоим отцом говорили с начальником полиции…
– Как тебе удалось незаметно сесть в экипаж? – перебила его Хариза.
– Я выскочил через дверь, ведущую в сад, – объяснил Винсент, – и за кустами спустился до конца сада. Никто не видел, как я сел в экипаж. Твой отец правил сам, а верх экипажа был поднят.
– Папенька всегда так предусмотрителен! – воскликнула Хариза.
– Мы не встретили никого, кто мог бы меня узнать. Только представь, как был удивлен генерал, увидев меня!
– Я уверена, он очень обрадовался! Он любил дядю Джорджа.
– Он был в восторге, – подтвердил Винсент, – особенно потому, что наслышан о деятельности Жерве в Париже.
– Ты имеешь в виду… генерал знал, что он – сатанист?
– До него доходили слухи, будто Жерве балуется черной магией, которая сейчас очень распространена во Франции, и он убежден, что человек, которого Жерве называет своим капелланом, – священник, лишенный духовного сана.
Хариза поморщилась от омерзения, но не стала перебивать Винсента.
– Начальник полиции согласился с твоим отцом, что эти люди должны быть высланы из нашей страны, а Жерве подлежит аресту в соответствии с законом о колдовстве.
Хариза уже готова была вздохнуть с облегчением, но Винсент добавил:
– Только для этого, конечно, нужны доказательства!
Повисло молчание.
Тогда Хариза спросила – так тихо, что Винсент с трудом расслышал:
– Ты хочешь, чтобы я… участвовала в их мессе?
– Генерал выразил надежду, что ты согласишься это сделать, и я, моя драгоценная, тоже прошу тебя об этом.
– Как… я… могу?
Винсент так сжал ее в объятиях, что она едва не задохнулась.
– Клянусь, никто не причинит тебе вреда. Тебя только отнесут в часовню, – сказал он. – Начальник полиции, твой отец и я – мы вместе прервем эту службу прежде, чем кто-либо дотронется до тебя. Тогда Жерве арестуют, как и всех его сообщников.
Его голос чуть дрогнул.
