на меня. Но вы сами спросили меня, и я ответила вам, хотя, боюсь, теперь вы сочтете меня деревенщиной, потому что я говорю без пиетета к вашему положению.
— Вы честны, мисс Рокбурн, — отметил граф. — И вы, быть может, мне не поверите, но я люблю честность и откровенность, тем более что не часто встречаюсь с тем и другим.
— Я тоже не часто говорю такие вещи, — несколько остудила свой пыл Мариста. — Отправляясь к вам, я была намерена скрыть свои чувства и.., умолять вас таким образом, чтобы вы.., не смогли отказать мне в помощи.
— Почему же ваши планы нарушились?
— — Возможно, потому, что наша.., беседа оказалась… несколько необычной, — ответила Мариста, — а лорд Лэмптон и Летти.., не дали мне уехать, как я хотела.
— Не добившись своей цели?
— Вы сами сказали, что.., оставляете такие вопросы своим поверенным.
— Я сказал, что обычно делаю так. Но, повторяю, мне хотелось бы взглянуть на ваш дом и короче познакомиться с вами, вашей сестрой и вашим братом.
На какое-то мгновение глаза ее вспыхнули.
Потом она отвернулась и поспешно молвила:
— Я думаю, это была бы…'ошибка.
— Почему?
Мариста ответила не сразу.
— — Потому что, если Энтони познакомится.., с вами и вашим племянником, он будет.., еще несчастнее, чем сейчас.
— Вы хотите сказать, он будет завидовать?
— А как же иначе! Он был так счастлив в Оксфорде, и он так любит Лондон. А здесь ему нечем заняться, здесь у него нет друзей, нет вечеринок, нет театров. Только работа и эти пятнадцать шиллингов в неделю, которые целиком уходят на еду.
Они оба долго молчали.
— Я вижу, ваш брат много значит для вас, — наконец задумчиво произнес граф.
— Я люблю его так же, как и свою сестру. Но, видит Бог, до чего же это трудно — поддерживать хорошее настроение, то и дело обращаясь мыслями в прошлое. Это все равно бесполезно.
— Вы так считаете?
— Я считаю, лучше всего жить сегодняшним днем, — тихо сказала Мариста. — Прошлое миновало, а будущее… пугает меня. Надеюсь, Бог услышит мои молитвы, но.., уже долгое время они пропадают втуне.
Она говорила все как на духу, и внезапно ей показалось, будто граф опять станет насмехаться над нею.
Но она ошиблась.
Граф заявил вполне серьезно и доброжелательно:
— И все же я хочу познакомиться с вашим братом.
И уверен, мой племянник был бы рад, если б вы отобедали со мной сегодня вечером.
— Нет-нет!.. Мы не можем!.. — воскликнула Мариста, но в эту минуту в комнату вошли два лакея — принесли шампанское и лимонад.
И она подумала, что граф вряд ли услышал ее.
Лорд Лэмптон помог им сесть в коляску, а граф стоял на ступеньках, наблюдая, как они уезжают.
Мариста пребывала в смятении и никак не могла собраться с мыслями.
Она пыталась объяснить, что они не могут прийти на обед в замок, но Летти приняла приглашение с таким энтузиазмом и волнением, что возражения Маристы никто не стал слушать.
— Я пришлю экипаж в половине восьмого, — сказал граф. — Кстати, я пользуюсь лондонским временем, а не местным.
— Мы всегда обедали в восемь часов, — сообщила Летти, — потому что папенька любил гулять до наступления сумерек и еще потому, что он предпочитал жить, как заведено здесь, а не в Лондоне.
— Я это исправлю, — улыбнулся граф.
— Не старайтесь меня уколоть, — предупредила Летти. — Я знаю, вы думаете, будто мы не умеем себя вести, но мы не такие невежи, как вам представляется.
— Вы приписываете мне слова, которых я не говорил, — возразил граф.
— До обеда еще далеко, — вставил лорд Лэмптон. — Не могу ли я увидеться с вами днем?
Прежде чем Мариста успела ответить, Летти сказала:
— Конечно, нет! До вечера мы с сестрой должны придумать, что нам надеть. Нас несколько лет никуда не приглашали, но мы, разумеется, не хотим быть похожими на нищую невесту короля из сказки!
— Уж не считаете ли вы этим королем меня? — засмеялся лорд Лэмптон.
— Ну конечно же, нет, — ответила девушка. — Я уже говорила, что в моих глазах ваш дядюшка превратился из злобного Людоеда в Короля замка!
— И я чрезвычайно рад этому превращению, — заметил граф.
Глаза его при этом заблестели, и Мариста подумала, что он тоже очарован Летти.
«Он, конечно, не захочет жениться на ней, — размышляла она. — Он вернется в Лондон и оставит Летти с разбитым сердцем, и это будет так же отвратительно, как то, что из-за него,., умерла маменька».
Как только Руфус неторопливо поволок коляску восвояси, Мариста, не в силах сдержать беспокойства, спросила:
— Что ты думаешь о графе?
— Он просто ошеломителен, — заявила Летти. — И хотя папенька был гораздо красивее и обаятельнее, я думаю, у него не было никаких шансов победить.
— Почему ты так считаешь? — Мариста вовсе не. ожидала от сестры подобных слов.
— Потому что я абсолютно уверена: идти против графа все равно что пытаться пробить головой стены замковой башни.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, но я спрашиваю, что ты думаешь о нем как о мужчине.
— Большой и старый! — фыркнула Летти.
Девушки дружно расхохотались.
Когда они перевели дух, Летти призналась:
— Знаешь, Мариста, читая пьесы, я всегда думала, флиртовать и быть остроумной довольно трудно, но в общении с лордом Лэмптоном я поняла, что это получается вполне естественно и легко.
— Я ни разу не слышала, чтобы ты с кем-нибудь говорила так, как сегодня с графом, — заметила Мариста.
— У меня просто раньше не было возможности. Но пьесы, которые я читала, научили меня находить остроумные ответы и увлекли игрой, которую один автор назвал «словесной дуэлью».
— Ты вела себя весьма умно, дорогая, — похвалила сестру Мариста, — и в то же время все-таки немного грубовато. И не надо было так сразу принимать приглашение графа.
Летти пожала плечами.
— Какое это имеет значение? Ты, так же как я, хочешь познакомиться с графом и его друзьями. Но едва он начнет скучать, как тут же вернется в Лондон, и мы никогда больше его не увидим.
Мариста с удивлением взглянула на сестру.
— С чего ты решила, что он начнет скучать?
— Так мне сказал лорд Лэмптон. Он говорит, его дядюшка начинает скучать, не успев приехать на новое место, и тут же опять отправляется в путешествие.
Она нагнулась вперед и накрыла ладонью руку сестры.
— Но не волнуйся, дорогуша. Я собираюсь наслаждаться жизнью и не принимать всерьез все, что мне скажут. Я понимаю, граф и его племянник не задержатся здесь более чем на несколько дней.
Она легонько вздохнула.
— Я буду скучать, когда они уедут, но у меня хватает ума понять, что это неизбежно.
